Мой кавказский отчим - Нина Северова

помочь наладить связь с Сашей, то обвиняешь меня в отношениях с Асланом, будто он был важен для тебя. Но как мы знаем, тебе даже заплатили, чтобы ты забеременела. Дебит с кредитом не сходится, Марина, — убираю руки в задний карман джинсов.

— Тебе ведь нравится быть женой мужчины, который тебя любит, ведь так? — спрашивает через время.

— Конечно, это ведь нормально жить с человеком, которого любишь. И который любит тебя.

— Нормально, — хмыкает. — Вот именно, что нормально. Но у меня такой возможности не было, хотя я очень хотела.

— Нужно отпускать прошлое. Иначе в настоящем ничего не получится. Да и столько времени прошло уже.

— А ты бы отпустила Аслана?

— Да, если бы он не хотел меня, — пожимаю плечами.

— Но он бы тебя никогда не отпустил, — улыбается через силу. — Он бы прицепил тебя к кровати и трахал, пока бы ты не вспомнила, кому принадлежишь.

Почему эти формулировки так странно звучат?

— У нормальных людей не всё решается через секс, Марина. Обычно люди разговаривают и принимают решения. Вместе, — такое чувство, что я общаюсь с подростком.

— Секс, как раз-таки, всё и решает, София. Если ты не будешь ему давать, он быстро найдет другую, которая всегда будет готова.

— То есть именно так Саша и женился на другой девушке? — бесит. И злит, что я опускаюсь до таких колкостей.

— Сука.

— Ну, видимо в тебя, — натягиваю улыбку. Медсестры всё ещё нет, а я хочу просто уйти отсюда. — Я думаю, это наш последний разговор, Марина. Аслан никогда не подпустит тебя к нам, поэтому… Давай начистоту? Зачем ты вообще объявилась? Папа никогда не хотел поддерживать связь с тобой. Да и ты не стремилась общаться со мной. Зачем это всё?

Марина морщится и придерживает низ живота.

— Я отчасти чувствовала вину перед тобой, что бросила. Да, неправильно. Да, плохо. Но тогда это был единственный выход для меня. И я не сдала вас в детский дом и не оставила на морозе. Ты нормально устроилась, жила как у Христа за пазухой, — присаживается на мягкие стулья рядом со столом медсестры. — Максима жалко, но что поделать. Такова жизнь. Одни рождаются, другие умирают.

При упоминании брата внутри всё сжимается. Почему она рассуждает как совсем чёрствый человек? Мы всё-таки её дети. И Максим, он ведь погиб совсем крошечным.

— Потом когда у меня появился Аслан, я заключила договор с Анваром. Наверное, для тебя это дико, но я хотела устроиться в жизни. Нормально. Чтобы быть замужем и хрен с ним, растить детей. Но Аслан не собирался жениться, к сожалению. И тогда я подумала, если восстановить общение с тобой, он увидит какая я мать. И захочет, чтобы я была рядом, как жена, как его женщина. Аслан ведь ценит семейные отношения, домашний уют и всё остальное. Но вместо этого, он поплыл от тебя. И это было больно, если честно, — сдувает волосы со лба.

На другом конце коридора слышны женские голоса. Ливень не прекращается и из-за открытых окон все разговоры приглушаются.

— И ты решила переобуться в воздухе и переключиться на Сашу? — хочу помыться от этого разговора. Ну почему всё так?

— Нет, я всегда хотела его вернуть. Но не получалось. Единственный раз, когда он подпустил меня — мы потрахались в туалете, — ухмыляется. — Грязно, но я была рада и этому. Хоть что-то, — замолкает. — Тебе не понять, Софа. Каково это, любить так сильно и практически умирать каждый день без него. И соглашаться на такую жизнь, лишь бы быть в его кругу.

— Ты соглашаешься на такую жизнь, потому что никогда не пробовала другое. Зона комфорта, которую ты не хочешь покидать. Я не осуждаю. Мне жаль тебя, правда. Безответная любовь — это ужасно. Но ещё хуже, когда нет мозгов. Все оступаются, Марина, не бывает идеальных людей. Имея деньги и возможности, ты остаёшься просто женщиной лёгкого поведения. Отдаёшь своё тело за какую-то странную и не логичную мечту. Думаешь, что будешь с одним и Саша резко прибежит? Но работает это всё против тебя, — развожу руками. — Саша возможно бы и обратил на тебя внимания, будь ты обычной, а не элитной девушкой. И странно, что ты этого не понимаешь.

Марина смахивает слёзы, а я дрожу от тупости происходящего.

— Ему нравятся такие, вот в чем дело, София, — медленно и тяжело встает. — Его жена была очень красивой и ухоженной. Я смотрела на нее по телеку и не могла представить, что такой вообще можно быть. Не ходить в драных шмотках, не жить в вечной нищете, когда в доме кроме хлеба и воды нихрена нет. Я хотела быть такой и я стала.

— У них был договорной брак, Саша не выбрал её сам, — оглядываюсь назад, медсестры так и нет. Может у них пересменка?

— Да, но все женщины потом были как она. И я стала одной из них, но… Так и не вернула его, — держится за стол.

— И не вернёшь. Он не хочет даже слышать про тебя, разве это не сигнал, что надо остановиться? — забираю бутылочку, видимо не судьба дождаться смесь.

— Я буду бороться до конца, София, — улыбается. — Сделаю так, что он будет ползать передо мной.

Вздыхаю. У Марины помешательство. Саша никогда с ней не будет. У него появилась женщина, полная противоположность Марине. И он, кажется, счастлив. Но я не лезу и не спрашиваю ничего.

Из нашей палаты раздается плач. Шамиль хочет есть.

— Иди, пора кормить выродка.

Не знаю, что на меня нашло, но я врезала ей пощёчину. Марина отшатнулась назад и со стоном схватилась за живот.

— Не смей так называть моего сына. Ты можешь нас презирать и ненавидеть, но обращаться так с моим ребёнком, я не позволю. Проваливай в свою жизнь.

Обхожу женщину и быстрым шагом направляюсь в палату. В дверях стоит Аслан с Шамилем на руках. Он всё слышал? Я бы не хотела.

— Медсестры нет на посту, я попросила Мурада привезти нужные вещи. И смесь, в том числе, — тараторю.

— Он уже всё привез, сейчас принесу, — отдает мне сына, чмокает в лоб и выходит.

Шамиль кряхтит и вот-вот расплачется.

— Скоро будешь кушать, потерпи. Папа пошел