Два часа до конца света - Виктор Маршанский

выходной, начальник звонил, говорил о проблеме. Какой проблеме? В офисе нашли и решили потравить тараканов. Всех отпустили, пока дезинсекторы не закончат обработку. И так далее. Мозг будет сам же генерировать столько данных, сколько будет нужно для заполнения дыры. Вы сможете вспомнить, что за это время вы в основном убирались, одновременно слушая тишину, так как проклятые резинки с вакуумных наушников опять слетели и потерялись. Вы сможете назвать каждую подробность в этих моментах: время, место, цвета и запахи. Единственное, что может выдать фальшивость этой информации, это то, что вы не будете знать, где именно вы находились в этот момент. Да, вам звонил начальник, но вы можете вспомнить ту интонацию, с которой он это говорил, или те чувства которые вы испытали? Может, вы были рады внезапному нерабочему дню среди недели, или наоборот, это время показалось вам утраченным? Этот эффект схож со случаями, когда человек переживает нечто ужасное или просто неприятное: он помнит всё, что с ним происходило, но не помнит себя во всём этом. Настоящую же боль, которую чаще всего переживают люди, исходит от того момента, когда ты понимаешь, что именно с тобой произошло. Пережитый кошмар заменяется более щадящим "со мной произошло вот это", и ужас заменяется нашими собственными понятиями о событии. Именно поэтому у всех людей разная реакция на одни и те же обстоятельства.

Комитет по Этике даже настаивает на том, чтобы внедрённая ложь содержала в себе как можно меньше травмирующих элементов. О нет, ваша нога сломана, а два ребра разбиты из-за несчастного случая, никак не связанного с аномалиями. Вы упали дома с табуретки, когда меняли лампочку. Бывает.

Единственное место, куда могут перевести статиста, это на более мелкую должность статиста. После подсчёта всех этих немыслимых объёмов финансирования, погибших при различных условиях сотрудников, пострадавших от всяких паранормальных штуковин гражданских, сбежавших и поставленных на содержание объектов, каждый статист начинает смотреть на мир как на говно.

Дарья Реутова, статист проекта "Бета Центавра", также присутствовала на празднике по случаю первого запуска машины, намеченного на второй день после коллективной попойки. Где-то во втором часу ночи, после нескольких шотов текилы, Наташа напомнила подруге, что они за полтора года работы так нормально и не поговорили с этой строгой на вид дамой, распивающей чай за столиком у окна.

Дарья Реутова, статистка

— Мы, конечно, понимаем, что ваша деятельность засекречена, но может быть вы поделитесь с нами какой-нибудь историей? — Предложила Марго, усаживаясь за стол с подругой.

Поправляя очки с массивными по толщине линзами, статистка нахмурила брови:

— Да, был один случай, но про него и так все знают.

— Мы не слышали, — честно призналась Маргарита.

— Точно, — утвердительно кивнула Резник, — мы были слишком заняты работой.

Дарья покосилась на коллег, стоящих у стойки в другом конце бара.

— Знаю я вашу работу. Что в моё время, что в ваше, студенты делились на две группы, — те, кто пьют и те, кто курят. Или нюхают.

— Ваше время?

— Как и многие мои коллеги, включая Дементьева и Верховцева, я перешла в Фонд из Отдела "П". Дементьев, понятное дело, укуривался в дрова, особенно в девяностые. Не говорите только ему, что я сказала.

— А Верховцев, стало быть, пьёт? — Предположила Маргарита.

— Нет, первые годы в Отделе он занимал должность детектива. Дезинформировал, внедрялся и устранял врагов государства. Поэтому сидел на героине несколько лет.

Девушки переглянулись.

— К такой информации я была не готова, — призналась Наталья.

— А что насчёт вас? — Спросила Шихобалова, складывая руки на груди.

— Я статист. Статистов кодируют против любых вмешательств химических веществ. Речь не только про алкоголь и канабис. Речь также о всех известных рядах, включая те, что убивают человека за считанные секунды. Перед тем, как приступить к работе, студентов запирают в спеццентре, где двадцать четыре на семь колят им множество препаратов, заставляя тело отторгать чужеродную химию. После года такой обработки, природные барьеры организма превращаются в самые настоящие щиты.

Монотонность, с которой говорила эта женщина, объясняла, почему статистов не любят на праздниках.

— Так… — Промямлила Наталья, — Вы начнёте вести запись о нашей работе в день запуска, или ваше внимание будет направлено непосредственно на полученные результаты?

Запуск Беты был запланирован в два часа дня, во вторник. Перед этим, команде разрешили "отдохнуть" целую неделю. Правда это касалось только высшего звена, так что почти все выходные подруги были вынуждены посещать дополнительные уроки на темы метареализма и меметики, в целях повышения квалификации. И вот, в воскресенье, за два дня до запуска, девушек наконец отпустили на волю, чтобы они могли присоединиться к общей попойке.

— Говорить о результатах пока рано, — сказала Дарья, поправляя пучок седых волос на голове, — неизвестно, как поведёт себя этот компьютер. Однако, что касается моей работы, то она началась ещё до того, как Греджев был поставлен на должность.

— Как это?! — Глаза подруг разом округлились.

— Ну, а что вы хотели? Я статист. Я знала об этом проекте ещё до того, как ему придумали это идиотское название.

— Идиотское?! — Воскликнула Наталья, словно речь шла о её внешности. — Мне кажется, Бета Центавра звучит очень ярко и броско.

— Когда кажется, креститься нужно, — фыркнула Дарья, съедая кусок лимона из опустевшей кружки. — Подумайте сами, сколько в мире объектов. И сколько организаций, старающихся друг друга переплюнуть, в том числе и в именах. Бета Центавра! Тьфу. Название должно отражать суть объекта, — это правило номер один во всех учреждениях, но нет, мы хотим выглядеть круче, чем Москва и Петербург. Когда я увидела имя проекта, я поняла только то, что у начальства не хватает наглости назвать проект "Альфа Центавра".

— Звучит, как вкусовщина, — пожала плечами Марго, — каждый по-своему определяет понятия крутости и жути.

— Дело не в понятиях, — возразила дама, — название должно быть ёмким и практичным, чтобы на интуитивном уровне можно было понять класс и примерное действие объекта. Имя "Бета Центавра" ничего не говорит о предмете наших исследований. Это не звезда. Это чрезвычайно неудобный громоздкий компьютер, работающий от сети. Судя по отчётам Дементьева, ему совсем немного не хватает, — цитирую, — технического регресса, чтобы он мог работать на перфокартах. Его название должно быть скорее из мира ретро-футуризма, а не из учебника по астрономии.

— Допустим, — согласилась Наталья, — может тогда вы назовёте объект, чьё имя в равной степени круто и практично?

— Легко. SCP-5248-RU "Дети фатума", Московский филиал, склад аномальных объектов Отдела "П".

Столь точный ответ был дан для того, чтобы Наталья смогла вытащить из своей сумочки рабочий планшет