Путь Дракона - Дэниэл Абрахам

Он вообще ничего не понимал.

— Пошли, — сказал он. Никто не услышал. — Хватит! Идем!

Приказ передали, и армия Антеи потянулась вон из этой топки. Гедер отказался от задуманного им величественного жеста. Любые слова поблекли бы на фоне этого пожарища. Он вернулся в свой шатер раздумывая, не слишком ли близко они разбили лагерь. Что, если огонь перекинется через стены? Что, если он придет и по их души?

Жестом он отослал оруженосца прочь, и калачиком свернулся на койке. Он слишком устал, чтобы двигаться, а кошмарный рев пламени все не утихал. Он уставился на крышу палатки, перед его глазами маленькая фигурка размахивала руками, а потом умирала. Гедер рукой зажал рот, кусая ее до крови, в попытке заставить шум исчезнуть.

Пепел десятка тысяч людей поднимался в небо.

Ситрин

Весть об уничтожении Ванаи захлестнула Порте Оливия. На Центральном Рынке и в порту, в пивных и постоялых дворах, на лестнице, ведущей в лабиринт из стекла и камня, то бишь дворец правителя, подробности множились по мере того, как появлялись новые сведения, будь то на кораблях, лошадях, или же на основе чистых домыслов. Город горел три дня. Войска Антеи блокировали ворота и перебили всех, кто пытался бежать. Каналы были осушены, чтобы не было воды для тушения пожара. Антейцы разлили светильное масло по улицам города прежде, чем уйти. Жар был такой, что даже камень крошился. Запах гари и дым достигли Массии, окрасив солнце красным. Обугленные тела забили водоводы в Новопорте.

Ситрин жадно ловила каждое слово, словно проныра-нищий, высматривающий упавшую мелочь. Сначала она не верила. Города не умирают в одночасье. Улицы и каналы, которые она знала всю свою жизнь, не могут превратиться в руины только потому, что кто-то сказал об этом, даже, если говоривший антейский генерал. Это просто смешно. Но с каждым пересказом, с каждым новым сообщением, говорившим об одном и том же, все сомнения постепенно исчезали. Даже если они только и повторяли друг-друга, под их натиском плотина ее неверия рухнула.

Ванаи уничтожен.

— Ты в порядке? — спросил Сандр.

Ситрин наклонилась вперед, болтая ногами, которые она свесила с борта повозки, словно ребенок, сидевший на слишком высоком для него стуле. В этот полуденный час народу вокруг было — не протолкнуться. Она наблюдала за худым как хворостинка мальчиком — синаи, пробиравшимся через толпу, следя за шапкой бесцветных волос на его голове. Пахло морем, из-за чего воздух казался холоднее, чем был на самом деле. Она не знала, что ему ответить, однако попробовала.

— Даже не знаю. Думаю, что да. Трудно жить среди всего этого, — сказала она, кивнув на мешанину человеческих тел вокруг. — И я действительно переживаю из-за смертей. Я хочу сказать, что знаю, что магистра Иманиеля больше нет с нами. И Кэма, скорее всего, тоже. Все те мальчишки, с которыми я играла на улице мертвы, и иногда я грущу по ним. Но когда я начинаю думать, что ничего уже нет — ни зеленого рынка, ни дворцов, ни барж-плоскодонок, ни всего остального — это становится… Ни знаю как и сказать… Абстрактным, что-ли?

— Слово к месту, — кивнул Сандр, как будто понял, что имелось в виду.

— Меня здесь никто не знает. Я всю свою жизнь прожила в Ванаи. Мне казалось, что все знают кто я. Что я. А сейчас, когда все они мертвы, у меня больше никого не осталось. Капитан Вестер, Ярдем Хейн, ты и Мастер Кит, вот и вся моя компания. Вы одни во всем мире, знаете меня лучше других.

— Это жестоко, сказал Сандр, беря ее за руку.

Ну, подумала она, есть и хорошая сторона. Когда никто не знает кто ты такая, можно быть кем угодно.

— Сандр! — позвал Мастер Кит. — Пора.

— Да, сэр — сказал Сандр, вскакивая на ноги. Он посмотрел на Ситрин, и нежно улыбнулся, подобно тому, как делал это на сцене. — Ты не подождешь, пока мы не закончим?

Ситрин кивнула. Спешить вроде некуда. Да и внезапная смена чувств у Сандра вызывала интерес. Она предположила, что какая-то красотка отказала ему, и он вернулся к ухаживаниям за ней с целью вернуть себе уверенность. Он полагал, после случившегося между ними на пруду у мельницы, что она легкодоступна. Ситрин и самой было бы интересно это знать. Более того, нравится ли ей быть такой. Она спрыгнула с повозки и смешалась с толпой.

Микель уже был тут как тут, без всякого энтузиазма изображая местного. Он поймал ее взгляд и ухмыльнулся. Она кивнула в ответ и повернулась посмотреть, как Смит и Хорнет опускают сцену. Когда цепи закрепили, на помост вышел Мастер Кит. Он больше не носил костюм Оркуса, Царя Демонов. С уходом Опал, история Алерена Душегуба и Драконьего Меча больше не ставилась. Вместо этого, с его плеч ниспадал мерцающий синий плащ, в тон тунике. Ярко желтые ленты, использовавшиеся в качестве подвязок, зеленые чулки и самые нелепые башмаки из всех когда либо виденных, с шарообразными носами.

— При-вет! — вскричал Мастер Кит смешным фальцетом. — Эй, там, я сказал, привет! Да, ты, в этой замечательной шляпе. Почему бы тебе не задержаться на какое-то время? Бог свидетель, не пожалеешь. И ты, там, сзади. Подойди поближе, сможешь увидеть кое-что интересное. Что? Ты сможешь. И…

Мастер Кит остановился, на лице его появилось выражение ужаса. Ситрин почувствовала укол страха и полуобернулась, чтобы проследить за его взглядом.

— О, не ты, дорогая, — продолжил Мастер Кит тем же самым фальшивым голосом, размахивая рукой в отрицающем жесте. — Ты сохраняешь право следовать дальше.

В толпе послышались смешки. Предполагалось, что Ситрин и Микель будут управлять ее настроением, но уже нашлось с полдюжины тех, кто остановился посмотреть. "Проклятие невесты" была пикантной комедией с полудюжиной переодеваний, которые могли быть выполнены всего одной женщиной. Мастер Кит внес изменения в сюжетные линии в соответствии со спецификой Порте Олива: рифмы для короля были переделаны под королеву, а вместо злого помещика, загримированного под йемму, с накладными плечами и фальшивыми клыками, торчащими изо рта, на сцену, в кудрявой овечьей шкуре, выскочил Смит, наименее убедительный куртадам в целом свете. Ситрин смеялась и хлопала в ладоши, не столько управляя толпой, сколько следуя ее порывам.

Когда пришел конец, а актеры раскланивались под реденьким дождем из монет, она была почти удивлена возвратом к действительности. К тому, что приходится скрываться в Порте Олива и трястись в ожидании очередного нападения грабителей.

И к тому, что Ванаи больше нет.

Сандр слез с повозки, стирая грим с лица влажной тряпкой. Мазки вокруг глаз и рта придавали ему более моложавый вид. Или, наоборот, благодаря им он и выглядел по своим годам, в то время, как обычно, походил на стертую монету.