Другая Я - Марика Крамор

соски трутся о его голую грудь, а я сама ещё крепче прижимаю его к себе, как будто этот мужчина снова является центром моего мира. Он резкими движениями входит в меня неистово, неудержимо, крепкой хваткой придерживая за бёдра. Его пальцы несомненно надолго оставят следы на моей коже, но мне это абсолютно безразлично. И я точно знаю. Если бы на моём теле можно было оставить несмываемую метку принадлежности, Костя, не задумавшись ни на секунду, выжег бы её чётким контуром в качестве предупреждения, что на его территорию посторонним заходить опасно.

Его прикосновения – это что-то невероятное. Они наполняют жизнью, внутренним огнём и страстью. И даже если я уже совершила и так слишком много ошибок, я не просто вновь наслаждаюсь нашей близостью. Я намерена отныне делать это постоянно…

Ощущение неги всё ещё не покидает меня, обволакивая своей мягкостью и защищённостью. Но непонятные, посторонние касания к груди заставляют перевернуться на бок и открыть глаза.

И всё-таки я совершенно бесстыдным образом вырубилась, пока Костя был в душе.

– Привет, спящая красавица.

– Прости, я кажется, уснула…

– Надеюсь, это я так тебя утомил, а не работа.

– От скромности не помрёшь.

– Да, я не застенчивый. И кстати. Твоя усталость оказала мне услугу, – Костя твердо накрывает мою ладонь и настойчиво ведёт ею по моему животу вверх. Останавливается лишь тогда, когда я касаюсь подвески, подаренной пять лет назад. Привычным жестом любовно потираю её между пальцами и понимаю: что-то не так. Костя не сводит с меня настороженного взгляда. А я смотрю на шахматную королеву и тут же замираю.

На цепочке теперь висит не только ферзь, но и элегантное золотое колечко. Лапки, удерживающие по центру три камушка, переплетаются в искусном узоре. Я настолько растеряна, что даже и не знаю, что сказать.

Обхватываю пальцами кольцо, внимательно разглядывая его, и перевожу встревоженный взгляд на Костю.

Мужчина вместо ответа на невысказанный вопрос нависает надо мной, чуть придавливая своим телом, и впивается в губы пламенным поцелуем. Я нежно провожу ладонью по его крепкой спине, наслаждаясь игрой мышц, и чувствую, как его колено уверенно вклинивается между моих ног.

– Я надел его, пока ты спала. За ним в офис и заезжал, – чувствую, что он широко улыбается мне в губы. – Так не вовремя забыл вытащить из ящика.

– Как это понимать, Костя?

– Я знаю, что ты не готова сейчас принять от меня кольцо. Но очень хочу, чтобы ты его носила. Хотя бы так.

Он закидывает мои ноги к себе на талию, губами лаская плечо. Я прикрываю глаза и крепко обнимаю его сначала за шею, а потом плавно спускаюсь руками ниже, и ниже, и ниже… Чувствую, что его сердцебиение учащается. Дотрагиваюсь до уже напряжённой плоти и начинаю медленно ласкать её пальцами, получая неимоверное наслаждение от интимных касаний. Обхватываю член полностью и в ускоряющемся темпе вожу вверх-вниз, аккуратно поглаживая головку. Костя упирается локтем в кровать, а другой рукой исследует моё тело, крепко сжимая бедро, затем ягодицу, и уже таким желанным движением перемещает руку мне между ног. Вырвав у меня очередной глухой стон, легко касается клитора, ускоряющимися круговыми движениями заставляет меня выгнуться ему навстречу и хрипло прошептать в губы:

– Хочу тебя.

Чувствую, что он уже упирается головкой, и выгибаюсь ему навстречу, в желании почувствовать его внутри. Одно дерзкое движение, рваный стон… и наши дыхания уже смешиваются в одно. В следующее мгновение Костя впивается губами в моё плечо, продолжая резкими рывками ускорять тем… И вдруг я обеспокоенно замираю, потому что раздаётся настойчивая трель дверного звонка. Как правило, в домах, наподобие этому, списки разрешённых посетителей утверждаются с владельцем апартаментов. Даже удивительно, кто бы это мог быть. Да ещё и так не вовремя.

– К тебе кто-то пришёл.

– Пусть идут лесом, – он наращивает темп, и в тишине комнаты отчётливо слышны влажные шлепки от наших неистовых движений.

– Костя…

– Лично я никого не звал. Пошли все нахер.

Он склоняет голову, губами обхватывает сосок и, втягивая его в рот, ощутимо прикусывает зубами. Заставляет вновь неконтролируемо выгибаться ему навстречу и подставлять грудь под жгучие, горячие ласки. Ооо, да, Костя знает, что грубые прикосновения к соскам просто сводят меня с ума, намного быстрее подталкивая к разрядке. Скомканная простынь уже в моём кулаке. Прикрываю глаза, двигаясь навстречу каждому движению, и начинаю вновь играть внутренними мышцами, добивая этим Шахова окончательно. Его движения становятся грубыми, почти животными, даря острое наслаждение почти на грани с внутренней болью. В исступлении я могу только принимать его в себя, жадно к нему прижимаясь, вонзаясь ногтями в его спину, оставляя на нём следы своей страсти.

Мужчина впивается в мой рот, гася неудержимые страстные стоны в момент истинного физического наслаждения. Волна экстаза накрывает меня, распространяя тепло по всему телу, и, наконец, позволяет расслабиться в крепких мужских руках.

Тяжело дыша, я откидываюсь на подушку, уже благополучно позабыв про незваного гостя, и слышу уже знакомую громкую трель вновь.

– Как сильно тебя кто-то хочет, – и в шутку добавляю, – я уже и забыла, почему.

Смело провожу рукой по жёстким мужским волосам и строго заявляю:

– Иди, открывай.

– Нет, мне в душ надо первым делом. Сама иди.

– Ладно, – слезаю с кровати и уверенно тянусь к белоснежной рубашке, которая как раз лежит неподалёку. Всё-таки есть что-то невероятно сокровенное и интимное в том, чтобы натягивать на себя вещь, пахнущую своим мужчиной.

Босиком направляюсь в коридор, совершенно не переживая, как буду выглядеть в глазах незваного гостя. Пусть догадается, чем мы с Костей занимались, и обзавидуется. Даже не глядя в монитор на стене, не чувствуя совершенно никакой опасности, отворяю дверь, и нормальные слова разом выветриваются из моей головы. Вот подстава!

Крепкие словечки лично себе я позволяю крайне редко. Но, лишь взглянув в поражённые ярко-зелёные глаза, с очевидным свидетельством ношения линз, в душе я не могу удержаться от едкого невысказанного восклицания:

«Да твою ж мать!!!»

Глава 48

Насмешливый голос Ирины раздаётся в огромном коридоре,