Утренний хоббит - Андрей Бондаренко

Ещё трое гостей разместились в естественной нише, образованной левым торцом барной стойки и двумя широкими прямоугольными столбами, упирающимися в потолок. Кто конкретно там находился, было непонятно, виднелись только капюшон светло-синего плаща и тёмно-рыжие тулупы мехом наружу.

«Это, наверное, они и есть, конкуренты», — подумал Томас. — «Ведь тот пьяный тип в беседке сказал, мол, при чёрном следопыте был злобный чурук. А чуруки, как раз, и обожают разгуливать в рыжих тулупах…».

— Справа от барной стойки имеется ещё одна обеденная ниша, — шепнул Бродяга. — Туда и следуем, не обращая ни на кого внимания. Спокойно и непринуждённо рассаживаемся.

Узкая сторона прямоугольного стола вплотную примыкала к трактирной стене, вокруг трёх других были расставлены пять неуклюжих, визуально очень тяжёлых табурета.

— Любезный! — усевшись, позвал кого-то следопыт и несколько раз похлопал ладонью по горизонтальной доске бара.

— Подойду ровно через три минуты! — тут же донеслось из-за приоткрытой двери, ведущей, очевидно, на кухню.

— А что у нас на втором этаже? — спросил Томас. — И кто это такие, которые справа и слева?

— Наверху расположены апартаменты Питера Фергюса, — презрительно поморщился Бродяга. — Тутошнее змеиное гнездо, рассадник зла и лжи, образно выражаясь. Эти же орлы…. Те, которые в зелёных камзолах — с серебряными пуговицами — обычные наёмники. Правда, очень опытные, битые перебитые, настоящие профессионалы. Ждут клиентов. Например, богатых охотников, или ювелиров. Серый маг присылает иногда таких субчиков. Думаю, что и Саурон не отстаёт от него…. А ребятишки в чёрных шляпах — степные конокрады. Вернее, так считается. На самом деле они на всё способны: и торговый проходящий караван — при случае — ограбят, и убьют кого-то конкретного, если найдётся щедрый заказчик…. Не бери в голову, нас это не касается. Пока, по крайней мере…

Наконец, к их столу, громко шаркая ногами, обутыми в высокие войлочные тапки, и блестя хитрым карим глазом, подошёл пожилой горбатый гоблин, склонился в низком поклоне и вежливо поинтересовался:

— Что прикажите подать, уважаемые господа, и, э-э-э, дама? Сегодня могу предложить двухлетнее вино с виноградников Раздола. Оно будет получше, чем яблочное хоббитанское пойло, — неодобрительно покосился на Томаса. — Покушать? Есть отличные жеребячьи рёбрышки, говяжий антрекот…

— Милейший! — Бродяга небрежно коснулся указательным пальцем правой руки своей приметной светлой серьги. — Только, т-с-с-с! Я нынче путешествую инкогнито…

— О, как же вам идёт новая причёска, — тихонько восхитился горбун и тут же заверил: — Ваш заказ уже принят, всё будет выполнено в лучшем виде, — помявшись несколько секунд, добавил: — Как в былые времена…

— Через некоторое время я отряжу к тебе за барную стойку этого неряшливого хоббита, — кивнув головой в сторону Томаса, шёпотом сообщил следопыт, — Приготовь для него большой кувшин самого хорошего вина. Ничего не спрашивай. Так надо.

— Надо, так надо, — прошелестел в ответ гоблин. — Я бы — на вашем месте — господин роханский лошадник, незамедлительно поднялся бы на второй этаж…

— Спасибо, старик, сочтёмся.

Горбатый гоблин, громко шаркая ногами, обутыми в высокие войлочные тапки, удалился.

«Кажется, в Другом мире эта странная обувка называется — «русские валенки», если я не ошибаюсь», — вяло подумал Томас. — «И это — вдвойне странно…».

Появились два шустрых хоббита-подростка с деревянными подносами в руках. С явным интересом поглядывая на Айну, выставили на стол два солидных керамических кувшина, квадратную бутыль тёмно-розового стекла, несколько длинных плошек с различной закуской и три оловянные кружки, отвесив почтительные поклоны, удалились.

— Классический набор среднестатистического следопыта, — тепло усмехнулся Бродяга. — Свежее пиво, красное вино, ветчина, сыр, копчёный окорок дикого кабана, лесные орехи, ржаные сухари. Прошу, друзья! Понимаю, что после щедрого угощения Кролла в ваших животах, наверняка, не осталось свободного места, но — ради пользы дела — надо…

Пиво, действительно, оказалась превосходным. Ставя полупустую кружку на стол, Томас насторожился: что-то было, определённо, не так. В голове — старенькой и раздолбанной скрипкой — запиликало неожиданно проснувшееся чувство опасности, сердце забилось учащённо и тревожно.

Он поднялся на ноги и, медленно поворачивая голову, внимательно оглядел зал таверны.

— Вот же, незадача, — расстроено пробормотал Томас, опускаясь обратно на табурет. — Только этого нам и не хватало…. Впрочем, появляется шанс поквитаться кое с кем…

Недалеко от входной двери о чём-то солидно беседовали между собой два посетителя кабачка: высокий светловолосый мужчина в чёрных одеждах и низенький чурук в рыжей засаленной шубе. Человек был Томасу незнаком, а вот чурука он узнал сразу.

Это был Илвер — предводитель шайки степных грабителей, похитивших Мари.

Глава двадцатая Высокое искусство кабацкой драки

Бродяга, выслушав известие о появлении в «Тёмной таверне» чурука, который знает Томаса в лицо, сразу же озаботился:

— Это очень плохо. Затея с нашим карнавалом может провалиться со страшным треском. Будем форсировать начало операции…, - настороженно замолчал.

Послышались звуки мягких шагов, и в их нишу заглянул гоблин. Только другой: молодой, высокий, толстый, рыжий и очень жизнерадостный.

— Ой, простите! — гоблин извинительно прижал могучие лапы к широкой груди, на которой наблюдалась тёмно-синяя жилетка-безрукавка. — Я думал, что здесь пристроились на поздний ужин мои беспутные друзья-собутыльники…. Простите, пожалуйста, ещё раз! О, какие легендарные личности посетили нашу деревушку! Я польщён…, - по-товарищески подмигнул Томасу и скрылся.

«Он мне, определённо, знаком!», — с удивлением понял Томас. — «В смысле, эту толстую рыжую физиономию, то есть, морду, я вижу в первый раз. А, вот, голос…. Слышал я его уже где-то…. Только вот, где?».

Следопыт, недовольно покачав головой, внимательно посмотрел на Айну:

— Давай, красавица, начинай! Как и договаривались, работай сугубо с левым крылом. Только не перебарщивая, — помявшись, добавил: — Ради всех Древних богов…

— Без вопросов! — Айна упруго поднялась на ноги, стащила с головы бронзовый шлем, пристроила его на столе, ладонями пригладила растрёпанные светлые волосы и невозмутимо уточнила: — Убивать никого нельзя, это я запомнила хорошо и однозначно. Но, если будет туго, то кинжалом-то можно воспользоваться? Так, совсем чуть-чуть, лишь для порядка?