Рай по завещанию - Бетина Крэн

Иден шла следом, стараясь сообразить, что к чему. Иан Барклей – брат Карины? Наверное, это своего рода метафора.

Рэм приближался к стенам замка. Глаза сощурились, он увидел, насколько обветшали стены. Все нуждалось в переделке. Овец гоняют прямо через главный вход. Рэм нахмурился при виде коричневых лепешек и овечьих орешков, лежащих по всей дороге. Всего несколько месяцев отсутствия, и Гаскелл запустил все дела.

Краем глаза заметил яркие юбки среди овечьей шерсти и повернул голову. Две женщины, молодые и, судя по всему, незамужние, медленно шли в замок. Рэм повернулся лицом к замку, но что-то знакомое в осанке одной из женщин заставило вновь взглянуть на них. Он замер в седле, глядя на неторопливую грацию движений. Сердце заколотилось, он сжал колени и тронул лошадь.

Рэм пересек ручей в конце долины, когда одна из женщин сняла шаль. Густые каштановые волосы разлетелись на ветру, подобно шелковистой сети. Рэму показалось, что эти пряди оплетают его тело. Все его существо охватила паника. Он замер, Иден все четче представала перед внутренним взором. Противоречивые желания охватили душу – скакать во весь опор к ней или бежать прочь. Все решила лошадь, выбравшая тропинку, пересекающую дорогу, по которой шли женщины.

Рэм сдался – он не мог не смотреть на нее, на нежные щеки, изящные руки, покачивающиеся бедра. Внезапно Иден тоже повернула голову – волосы взметнулись шелковой волной, рот приоткрыт от удивления, удивительные глаза сияют под сенью густых ресниц. Рэм глубоко вздохнул, чтобы не сдаться на милость победителя при виде этих знакомых глаз. Чертова глупая лошадь смутила его, замедлив ход, и остановилась шагах в десяти от Иден.

На ней клетчатая шотландская юбка – это отметил взгляд, но разум пока не сделал выводов, простая блузка с низким вырезом, открывающая его голодному взгляду шею и плечи. Кожа покраснела от ветра, грудь поднимается в завораживающем ритме. Легкая ухмылка искривила его губы. Иден чуть откинула голову, с удивлением глядя на мужа. Рэму показалось, что она коснулась его, нервы напряглись. Иден прекрасна… И это пугает.

Он услышал свое имя и машинально повернулся, отгоняя оцепенение. Голос принадлежал другой женщине, довольно привлекательной, с пронзительными голубыми глазами.

– Карина, – Рэм кивнул сводной сестре, подумал, что за время его отсутствия она превратилась в красивую девушку. Что она здесь делает? Карина улыбнулась Рэму. Незаконнорожденная сестра просто создана для удовольствия, это он признавал еще раньше. У нее острый язычок, чума для всех мужчин! Теперь у нее подходящая компания…

Рэм нахмурился, коленом тронул лошадь. Упрямое животное заколебалось. Нет, сегодня никто и ничто не хочет ему подчиняться. Даже собственные глаза.

Иден в изумлении смотрела на него. Заходящее солнце под ресницами… Изящный подбородок упрямо вздернулся, казалось, она хочет что-то сказать. К счастью, лошадь тронулась, и Рэм отъехал на несколько футов, прежде чем по широким плечам пробежала судорога. Не так уж плохо для мужчины, все существо которого пылало, как в огне.

– Рэмсей! Сынок! – Гаскелл обнял сына, прижав его изо всей силы к груди и борясь с желанием отодвинуть, чтобы осмотреть со всех сторон. – Парень, где, черт возьми, тебя носило? Как ты?

– Неплохо, – Рэм сумел сказать это только тогда, когда Гаскелл выпустил его из объятий. Запах чего-то, похожего на мыло, заставил поползти вверх брови Рэма. Кожа Гаскелла стала светлее, вечно всклокоченная борода оказалась подстриженной, а одет он был так, что хоть в гроб клади.

– Я вижу, эти чертовы моряки тебя совсем не кормили, – улыбка Гаскелла несколько увяла, когда он увидел, как похудел Рэм, какой странный огонь пылает в его глазах.

– Это и входит в их задачи, – Рэм осмотрел зал и группу жителей Скайлета, которые столпились у порога, чтобы приветствовать молодого хозяина.

– Черт возьми это племя! – выпалил совсем не к месту Гаскелл, махнув рукой Маккей, которая начала разгонять народ по рабочим местам. – Уж мы проследим, чтобы ты набрал вес. Я надеюсь, они поплатились за это, парень. Принуждать лейрда, мою кровь!

– Поплатились.

Резкий тон, которым это было сказано, вызвал внутреннее напряжение. Рэм оглядел линялую драпировку, столь когда-то привычную, закопченные стены, стараясь найти что-то новое. Убогость того, что он видел, вполне совпадала с тем, что было раньше. Неожиданно он ощутил раздражение.

– Все катится к чертовой матери, – он повернулся к отцу. Глаза злобно сверкали.

Не успев опуститься на стул, Гаскелл резко повернулся, его доброжелательность исчезла.

– Вот как, парень? Не прошло и минуты, как ты ступил на порог, а уже набрасываешься на меня, словно собака.

– Я хочу, чтобы ты, лейрд, исполнял свой долг перед людьми и перед землей рода. Ты же забываешь обо всем, стоит только взглянуть на юбку или кружку! – Рэм кипел от гнева, который был явно значительнее, чем того требовала ситуация. Если взглянуть на Скайлет более пристально, то положение все же несколько улучшилось.

– И это говорит человек, который не понимает ни в вине, ни в женщинах! – Гаскелл расставил ноги и подбоченился. – Что скажешь, Терранс? Неужели речь идет о мужчине без огня в сердце, будь он жив или мертв?

Гаскелл оглянулся, поискал взглядом управляющего. В тот же миг Рэм повернул голову и уставился в упор на Терранса, который выглядел так, будто его поместили между молотом и наковальней.

– Я… Давно пора начать процедуру встречи, милорды. Мы уже и так однажды обожглись на собственном бесчувствии.

Нос Гаскелла презрительно сморщился, и он промаршировал к своему месту во главе стола. Неудовольствие Рэма было уже не столь очевидным, когда он поставил ноги на перекладину стула по правую руку от отца, опершись локтем на колено. Гаскелл уставился на крепкие, сильные ноги сына и вспомнил о своей невестке. Когда вновь появился миротворец Терранс и принесли кувшины с вином, старший Маклин заговорил более дружелюбно.

– Ты женился на девушке. Это начало. И сердце любого мужчины радуется, что сын обрел ответственность, – упрямый подбородок старого лейрда мог бы служить приглашением к ссоре, и Рэм с трудом остановил себя, чтобы не дать разразиться скандалу.

– Не надо читать мне лекций об ответственности мужчины. Ты даже не знаешь смысла этого слова, – прорычал Рэм.

– Последнее время он его познает, – Терранс не хотел, чтобы эти слова сорвались с языка, но вид Карины Грэм, входящей в зал, почему-то заставил высказать это вслух. Рэм проследил за его взглядом, увидел коварную улыбку Карины, почувствовал, что все ее движения – своего рода провокация с неясными целями.