Немного мечты (СИ) - Костин Константин Константинович

Гений, с изуродованным лицом, который скрывается от глаз людей. Какая ассоциация придет в голову первой? Поправка: первой придет в голову жителю Земли двадцать первого века, обладающего хотя бы минимальным культурным багажом?

«Призрак Оперы».

А ГДЕ скрывался от людей Призрак? Правильно, в собственноручно построенном здании Оперы. Доктор Воркеи, правда, никаких здании не строил… Зато строил его отец. Здание Столичного музея, например.

Никто не мог проследить, как доктор проникает в музей – даже опытные металлисты – потому что он туда не проникает.

Доктор Воркеи в музее - живет.

* * *

- Нет, дело, конечно, хорошее… - скептически посмотрел на Кристину Мюрелло, - Но ты уверена, что хочешь отправиться в музей прямо сейчас?

- А чего ждать? – апатия сменилась периодом возбуждения. Кристина не хотела ждать, она хотела действовать! Спектр мертв, осталось только добраться до треклятого доктора – и вся эта лихорадочная гонка последних дней закончится.

Телохранитель молча осмотрел ее с головы до ног. Кристина проследила за его взглядом…

- Ах ты, гад! – хихикнула она, ткнув Мюрелло кулаком в бок. И ушибив его о металлические пластины бронежилета, который он поддел под свой любимый пиджак горчичного цвета. Еще и ее, Кристину, заставил нацепить бронежилет, вернее, бронекорсет, под платье, на случай, если Спектр таки выстрелит.

- Ты сразу сказать не мог?

Действительно, вот так сразу ехать в музей не стоило. Если она, конечно, не хотела шокировать его посетителей растрепанным платьем, заляпанным кровью.

* * *

Если девушка отправилась по магазинам. Особенно за одеждой. Особенно в громаду «Старого Эльбефа». То, даже если она торопиться, даже если она вся на нервах, даже если у нее есть другие важные дела – это займет много времени.

Как говорится: «Шоппинг для девочек – это лекарство. А на здоровье экономить нельзя!».

Кристина привела себя в порядок в салоне, сменила одежду, всю, вплоть до… ну, в общем, абсолютно всю, кроме бронекорсета, приобрела новую сумочку и к ней – новый револьвер, без которого она чувствовала себя чересчур беззащитной – мы же помним, что уравняло шансы для девочек? – и, несколько неожиданно для самой себя – новые духи.

- Прошу прощения, госпожа, - на нее чуть не налетел молодой человек, в дорогом, но нескладно сидящем костюме. Бросил на нее быстрый взгляд и широко улыбнулся, как будто ему доставило истинное наслаждение смотреть на нее. Кристине этот краткий знак внимания неожиданно понравился.

Челюсти напряжения последних дней начали ее отпускать, и Кристина вдруг поняла, что хочет стать – просто женщиной. Не владелицей миллионов и хозяйкой десятков тысяч человек, не «железной леди», хладнокровно вышедшей один на один с убийцей, а просто женщиной. Которая имеет право быть красивой.

Мюрелло, неотступной тенью следующий за ней – мечта любой женщины: мужчина, который ходит вместе с ней за покупками и молчит – напрягся было, но улыбчивый молодой человек ловко обогнул Кристину, сумев не коснуться ее, и, не развивая краткого знакомства, бесшумно заскользил прочь по полированному полу галереи, сразу же смешавшись с толпой покупателей.

Интересно, почему на нем вместо нормальной обуви были войлочные тапочки?

Кристина вместе с Мюрелло вышли из дверей магазина и зашагали вниз по ступенькам к своему автомобилю.

- Сейчас…

Серый автомобиль со шторками на окнах, стоявший неподалеку от крыльца, фыркнул двигателем и прыгнул вперед, тут же резко остановившись.

- …мы…

Двери серого автомобиля распахнулись, из него высыпались люди.

- …поедем…

С плоскими коробками больших пистолетов в руках.

- …в му…

На стволах пистолетов заплясали огоньки и, в неожиданно остановившемся времени Кристине показалось, что она видит, как в ее сторону летит рой смертоносных свинцовых пчел.

Еще ей в голову успела прийти на удивление спокойная мысль: почему она решила, что со смертью Спектра ей больше ничего не угрожает? Ведь еще остались те, кто хочет получить в свою пользу ее наследство, те, кто обладает двумя определяющими признаками смертельного врага: имеющие желание тебя убить и имеющие возможность тебя убить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Совет Мудрейших.

Потом ее глаза закрыл горчичный цвет. И наступила темнота.

Глава 57

Розово-золотые пятна медленно вращались перед глазами, иногда превращаясь в голубо-серебряные. Кристина моргнула. Потом моргнула еще раз.

Она лежала на кровати, надо сказать, довольно удобной, до самого подбородка укрытая одеялом, мягким, теплым, почти невесомым, как облачко… Хотя облачка обычно более холодные. И еще мокрые… Что за глупости лезут в голову?

Тело жутко болело в районе живота и груди, как будто ее долго и увлеченно били ногами. Нет, не ногами… В нее стреляли!

Кристина резко села… попыталась, потому что боль, пробившая ее насквозь, уронила ее обратно, но люди, находившиеся в помещении, все же скромно отвели глаза. Потому что одеяло чуть сползло, а из одежды на ней – девушка взглянула под одеяло – только ленты бинтов.

Так… А что это за люди такие?

Трое.

Невысокий старик, забавно напоминающий карикатурного еврея, с огромным носом, одетый в черную одежду. Огромный толстяк, похожий на моржа, с пенсне на носу. Еще один «типа еврей», такой же носатый, только более молодой, более высокий, и в глазах, в отличие от первого не было заметно беспокойства. Скорее… Скорее, эти глаза заставляли вспомнить глаза Череста: холодные и внимательные.

- Где я? – прошептала Кристина.

- Ожа можудаз.

- Кодимута.

- Тавюку, жюзиовеж жа дазупэикс?

Все это так напоминало ее первое появление в этом замечательном мире – лежишь голая, а вокруг болтают на незнакомом языке – что Кристина дернулась снова, скривилась от боли и осознала, что она все еще в Мэлии. По крайней мере, в этот раз новое тело ей никто не подарил. К тому же окружающие перешли на человеческий язык.

- Кармин, деточка, я так рад, что ты пришла в себя! – заулыбался старик с искренней радостью.

- А уж как я рада… Подайте мне мою сумочку, пожалуйста.

Аналог Череста протянул ей ее имущество, и тут же шагнул назад, когда девушка выдернула из сумочки револьвер и взвела курок:

- А теперь коротко – кто вы такие?

- Кармин, ты меня не узнаешь?

- А должна?

Старик и толстяк переглянулись:

– Пюкузазюжеа? Дежэса?

- Богутагжо…

- И прекратите чирикать на своем птичьем!

- Ты потеряла память?

- И уже давно! Меня постоянно пытаются убить, тут не только память – невинность потеряешь и не заметишь!

- И меня не помнишь? Совсем?

-Так, уважаемый. Давайте кратко: кто вы, где я, и какого черта здесь происходит?

- В тебя стреляли…

- Это я помню!

Старик вздохнул:

- Начнем сначала. Меня зовут Армин Сола, я старый друг твоей семьи и владелец «Старого Эльбефа». В тебя стреляла возле моего магазина, ты была ранена, вернее, пострадала, твой…

Троица быстро переглянулась.

- Твой корсет спас тебе жизнь, остановив пули. Моя охрана перенесла тебя внутрь, доктор Гладье оказал тебе помощь…

Фраза «А ты в нас револьвером тычешь…» не была произнесена, но ощутимо повисла в воздухе. Кристина кашлянула и убрала оружие. Во-первых, действительно как-то невежливо. Во-вторых – хотели бы убить, уже убили бы, пока она лежала без сознания, ее можно было успеть не то, что застрелить или зарезать, забить насмерть чайной ложечкой. В-третьих - когда старик представился, в душе ворохнулось теплое чувство доверия. Очередной привет от мертвой Кармин. Нет, конечно, если ты доверяешь человеку, это не означает, что он не может предать. Скорее, наоборот: только тот, кому доверяешь и предает. Но Кармин, что ни говори, была девушкой умной и не стала бы безоглядно верить кому попало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Сола… - Кристина вспомнила, что эта фамилия ей явственно знакома, - Ваша семья входит в Совет Мудрейших.