(не) Только Секс - Уля Ласка

сегодня все. Но я буду делать это каждый день! — Убираю руки и отступаю на шаг назад. — А может быть, и дважды, вы мне точно задолжали за пару лет! И нечего хихикать, — бросаю взгляд на веселящуюся Лару, — на тебе я собираюсь отработать все виды плетения косичек, от которых ты с воплями отбрыкивалась еще в семь лет. Они возвращаются, Лариса. Но завтра. А сейчас я спать, спокойной ночи. — Удаляюсь из кухни, краем уха слыша, как Лариса громким шепотом командует:

— Удали их! — А потом еще тише уже просит: — Пожалуйста, Олеж…

* * *

Все следующее утро я думаю, как попросить Ольгу оставить за собой бронь на место в группе. Мне нужна отсрочка в два-три месяца, а потом я хотела бы обязательно вернуться. Все-таки ее тренировки — это ни с чем не сравнимое удовольствие и реальная польза для моего как физического, так и психологического состояния. Да. Ну… если не ввязываться ни в какие авантюры. Хотя Саша появился в моей жизни именно благодаря ей… и Еське, и бутылке коньяка…

— Бред! Мне не нужно перечисление заслуг и уровня мастерства замены! Я хочу знать, куда ушел мой инструктор, — слышу я возмущенную речь от стойки администратора. — Мне нужны контакты Ольги Александровны! Те, что есть у меня, не активны, и я не удивлюсь, если вы заставили ее их сменить! Долбанная корпоративная этика или еще какая-то херня! — продолжает женщина, в которой я узнаю Нину, мою коллегу по Олиной группе. — Надя, — замечает она меня, — представляешь, они говорят, что Оля в срочном порядке была вынуждена уволиться и не оставила никаких координат. У тебя же есть ее номер? Можешь проверить? — тянет она меня к диванчику в зоне отдыха.

Быстро извлекаю телефон, пара нажатий, и очень неприятный, липкий холодок почти сразу же сковывает затылок и шею, когда из трубки доносится классическая фраза, что набранного номера не существует. Развожу руками, давая понять Нине, что мой результат идентичен ее.

Жесткий мат.

— Она не могла так с нами поступить! — Нина закидывает свою спортивную сумку на плечо и вылетает из клуба, громко хлопнув дверью.

А я, подвиснув еще на минуту, отправляюсь к администратору за своей порцией объяснений. Ничего конкретного. Пара фраз по поводу срочного отъезда и, похоже, как раз после нашего разговора в среду. После того как мы встретились с Нестеровым… Неужели у Оли проблемы с законом? Или с самим Русланом? Саша бы не стал вести дела с плохим человеком. Или?..

Пытаюсь вспомнить Олины же дыхательные упражнения для снижения стресса. Клуб беспрекословно вернул остаток суммы за занятия, видимо, опасаясь гнева недовольных клиенток. «Когда Саша вернется, нужно будет обязательно все выяснить», — решаю я, чтобы хоть немного себя успокоить.

Каким образом я умудряюсь опоздать на работу на пять минут, непонятно, но опоздание зафиксировано, а когда я захожу в свой офис, понимаю, почему все обращенные на меня взгляды становятся притворно сочувствующими. В самом центре, уперев руки в бока, стоит вернувшийся из командировки Борис Григорьевич. Стоит спиной, но он быстро ориентируется по направлению уставившихся на меня глаз, разворачивается и расплывается в слащавой, приторной улыбке.

— Наденька, а я смотрю, отгулы, опоздания и ранние уходы идут вам на пользу. Сразу видно, как дурно на вас влияет работа, — приближается ко мне он, а я, совершая обманный маневр, протискиваюсь на свое рабочее место.

Он разочаровано оглядывает мой стол, понимая, что у него нет ни единого шанса ко мне приблизиться, зло ухмыляется и сообщает:

— С утра у меня накопилось много дел. Это же только у вас есть возможность сокращать свой рабочий день. Но я буду ждать вас с объяснительной, Надежда Павловна, в семнадцать ноль-ноль. И не вздумайте опоздать! — переходит он на официальный тон.

Первая мысль, посетившая меня, когда за начальником громко захлопывается дверь: «Я могу просто собрать свои вещи и уйти». Вторая: «Не сейчас, слишком много трат, к тому же нужно сначала найти подходящую работу на замену». Поиском которой я и занимаюсь все обеденное время, подгрызая хрустящий батончик, заботливо засунутый мне в сумку Ларой. Подозреваю, сделала она это, чтобы не соблазниться самой. Ее питанием тоже не помешает заняться, делаю вывод я. Нахожу две подходящих вакансии и без зазрения совести отсылаю резюме. Я достойна лучшего места!

После обеда наваливается такое количество дел, что голос коллеги фактически вырывает меня из царства цифр и расчетов.

Опять со всех сторон меня награждают демонстративно сочувствующими взглядами. Убираю телефон в карман и уверенной походкой отправляюсь за очередной порцией унижения. В этот раз пусть только попробует оскорбить меня!

Но, к моему удивлению, Борис Григорьевич очень обходителен. Он извиняется за утреннюю «выволочку» и начинает сыпать выдержанными комплиментами по поводу выполняемой мной работы и тому, что, несмотря на все нарушения рабочего графика, я справляюсь со своей работой лучше, чем девяносто процентов моих коллег. Затем он встает из-за стола, подхватывает с него два документа и, сделав пару шагов в моем направлении, передает их мне.

— Ознакомьтесь, Надежда Павловна, — его тон по-прежнему предельно корректен и официален.

Первый лист — это приказ на выдачу премии. Второй — на повышение оклада. И когда я собираюсь выяснить, за какие такие заслуги на меня снизошла эта милость, мне демонстрируют это в полной мере.

Борис Григорьевич оказывается за моей спиной, одна его рука ложится мне на шею, плотно прижимая к спинке стула и не позволяя дернуться, тогда как вторую руку он моментально просовывает в вырез блузки, нащупывает мою грудь и с силой ее сдавливает.

— Наденька, я рад, что ты приняла правильное решение, и то, как ты сейчас выглядишь, лучшее тому подтверждение, — бормочет он, тыкаясь своим мокрым ртом в мое ухо.

— Борис Григорьевич, — выкрикиваю я, дергаясь в попытке освободить шею и изо всех сил молотя по его руке, заставляя убрать ее от меня к чертям собачьим!

— Хочешь так? — повышает он голос. — Это еще лучше!

Рука с шеи поднимается выше, накрывая рот и заглушая мои крики. Второй