Леди, будте плохой - Кэндис Герн

Маргарет была права. Она выставила себя дурой, пошла прямиком в расставленную Рочдейлом ловушку, привлеченная его соблазнительным шармом и притворной дружбой. Как он, должно быть, посмеялся над ней, над чопорной неопытной вдовой, которая не знала ничего о физической страсти. И какой легкой мишенью она оказалась, готовая вырваться на свободу, готовая испытать все, что описывали ее подруги.

Она громко застонала и схватилась за грудь, вспомнив Ньюмаркет и свое счастье там. Рочдейл стал ей гораздо больше чем другом. Она влюбилась в него. Она любила его. Даже были моменты, когда она думала, что он тоже немного любит ее. Но вся эта нежность и сочувствие, все это понимание и уважение были не более чем уловкой, чтобы завлечь ее в постель.

Потому что она была вызовом, достойным пари. Женщиной, невосприимчивой к соблазнению. Женщиной настолько чопорной и щепетильной, что лорд Шин посчитал, что ее невозможно соблазнить.

И все же Рочдейл почему-то решил, что может сделать это. И оказался прав. Все те моменты, когда он поощрял ее искать свой собственный путь, свою собственную личность, были всего лишь частью соблазнения. Пожертвование на Марлоу-Хаус, выказывание сочувствия к Тоби Флетчеру – все это было частью соблазнения. Господи, Рочдейл действительно ловок! Настоящий мастер. Он совершенно точно знал, как играть с ней, как заставить ее захотеть близости.

Даже та сцена в Ньюмаркете, в первую ночь, когда он сказал, что не может совершить такую гнусность, и оставил ее, даже это было частью плана. И Грейс сделала именно то, чего он ожидал. Она разделась и пригласила его заняться любовью. Какой блестящий ход с его стороны. Он мог бы заявить, что это Грейс соблазнила его. О, какой же он дьявол!

И что же он выиграл? Нет, что она выиграла для него? Чего стоил этот вызов?

Она вдруг вспомнила короткий разговор между Рочдейлом и лордом Шином в Ньюмаркете.

«Отличная лошадь, – сказал тогда Шин. – Было бы стыдно потерять ее, да?».

Так, значит, Рочдейл был настолько самонадеян, что поставил на кон Серенити. Он, должно быть, чертовски уверен в себе, потому что эта лошадь означала для него все на свете, и Грейс знала, что он не пойдет на то, чтобы потерять ее.

Он больше беспокоился о лошади, чем о ней. Он вообще никогда не заботился о ней. Ей следовало бы понять, что такой человек никогда не сможет искренне заинтересоваться ею, женщиной, настолько противоположной ему во всех смыслах. Вопреки всем его уверениям он все-таки пошел на это не из-за нее самой, не из-за Грейс Марлоу, той новой женщины, которую он сделал из нее своим шармом, поцелуями и фальшивой дружбой, он пошел на это из-за вдовы епископа. Туго зашнурованной, добродетельной, такой невозможно правильной вдовы знаменитого человека. Именно она и была вызовом.

К тому времени, когда карета подъехала к Портленд-плейс, Грейс была больна от отчаяния. Проигнорировав дворецкого с подносом полученных визитных карточек и предложение горничной приготовить чай, она поднялась по лестнице в свои комнаты, прошла в спальню и заперла дверь. Потом осторожно сняла шляпку и мантилью, убрала их, чтобы Китти не устроила из-за этого, шум, бросилась ничком на кровать и разрыдалась.

Грейс не выходила, из спальни ни в этот день, ни на следующий, Она принимала еду, приносимую ей на подносе, но есть не могла. Почти все время она проводила в постели, немного спала, очень много плакала и очень жалела себя.

Она никогда не чувствовала себя такой преданной, так отвратительно использованной. Любовь, которую она начала чувствовать к Рочдейлу в Ньюмаркете, та привязанность, которую она ещё не была готова назвать, пышно расцвела в романтическую страсть. И из-за того, что, как оказалось, он совершенно не любил ее, Грейс решила, что ее сердце безвозвратно разбито. Она упивалась этой болью.

Лежа в кровати и глядя снизу вверх на балдахин, она пришла к мысли, что ей не следовало даже пытаться быть той, кем она не была. Она жена и вдова епископа Марлоу и всегда таковой будет. Этим нужно гордиться, а не пытаться от этого избавиться. Было ужасной ошибкой пожертвовать привычной, важной личностью ради чего-то нового, безумного и совершенно непристойного.

Между приступами жалости к себе и слезами Грейс принялась обдумывать, как вернуть прежнюю жизнь. Она не могла отменить то, что было между вей и Рочдейлом. Но она может продолжать жить, как будто ничего этого не случилось. Она станет самой благочестивой христианкой, которая когда-либо жила на земле, и ее репутация будет спасена.

Как только Грейс убедила себя, что может сделать это, она снова впала в отчаяние от мысли, что ее доброе имя никогда не будет восстановлено. Она погибла. Ей нет прощения. Ее сердце разбито.

И снова по кругу – надежда и полная безнадежность.

К утру второго дня, проведенного в постели, Грейс устала от отчаяния, устала от слез, от жалости к себе. За ночь упадок духа превратился в гнев. Она вскочила с постели и раздвинула занавески на окнах, чтобы прогнать полумрак. Бог свидетель, она не позволит Рочдейлу уничтожить себя. Она не желает превращаться в несчастное, скорбное создание. Никогда в жизни Грейс Марлоу не поддавалась слабости и не поддастся теперь.

Она вызвала горничную и, ругая себя, принялась доставать одежду из шкафа. Она не позволит этому негодяю Рочдейлу превратить ее в раненое слабовольное нечто, только не после того, как она совершила столько перемен в своей жизни. Он без конца провоцировал ее и бросал вызов, пока она не обнаружила реальную женщину под маской респектабельной вдовы и скромницы. И будь она проклята, если ей не нравится эта новая женщина больше, чем прежняя.

Как смеет Рочдейл так поступать с ней?! Сначала дал ей новый взгляд на жизнь, а потом свел его на нет, использовав ее как средство выиграть пари! Как смеет он обращаться с ней с таким высокомерным пренебрежением?! Как смеет он манипулировать ею?!

Нет, он так просто не отделается. Потому что Грейс Марлоу, сильная, независимая и гордая, не собирается отпускать его с крючка.

Дверь отворилась, и в комнату с настороженным лицом вошла Китти.

– Вы сегодня чувствуете себя лучше, мадам?

– Гораздо лучше. Будь любезна, пошли за горячей водой. Мне нужно вымыться. И еще прикажи принести чай. И хлеб с вареньем. Может быть, яйца. Немного ветчины, если есть. Потом приходи и помоги мне одеться. В то новое муслиновое платье и розовый жакет из тафты с мальтийскими пуговицами.

– Вы собираетесь куда-то ехать, мадам?

– Безусловно. Я должна поговорить с одним человеком насчет лошади.

Глава 16

– Что такое, Паркер?

Дворецкий Рочдейла выглядел необычайно взволнованным, появившись на пороге утренней столовой.