Мажор: Путёвка в спецназ - Вячеслав Иванович Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да я бы взял, — Андрюха выглядит расстроенным. — Но у него, наверное, язва желудка была?
— О как? Ты чего это диагнозы то ставить взялся?
— Да я ему в пузо пнул, а он гад кровью изошёл, — машет рукой. Типа что с него взять?
— То есть это не ты облажался, а боевик нынче хилый пошёл? — не могу удержался от шпильки.
Вновь расстроено машет рукой. Вроде как, что теперь говорить то?
— А что у вас так шикарно громыхнуло? Эти, — кивок в сторону пленных, — чуть в камни зарываться не начали.
— Сходи, посмотри, — посоветовал Хан, — эпическая картина.
Пошёл, конечно. Любопытный, мля. Вылез на гребень, постоял, почесал затылок, посмотрел в оптику, и, сплюнув, вернулся к нам. Подойдя, тяжко вздохнул и выдал:
— Мажор, ты знаешь?.. Только без обид!? Ладно?
— Чего уж, говори.
— Мне показалось, или при капитане работа была, как бы чище? А?
Тут уже настала моя очередь отмахиваться:
— Отвали.
— Да я что? Я без претензий. А можно мне койку подальше от Листика? Боюсь я его! — заржал Андрюха.
Балагура и Лаки мы встречали всё ещё всхлипывающими от смеха. Накрыло знатно — отходняк! И эти два клоуна ещё веселья добавили.
Представьте себе. Идёт Сашка, на плече ВСС. Рядом Балагур с пулемётом. А перед ними еле переставляя ноги, плетётся бандит. Загруженный как вол: автоматы, разгрузки и руки связанны за спиной.
— Балагур, а чего ты такую тяжесть, как пулемёт, сам тащишь? — тут же заинтересовался Андрюха.
— Дык, падает падла, — пожимает плечами Вовка. — Совсем боевик хилый пошёл...
— Вот! — поднимает палец Пепел. — Я ведь говорил! А вы перестарался, перестарался...
От Автора: Не стесняемся, ставим лайк ))) Листик точно заслужил )))
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Холодный пронизывающий ветер выдувает последнее тепло. Жёсткая броня БТРа лягает в бок, но и залезть внутрь машины полковник не может. Там он просто задохнётся: от ожидания и невозможности видеть дорогу. Ведь где-то там, в горах, в той самой аномальной зоне, куда не залетают вертолёты, так как у них начинает барахлить электроника: ведут бой десантники. Всего восемь отчаянных парней против не менее чем полусотни вооружённых до зубов бандитов.
Два часа назад в его кабинет забежал взволнованный майор Васильев и, едва сдерживая эмоции, поведал, что парни капитана Рогожина, захватив базу террористов, вышли навстречу каравану... везущему оружие. Предварительно отправив двоих бойцов с важнейшей документацией в тыл.
Вон сидит один из хлопцев, здоровенный детинушка, да что говорить, у Рогожина почти все такие. Полковник с улыбкой вспомнил лицо майора, когда он покрыл его матом... А вот не надо намекать, что в его возрасте и звании не стоит трястись на броне. А где ещё трястись? Внутри? Нет уж, видел он, как жарко горят «коробочки» встретив снаряд гранатомёта... Пусть холодно, за то не в пример безопасней...
Главное больше никто и никогда не сможет помещать полковнику Акимову прийти на помощь сражающимся бойцам. Ведь тогда, в 95 году, капитан Акимов смалодушничал и, вместо того, чтоб послать начальство куда подальше, ждал приказа. От роты едва остался взвод, храбрые и отчаянные парни ждали подмогу, и она пришла, но поздно... Но сегодня он успеет, обязательно успеет!
Дорогу перегородили наваленные рядком огромные камни. БТРы встали и ссыпавшиеся с брони бойцы, заняли круговую оборону.
Откуда-то сверху раздался звонкий, и задорный голос:
— Чьи вы хлопцы будете, кто вас в бой ведёт?
Акимов уже набрал в грудь воздуха, чтоб сказать всё что думает о шутнике, но его опередил проводник — боец капитана Рогожина:
— Мажор, мать моя женщина! Это Молот! Все целы?
— Все, братуха, все!
Среди нагромождения камней, чуть слева от дороги, показался высокий и широкоплечий боец. «Калашников» небрежно лежит на плече, парень явно красуется, показывая свою крутость:
— Товарищ полковник, Семён Семёныч, — слегка растягивая слова, явно пародируя известного персонажа из кинофильма, с улыбкой во всё лицо, произнёс боец. — Здравия желаю!
Гнев куда-то пропал и Акимов непроизвольно заулыбался:
— Ох... и дошутишься. Что, не пришёл ещё караван?
Боец вновь заулыбался и, спускаясь вниз, доложил:
— Да сколько там того каравана, товарищ полковник? Так стрельнуть пару раз, больше пугали, — подойдя к полковнику и, отдав честь, продолжил. — Сделали в лучшем виде, а где Васильев?
— Через пару часов будет, сам понимаешь, мы то вам на помощь рванули, а ему надо... собраться. А тут и помогать не надо... — слегка расстроился полковник.
— Как же не надо? Надо! Парни с ног валятся, так что неплохо бы заменить на постах, очень надеемся на вашу помощь, — сержант слегка сбавил обороты, вроде как, давая понять, что помнит о субординации, но в то же время дистанцируясь. Вроде как они сами по себе...
Акимов внутри себя улыбнулся, ему нравился этот бесшабашный мальчишка. Мажор кажется? Вот ведь позывной. Хотя учитывая некоторую нагловатость на грани фола, многое становится понятным... Но молодец, как держится то! Хотя под глазами мешки он недосыпа.
Хм... Это ведь кажется, именно этому сержанту пытался набить морду замполит? Ну, точно, отличный парень!!!
— Только, простите, товарищ полковник, на базу я никого кроме вас не пущу. И то только чтоб не нагнетать обстановку. Вот напишете расписку...
— Ты что себе позволяешь, сержант! — вмещался в разговор капитан Свиридов. — Совсем крыша поехала?
— Товарищ полковник? — слегка приподняв бровь, обратился Мажор.
— Тихо, капитан! — рявкнул Акимов.
— Но, Семён Семёныч!? — попытался возразить негодующий капитан.
— Тихо я сказал! — и, достав из внутреннего кармана листок бумаги, протянул сержанту: — Васильев просил передать. Моя расписка о неразглашении, как сказал майор, некоторые активные сержанты могут на десять листов накатать. А я ведь думал, не пригодится... — грустно признал полковник. — Думал, положили вас. Сказали что не менее полусотни бандитов против вас... Всё бросил и на помощь.
— Спасибо, товарищ полковник, — неожиданно вытянулся в струнку наглый сержант. — Для меня честь служить вместе с вами...
Полковник вновь усмехнулся про себя, тому, как тонко парень поблагодарил, напомнив, что вместе, а не под началом. Ну да это он всегда знал. И
