Ломаные линии судьбы - Татьяна Александровна Алюшина

пригласил Сергея прийти на воскресный обед к Музе Павловне, чтобы бабушка и Аглая услышали из первых, как говорится, уст об этом деле.

Понятно, что никто не ждал разглашения тайны следствия, но, поскольку Аглая помимо своей воли, так сказать принудительно, стала участницей и пострадавшей в этой криминальной истории, а Шагин и Муза Павловна были людьми более чем надёжными, Сергей Васильевич принял приглашение не без удовольствия. Тем более что ему обещали фирменный плов с мидиями и пирожки Музы Павловны.

– То есть я правильно поняла, – уточнила Глаша, – что окончательно и совершенно точно установлено, что это Антон и Элла убили Чащина?

– Да, – подтвердил следователь и потянулся за очередным пирожком, – неопровержимо доказано, что его убили они.

– Это их настоящие имена? – спросила Муза Павловна.

– Имена настоящие, отчества и фамилии нет. – Коломийцев откусил приличный кусман пирожка, запил чайком, прожевал и вздохнул расстроенно: – Вообще история эта, как с самого начала и предположил Игорь, гнусная, мерзкая и тянется издалека.

Вздохнул ещё разок, неохотно положил недоеденный пирожок на тарелку, стоявшую перед ним, поставил чашку на блюдце и приступил к изложению.

– Как говорят наши умники, генезис этой истории лежит в далёком прошлом. У Эллы была нормальная семья: мама, папа, бабушки и дедушки, всё как положено. У папы был небольшой бизнес, оптовая торговля стройматериалами и химией разной, мама ему помогала, вела бухгалтерию. Но папа глупо и нелепо погиб, когда загорелся соседний склад. Боясь, что огонь перекинется на помещения, принадлежавшие ему, он вместе с другими добровольцами кинулся тушить пожар, попал под огненный вихрь и сгорел мгновенно. Понятно, что после гибели хозяина на бизнес семьи тут же слетелись разные желающие, пытаясь отжать его у вдовы.

Первое время женщине удавалось удерживать фирму с помощью коллектива, но в какой-то момент её сильно прижали, припугнув тем, что у неё малолетняя дочь имеется, с которой всякое нехорошее может случиться.

Она бы, может, и не сдалась так просто, но тут объявился Витёк Чащин, который принялся ухлёстывать за вдовой, обещая свою защиту от других злобных конкурентов. И, как ни странно, женщина ему доверилась и даже в какой-то степени запала на него. Нет, голову не теряла и тяжёлой формой влюблённости не страдала, сразу же выставила условие: только законный брак и у неё с дочерью отдельный счёт, на который капают проценты от прибыли. Чащин согласился, он тогда вовсю работал над тем, чтобы стать законопослушным бизнесменом и легализовать капитал. И они поженились.

И даже более-менее нормально прожили около года. Бывали у них скандалы, и несколько раз Витя прикладывал к жене руку по пьяни, но мирились и жили дальше. Элла не знает, что там произошло между матерью и отчимом в тот день, она сидела в своей комнате и делала уроки, когда услышала разгорающийся в кухне скандал. Сначала они просто разговаривали на повышенных тонах, предъявляя что-то друг другу, а потом вдруг раздался грохот, начали падать тяжёлые предметы, биться посуда, Виктор кричал и матерился. Элла прибежала в кухню и увидела, что мама лежит на полу, а отчим колотит её ногами и кулаками. Она бросилась защитить маму, но мужик отмахнулся от девчонки как от назойливой мухи, да с такой силой, что Эллу отбросило в угол. Она сильно ударилась головой о стену и упала на пол. Но не потеряла сознания и видела, как этот урод всё избивал и избивал её мать, которая уже не двигалась и не издавала никаких звуков. А он вдруг остановился, постоял, тяжело дыша, потом присел на корточки перед женой, проверил пульс у неё на шее и на запястье и громко выматерился. Элла испугалась и закрыла глаза, чтобы он не подумал, что она что-то видела.

Что он там подумал, теперь уж никто не узнает, Чащин просто поднялся и вышел из кухни, на ходу отшвырнув ногой в сторону девочку, лежавшую на его пути. Элла смогла подняться, хоть у неё сильно кружилась и болела голова, смогла выйти из квартиры и позвонить в дверь к соседям. И уже те вызвали скорую и тогда ещё милицию.

Это случилось двадцать лет назад, когда Эллочке Скворцовой было тринадцать лет.

– Ужас, – приложила ладошки к щекам от расстройства Аглая.

– М-да… – согласилась с ней Муза Павловна. – Впрочем, по поведению этого Виктора понятно, что он редкостный моральный урод. Был. – И она вернулась к сути самой истории: – Как я понимаю, девочка решила мстить?

– Именно, – вздохнул устало Коломийцев. – Может, если бы с ней поработали хорошие психологи и родные окружили ребёнка заботой, вниманием и любовью, такая мысль не засела бы в её голове. Только, увы, ничего из этого с Эллой не случилось. А случился с ней интернат. Родители её мамы тяжело пережили гибель дочери, у деда случился инфаркт, выкарабкался, но стал совсем плох, да и бабушка сердечница, не могли они взять к себе внучку. А родители отца практически отказались от девочки, не простив невестке, что она так быстро после смерти сына выскочила замуж, да ещё за братка какого-то. Вот так Элла оказалась в интернате. Одно хорошо, у маминых родителей имелся старший сын, дядя Эллы, адвокат, который сделал всё, чтобы квартира, сбережения, которые скопила мама, и машина отца остались собственностью ребёнка.

– А Чащина, как я понимаю, не посадили, – хмыкнул невесело Шагин. – И таким вот образом, по совокупности этих факторов гештальт у девочки, оставшись незакрытым, превратился в руководящую цель-идею.

– Верно. Чащин даже свидетелем не прошёл по убийству её матери. Адвокаты хорошие работали. Показания у тринадцатилетней девочки никто брать не стал вообще, зато появились показания «свидетелей», выпивавших вместе с Витьком в двухстах километрах от Москвы в момент совершения убийства. Дело даже до суда не довели, оставив «глухарём».

Элла попала в достаточно неплохой интернат. Хотя в начале двухтысячных неплохой интернат – это очень условное понятие. Жизнь там была суровая, особенно для девочки из нормальной, непьющей, работящей семьи, к тому же имеющей родственников. Гнобили Эллу знатно, так что реально выживать приходилось. Но и она быстро научилась беспощадно драться, до смерти, давая отпор, и так себя поставить, что многие опасались с ней связываться. А вскоре она нашла себе «брата». Антону было одиннадцать, и он попал в интернат через полгода после Эллы. Они сошлись и сдружились на похожести их ситуаций. У мальчика погибли в аварии родители, достаточно расчётливая родня раздербанила и растащила их небольшой бизнес и добро, сплавив мальчика в интернат. Однако родители его отца смогли сохранить для ребёнка квартиру, оставшуюся от сына, и