Ключ Неба - Джеймс Фрей

Затем раздается хлопок гранатомета Джордана – и громкий взрыв.

Тишина. Фиолетовые точки приходят в движение. Зеленые – нет, их жизненная сила понемногу тускнеет.

Шум дождя и шорох ветра смешиваются со звуками ее дыхания.

Сердце стучит как бешеное.

– Эшлинг, все чисто. Доложите обстановку, прием.

– Джордан, все чисто.

– Макклоски, все чисто.

– Дед, все чисто.

– Я почти на месте, – говорит Маррс, решивший воздержаться от профессионального жаргона.

Первый контрольный пункт они прошли.

Эшлинг вытирает лицо. Смотрит на кровь, алеющую на перчатке.

Чужую кровь.

Маррс приближается к ней сзади.

– Господи Боже, – выдыхает он, когда видит резню, которую она устроила.

Глаза Эшлинг широко распахнуты.

Ее лицо раскраснелось.

Она убирает меч в ножны. Поднимает обе свои винтовки.

– Пойдем, Маррс. Это только начало.

Сара Алопай, Яго Тлалок, Ренцо, Маккавей Адлай, Байцахан

Боливия, у западной границы муниципалитета Тиауанако, Камино Антигва-а-Ла-Пас

Для Сары это утро было долгим и неприятным. Ренцо вывел ее из дома Тлалоков через кладовую на кухне, вниз по проходу, ведущему на склон холма. Охранник, обычно патрулировавший этот выход, теперь сидел, привалившись к стене, и ни на что не реагировал.

– Пришлось усыпить его, – объяснил Ренцо.

Когда они подошли к хэтчбэку марки «Мазда», Ренцо открыл пассажирскую дверь. Сиденья откидывались назад, а под ними был спрятан секретный отсек.

Очень маленький.

– Прямо как «Пежо-307», да? – спросила она.

– Если бы. Он пригоден только для провоза контрабанды.

– Что, никакого вооружения? Экрана ночного видения?

– Ничего. А теперь, пожалуйста, залезай.

Сара медлила. На самом деле она с легкостью могла бы устранить Ренцо, украсть машину и сбежать. Но она помнила, что у Тлалоков есть небольшая армия наемников. Не было ни единого шанса прорваться через заставы на этой машине.

И еще кое-что. Сара хотела услышать, что скажет Яго. Он забросила внутрь сумку, легла на нее сверху и свернулась в клубок, крепко сжимая в руках Ключ Земли. Ренцо указал на трубку около ее головы, ведущую в резервуар с холодной водой. Затем закрыл ее в отсеке, сел за руль и поехал.

Помчался.

Путешествие оказалось просто ужасным. Саре казалось, что Ренцо нарочно собирает все ямы и кочки, чтобы доставить ей побольше неудобств.

Раздразнить ее.

Разозлить ее.

Вывести ее из себя.

Если так, это ему удалось.

Саре оставалось только радоваться, что к тяжелым испытаниям ей не привыкать. Как, например, в тот раз, когда она провела в гробу 62,77 часа. Или когда просидела трое суток в углу, где не то что лечь, выпрямиться не получалось, пока не стихла чудовищная метель, – а потом пришлось выбираться из-под пятифутовых завалов снега. Или когда ее привязали к стулу, привинченному к полу, и ушли, оставив еду и воду на столе в шаге от нее. Каждые 0,8 секунды раздавался пронзительный писк, бьющий по ушам. Освободиться ей удалось только через 14,56 часа.

Эта поездка не слишком отличалась от тренировок. И, как всегда в таких испытаниях, Сара ушла в себя. Перед внутренним взором один за другим возникали образы: осенние поля пшеницы; ноги, гудящие от долгого бега; то, как они играли с Тейтом, когда еще были детьми; их общий домик на дереве у реки Ниобрара.

Но потом машина подпрыгнула на ухабах, и в ноги впились сотни маленьких иголок. В какой-то момент Сара поняла, что больше их не чувствует, а шея стала будто деревянная. Снова вспомнилось, как ее хоронили заживо, а затем – Тейт (мертвый) и Кристофер (мертвый). Мысли отправились дальше в прошлое, и Сара пришла в ужас: ей показалось, что сейчас она сломается и разум покинет ее, как тогда, после получения Ключа Земли. Она вытащила резиновую пробку и стала пить воду из трубки. Пила до тех пор, пока желудок не заполнился и мочевой пузырь не начал подавать сигналы бедствия. Дискомфорт и боль помогали сохранять ум в порядке.

Они останавливались всего три раза. В первый, как предположила Сара, чтобы пройти контрольно-пропускной пункт под холмом Тлалоков. Во 2-й, судя по тому, как просела машина, – чтобы подобрать Яго. 3-я остановка случилась минут 40 назад и продлилась дольше всего.

В тесный и темный отсек наружные звуки не проникали, но Сара решила, что они наконец пересекли границу Боливии. А теперь они остановились в 4-й раз. Сара чувствует, как машина приподнимается: оба пассажира вылезают.

Слышит, как отпирают тайный отсек.

Дверь открывается.

Яркий дневной свет режет по глазам больнее ножа.

Она прикрывает лицо руками. Садится. Моргает и моргает. Спина ноет. Сара разминает шею. Эхо боли пронизывает позвоночник и отдается в голове. Перед ней кто-то стоит. – Помоги, пожалуйста. Ноги совсем отнялись, – просит она, опустив руки и все еще моргая.

Некто наклоняется к ней и произносит:

– Si. Разумеется.

Яго Тлалок. Худой, сильный, на лицо его падает тень от капюшона, который он надел, чтобы защитить голову от палящего солнца.

Сара вытирает губы и убирает Ключ Земли в карман. Яго берет ее за ноги чуть повыше колена, ставит их на землю и помогает сесть. Ренцо нигде не видно. Яго встает на колени, обхватывает ее левую голень обеими руками и начинает делать массаж.

– Прости за…

Свет уже не так слепит. Теперь Сара может разглядеть черты его лица. Шрам. Глаза. Точеную линию подбородка. Сара Алопай с силой бьет его по лицу. Его голова дергается в сторону. Даже после удара он не прекращает растирать ее ноющие мышцы. Он поворачивается к ней. Улыбается своей бриллиантовой улыбкой.

– Хочешь еще раз?

– Да.

Сара снова наносит удар, на этот раз сильнее. Голова Яго откидывается назад, капюшон слетает.

Но он продолжает тщательно массировать ее ноги, словно руки и голова у него никак не связаны между собой. Капелька крови появляется в уголке его рта. Яго не обращает на это никакого внимания. Испытующе смотрит на Сару.

– Еще?

Она вздыхает.

– Нет. Может, как-нибудь потом. Боже, Яго. Что у тебя с волосами?

– Тебе нравится?

Волосы его обесцвечены так сильно, что кажутся белыми.

– Совершенно ужасно.

– Это было необходимо. Как твои ноги?

– Чертовски ноют… Фео… Почему ты позволил им меня схватить? – Слова звучат не так агрессивно, как ей бы хотелось. – Я этого не хотел. Я бы никогда не привел тебя в свой дом, если бы знал, что мои родители так поступят. Особенно после того как… ну, ты понимаешь.

Сара молчит. Теперь она осознает, что, в сущности, заключение пошло ей на пользу. Избавило ее от чувства вины.

Яго хочет спросить, не стало ли ей получше, но не решается. Вместо этого он сосредоточивается на ее коленях, лодыжках, ступнях. Он переходит к другой голени. Сара шевелит пальцами. Яго решает, что пора перейти к делу. Все личное – потом.

– Нас раскрыли, Сара. Всех Игроков. Мир увидел нас.

– Что? Как? – вскидывается она.

– Ань Лю запустил в сеть видео. Показал наши фотографии.

Этот ролик посмотрели миллионы людей. Сотни миллионов. Лю сказал, что если человечество объединится, чтобы убить восьмерых Игроков, включая его самого, то Аваддон пройдет мимо.

– Нет.

– Si.

– И ему поверили?

– Кое-кто поверил.

– Так твои волосы – это маскировка?

– Не особенно хорошая. Шрамы ведь никуда не делись. – Яго снова натягивает на голову капюшон.

Сара выглядывает из-за машины и осматривается по сторонам.

Вокруг пустынный, совершенно безжизненный пейзаж.

– По-моему, опасаться нечего. Тут никого нет.

– Глаза есть везде, Сара. Сама знаешь.

Он продолжает разминать ее ноги.

Как приятно снова ощутить его прикосновения!

– Я отрежу волосы, – говорит Сара. – Наконец-то мне выпал шанс.

– Bueno.

– Может, покрашу в черный. Надену цветные линзы.

– Bueno.

Она берет его лицо в свои ладони.

– Яго, я… Я собиралась убить тебя. Если бы ты пришел за мной этой ночью, я бы убила тебя. Не задавая вопросов. Яго чувствует страх в ее голосе. И стыд. Страх и стыд за то, что она могла сделать.

– Я знаю, Сара. Потому я и послал Ренцо. Я полагал, что с ним ты, по крайней мере, поговоришь, – хотя бы только для того, чтобы получить от меня шарик.

– Я… Извини.

– Что? Нет. Это ты должна извинить меня, Сара. Этого больше никогда не повторится. Никогда.

Яго колеблется. Он хочет сказать больше, но не может найти правильных слов. Он думает о том, как они гонялись за Ключом Земли, как металась Сара между ним и Кристофером. Между своей старой жизнью и жизнью Игрока. И еще он думает о ее предках, о том, как кахокийцы восстали против Создателей, боролись за независимость, за свою жизнь, за право быть обычными людьми. Они были по-своему сильнее, чем все остальные Линии. Прямо как Сара. Может быть, этот внутренний раскол, который так страшит саму Сару, – на самом деле никакая не слабость.