Шпионы и все остальные - Данил Корецкий

— Взгляни сюда…

И Юра увидел.

Небольшой, с десятикопеечную монетку, кружок; тонкая мягкая проволока-антенна — сантиметров пять-семь длиной. От него пахло серой. Вот оно — дьявольское изделие! Микрофон-передатчик, работает метров на пятьдесят, значит, в этом радиусе где-то заложен приемник с магнитофоном или ретранслятором. А может, просто стоит машина с дремлющим водителем… В основном тогда, когда Юра приходит в родительский дом… Неважно, главное, что все разъяснилось!

Петр Данилович надел очки, поддел ножичком и выщелкнул крохотную плоскую батарейку.

— Вот и все. Сеанс окончен!

— На улице кто-то прицепил, — сказал он, надевая ошейник обратно. Брут лизнул морщинистую руку.

— Ага, стыдно, балбес? Позволяешь всяким сволочам лапать тебя, а нам за тебя отдуваться…

Юрий подошел, наклонился, поцеловал седую макушку, прижался к отцу.

— Извини, папа. Извини…

— Ерунда, — пробурчал Петр Данилович. — Я бы и сам себя подозревать начал, если бы не знал точно… Пошли чай пить, что ли…

— Да можно и чего покрепче, — неожиданно сказала появившаяся в дверях Клавдия Ивановна. Впервые за всю семейную жизнь Евсеевых она настолько отпустила вожжи.

Закон превыше всего

Закрытое заседание комиссии Государственной думы РФ по проблемам общественных объединений и организаций.

Председатель комиссии Буранов:

— Согласно поступившей к нам жалобе граждан… кхм-кхм… представителей так называемого маленького народа, члены комиссии разработали проект «Закона о защите гормональных меньшинств». Подчеркиваю, название рабочее, некоторые термины еще не отработаны. Проект документа у вас на руках, время ознакомиться с ним было, прошу высказываться…

Депутат Алферов:

— Слово «меньшинств» надо убрать! Чтобы не возникало ненужных ассоциаций…

Депутат Сидякин:

— Здесь все четко и ясно расписано, я считаю. Законодательно закреплено понятие представителя гормональных меньшинств: «…рост не больше ста тридцати сантиметров, справка из медучреждения о наличии гормональных нарушений». Очень толковый, очень своевременный документ, я считаю. А то нас тут с разных сторон обвиняют — то мы сексуальные меньшинства притесняем, понимаешь, то детей-сирот за границу не пускаем! Ну, так пусть теперь выкусят! Мы первые в мире, вообще в истории, кто принял закон, защищающий карликов! Такого даже в Штатах нет!

Председатель комиссии Буранов (перебивает):

— Карлики — слово некорректное, прошу следить за своей речью!

Депутат Сидякин:

— Виноват, извиняюсь.

Председатель комиссии Буранов:

— Кстати, этой проблеме, я имею в виду проблему корректного обращения к представителям гормональных меньшинств, посвящена вторая часть закона. Отныне употребление слова «карлик» влечет за собой наступление административной ответственности. Предлагается ввести новую форму обращения, как то: «люди низко-русской национальности», «низкороссы» — по аналогии с афроамериканцами, или «нано-люди». А также законодательно закрепить за данной общностью название «представители гормонального меньшинства». Какие будут соображения у членов комиссии?

Депутат Алферов:

— «Меньшинства» — убрать! И «гормонального» не годится. Как-то неприлично звучит. Вроде названия болезни…

Депутат Лесков:

— Как врач могу предложить точный и корректный термин — гипофизарные нанисты!

Депутат Алферов (смеется):

— Нельзя «нанисты»… Ха-ха-ха… Нельзя… Задразнят…

Депутат Сидякин:

— А мне вот интересно, как они сами относятся к этому? Как они сами себя называют?

Председатель комиссии Буранов:

— Да какая разница? Вон, цыгане себя ромами зовут, а чечены нохчами, и что с того? Нам это не указ, пусть называют как хотят. Для нас главное выработать общепринятую норму для обычных людей, чтобы не было никаких конфликтов.

Депутат Васильков:

— А как тогда быть с карликами-неграми?

Председатель комиссии Буранов:

— Попрошу выражаться корректно!

Депутат Васильков:

— Хорошо. Как быть с низкороссами-афроамериканцами? Я вот тут подумал: какие они «россы», если они «афро»? И какие они «афро», если они «россы»? Тут либо одно, либо другое…

Председатель комиссии Буранов:

— Да, это очень серьезный и трудный вопрос. Очень!

Депутат Сидякин:

— Давайте перерыв на обед сделаем, а то опять гороховый суп закончится… И передохнуть надо. Такие сложные вопросы с кондачка не решаются!

Депутат Лесков:

— У меня есть предложение. Полноценный человек ограниченного роста!

Председатель комиссии Буранов (задумчиво):

— А что…

Депутат Сидякин:

— Очень взвешенно и корректно. Не подкопаешься!

Депутат Васильков:

— По-моему, это то, что надо!

Депутат Алферов:

— Они сами будут этому рады. Длинновато, правда… Но можно ввести аббревиатуру ПЧОР.

Председатель комиссии Буранов (облегченно):

— Думаю, мы справились с нелегкой задачей. Вот что значит дружная плодотворная работа! Документ будет еще дорабатываться в других комиссиях, а потом выноситься на пленарное обсуждение. Заседание закончено, всем спасибо!

Чистка в Партии маленьких людей превратит ее в по-настоящему «карликовую» партию.

«Правдивая Газета», 18.08.2013

«Внеочередной съезд Партии маленьких людей, созванный по случаю подписания президентом „Закона о защите полноценных людей ограниченного роста (ПЧОР)“, прошел без участия лидера ПМЛ Бруно Аллегро. На входе в конференц-зал „Президент-отеля“, где проходил съезд, был установлен дистанционный сканер, фиксирующий точный рост посетителей. Согласно данным сканера, рост Бруно Аллегро составил 131,3 сантиметра — что на 1,3 сантиметра больше узаконенного стандарта „полноценного человека ограниченного роста“. Несмотря на активное сопротивление господина Аллегро, охранникам удалось выпроводить его из здания гостиницы без привлечения полиции и войск специального назначения.

Съезд выбрал нового руководителя партии — им стал председатель высшего совета ПМЛ И.В. Муромов (рост 128 см). Также было принято решение об обязательной перерегистрации всех членов ПМЛ с учетом данных о росте и наличии гормональных нарушений. Согласно прогнозам экспертов, ряды партии (кстати, одной из самых многочисленных на территории РФ) в самом скором времени поредеют на 95–97 процентов…»

Бруно бродил по комнатам, спотыкаясь о разбросанные по полу вещи. Кадка с фикусом. Он понятия не имел, откуда здесь этот фикус и кто его опрокинул. Книги. Чехов, Достоевский, Вересаев, Платонов… «Чевенгур» Платонова, помнится, Бруно очень понравился. Спиноза, Руссо, Маркс. Неужели он все это когда-то прочел? Да нет, вряд ли… Во всяком случае, он не помнил, что там написано…

Голова раскалывалась после вчерашнего.

Кряхтя, он наклонился, поднял томик с крупными черными буквами на обложке: «Ш. Монтескьё. Размышления о причинах величия и падения римлян». Едрена матрена! Он никак не мог вспомнить, что это такое и с чем его едят. Может, из-за того, что пьян, а может, из-за чего-то другого. Вот уже вторая неделя, как он проглотил последнюю таблетку. Да, точно, девять дней. Это ж как раз после того, как его поперли со съезда, а потом чуть не посадили в «обезьянник» за дебош.

Томик полетел обратно на пол. Бруно осмотрелся. Квартира была похожа на поле битвы. Даже труп имелся в наличии — в углу перед телевизионной тумбой, присыпанный осколками фарфоровой вазы (кстати, телевизора на тумбе не было). Он почему-то сразу подумал, что это Мухомор. Ну, просто некому больше быть. Кто еще может лежать мертвый в его квартире? Только Мухомор.

Бруно пнул труп ногой, перевернул на спину.

Это был Пушистик.

— Пуш, ты живой? — Бруно потряс его за плечо.

Пушистик сперва приподнялся, потом открыл глаза. Глаза были красные.

— Болит голова, — сказал он.

— А нечего мешать водку с сиропом. Ты хоть что-нибудь помнишь?

— Да. Мы праздновали это, как его… Упразднение Партии маленьких людей.

— А где все?

— А никого больше и не было. Партия закрыта, Минюст отменил регистрацию. Соратников больше не осталось, Бруно. Кто-то ушел к Мухомору в его Партию полноценных людей ограниченного роста, кто-то просто соскочил. Мы вдвоем праздновали.

— А Инга с Эльзой?

— Облагораживают офис у Мухомора. Обои там, занавески, все прочее.

— Вот куклы хреновы.

— Они сказали, ты жрешь слишком много мяса.

— Ага. И трахаю толстух под два метра.

— Ты их сам послал к Мухомору, — сказал Пушистик. — Куда-то в том направлении.

— Не помню. А Краюха где? Поляк?

— Свалили куда-то с двумя дагестанцами. Еще позавчера. Кстати, все партийные деньги тоже куда-то исчезли. А счета нам прислали охрененные…