Лесная фея для герцога - Альма Либрем

Глава девятнадцатая

Элоиза

Кинжал, сопровождаемый громким звоном, упал на смотровую площадку. Подбитый дракон чуть кренился вправо, и там, где капли его магии падали на деревья, высоким раскидистым дубам приходилось не слишком хорошо. Я увидела, как чудище совершило последний рывок, намереваясь мстительно покапать своей колдовской кровью несчастное селение, но осознало, что сил ему для того недостаточно, и осело на какую-то поляну.

Всё вокруг притихло.

- Ты в порядке? – повернулась я к Даррену.

Тот, растерянный, стоял совсем рядом и смотрел вслед улетающему дракону. В синих глазах плескалось нечто среднее между восторгом и страхом. Я полагала, что узнала Дара достаточно хорошо за то время, что мы с ним были знакомы, и подозревала, что причина для такой реакции должна быть весьма серьезной. Он не реагировал на мой голос, просто смотрел вперед.

- Он все уничтожит.

- Кто? Кто, Дар?

- Этот дракон. Это не чудовище, это магия. Цельная, крепкая. Из другого мира. И она с ужасающей легкостью поглощает все вокруг себя. Сейчас он придет в себя, раны затянутся, и бросится в селения.

- Зачем?

Даррен нахмурился.

- Ты хорошо разбираешься в религии? – спросил он.

Я отрицательно мотнула головой. Всё, что я знала о нашей вере – это что мир сотворили два бога, мужчина и женщина, и периодически реинкарнировали, не помня себя-прошлых. В короткой человеческой жизни они преследовали только одну истинную цель: подарить миру наследников, носителей божественной крови и, соответственно, магии. Иногда попутно вершили великие дела, например, завоевывали страны, несли мир… Инквизицию там усмиряли бушующую или что-то вроде того.

Официальной реинкарнацией бога считался Дарнаэл Первый, основатель династии Тьерронов и первый король тогда ещё Элвьенты. По слухам, были и другие, но в лик святых людей возводить не собирались. Так или иначе, Дарнаэл Первый изображался в храмах как человек, которому следовало поклоняться. Богиня «официально» жила тысячи за две лет до своего партнера, основала Эрроку и вторую королевскую династию.

И первый маг, по силе сравнявшийся с Дарнаэлом Первым, а в чем-то даже превзошедший её, был сыном одновременно двух династий. Связывала ли короля Элвьенты и королеву Эрроки какая-то любовная история, или это был договорной брак, толком никто не знал. Короля Шэйрана помнили как мудрого политика, соединившего государства родителей в Объединенную Державу. Изображали его по-разному, кто-то даже умудрился отрыть портрет какого-то толстого противного мужчины, но я не сомневалась, что Шэйран Первый, как и полагалось наследникам богов, был высок, строен и синеглаз.

Второй всплеск случился уже ближе к нашему времени. Мальчика назвали Дарнаэлом; незаконнорожденный сын Карен Шантьи и короля Шэйрана Второго был записан ребенком тогдашнего рангорнского принца и, поскольку и его «отец», и «дед», Артон де Крез, безвременно почили, взошел на престол на второй неделе своей жизни. Лордом-регентом на долгие двадцать лет стал второй его дедушка, по матери, мой Наставник, и до определенного момента к маленькому Дарнаэлу без истинно неодаренного, не чувствующего магию Акрена Шантьи приближаться боялись все. Карен вышла замуж за отца своего сына, родила ему ещё двоих дочерей, тоже могущественных ведьм, хоть сравниться с братом по силе они не смогли. Старшая унаследовала от отца трон Объединенной Державы.

Третий всплеск приписывали королю Мартену, моему деду, потомку Дарнаэла Первого де Креза.

Четвертым, очевидно, был Даррен.

И каждый раз сроки между возникновением всплесков становились все меньшими и меньшими.

- Как-то вы очень быстро появляетесь на свет, - забывшись, протянула я. – Маги, одаренные богами.

- Да, - подтвердил Даррен, поняв все и без предыстории. – основатель династии де Крезов, сын Карен Шантьи, родился спустя четыре сотни лет после Шэйрана Первого. Если считать вторым не сына, а отца, Шэйрана Второго, все равно прилично. Больше, чем между их смертью и рождением короля Мартена.

- Дедушка ещё жив. И проживет, я думаю, немало, - протянула я. – Однако, есть ещё ты.

- Да, - подтвердил Даррен. – А это только подтверждает мою теорию. По легенде, боги выковали наш мир из особой магии, магии чувств. И этот дар и сила веры передаются особым потомкам нашего рода… Возможно, мы и есть аномалии?

- Предположим, да.

- В таком случае, - улыбка Даррена показалась грустной. – Все сходится. Магия ищет выход. И даже двух потомков ей оказалось мало. Она обрела форму и…

- Хочет захватить мир?

- Магия не может захватить мир, - возразил Дар, но меня это почему-то нисколечко не успокоило. – Она ведь не обладает разумом… Она просто хочет растечься и занять как можно больше пространства. Это естественно для такой субстанции. Из этой магии сотворены люди, так что чудовище, полакомившись десятком-другим коров, может перейти и на деревенских. В каждом ведь живет искра магии, и оно будет разрастаться… множить свою силу, возвращать магию в, скажем так, первозданное состояние. Сама понимаешь, чем это закончится.

Я, к сожалению, понимала, и задавать наводящие вопросы, дабы утвердиться в своем мнении, мне не приходилось. То, о чем рассказывал Дарнаэл, могло закончиться либо уничтожением этого чудища, либо гибелью всего вокруг. И вряд ли оно остановится, полакомившись двумя-тремя деревенскими.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍