Песнь огня - Розария Мунда

городком подразумевался Харфаст, где находилась самая отдаленная резиденция драконорожденных в Дальнем нагорье, где жила большая семья Гартов. Сам Найджел был бездетным вдовцом. Он достал из кармана листовку и протянул мне:

– Нашел много таких.

На листовке изображены два грубо нарисованных лица: мое и Энни. МЕНЯ РАЗЫСКИВАЛИ ЖИВОГО ИЛИ МЕРТВОГО по обвинению в убийстве Атрея Атанатоса, Первого Защитника Каллиполиса. Это, как я понял, придумано на случай, если я окажусь несговорчивым.

Энни обвинялась в преступлениях против народа и государственной измене. Под именем Энни виднелся подзаголовок: ПУСТЬ СТЕРВА-КОМАНДУЮЩАЯ ПОНЕСЕТ ЗАСЛУЖЕННУЮ КАРУ.

В ночь нашего приезда Найджел не спросил, кто такая Энни. И вообще у меня сложилось впечатление, что он и не хотел знать. Он, кажется, был из тех людей, которые предпочитают закрывать глаза на текущие события, узнавая о них позже; я сомневался, что он мог прочитать листовку, которую протягивал мне. Но он явно обо всем догадался.

– Спасибо, что показали мне это, мистер Гарт.

Он кивнул:

– Я в вашем полном распоряжении, милорд. Если они придут снова, мы отправим вас по туннелю из подвала в Трав.

Он приподнял фуражку, низко поклонившись, и чопорно засеменил к своему флигелю, а я направился по лестнице в Большой дом. Еще недавно я дышал полной грудью, стоя на краю обрыва, теперь же мои легкие сковала свинцовая тяжесть.

Судебный процесс. Иксион забыл о фарсе Турниров по Отсеиванию. Энни больше не звали на арену, чтобы сразиться за звание Первого Наездника. Иксион понял, что мог другим способом лишить свою главную соперницу из низов ее законного звания. Он желал вздернуть ее на дыбу и устроить из этого зрелище.

А это означало, что его охота на нас еще не закончена.

Войдя в комнату, я обнаружил, что Энни ворочалась в постели, такая же сонная и счастливая, как и я полчаса назад. Я собираюсь с силами, чтобы показать ей листовку, зажатую в кулаке, как вдруг она ласково обвивает мою шею руками.

– Я хочу, чтобы эта неделя длилась вечно, – сказала она.

Ее беззаботное лицо сияло, и казалось, передо мной был совсем другой человек. Более юный и улыбчивый, которого я только сейчас разглядел после стольких лет знакомства с ней. И мое сердце разрывалось от боли.

Я засунул листовку в карман и поцеловал ее руку.

Одна неделя. Я могу дать ей одну неделю.

– Вечно, – пообещал я, и она потянула меня обратно в постель.

25

Медеанская лига

ДЕЛО

НОРЧИЯ

Всю неделю перед весенним саммитом я продолжал работать секретарем. Грифф большую часть времени проводил на Башнях Моряка, где начались первые столкновения с вражеским флотом; по вечерам, вместо того чтобы напиться и прийти ко мне, он закрывался в гостиной Временного дворца с Криссой сюр Фаэдра. Из-за их общения во мне вспыхнули первые проблески ревности, даже я не мог не заметить, как красива Крисса, но все изменилось после того, как однажды я прошел мимо запертой двери гостиной и случайно подслушал их разговор:

– Верно, поэтому я думаю, что в этом случае вы также будете просить право на торговлю…

Они сочиняли его обращение к Лиге. Я понимал, что она прошла дипломатическую подготовку, но все равно чувствовал себя немного оскорбленным. Я тоже был обучен языку дипломатии. Ему нужно было только попросить.

Пользуясь тем, что за мной никто не наблюдал, я стал приводить Астианакса в кабинет Великого Повелителя. Пока я работал, он учился писать. Сти не жаловался на возобновление школьных занятий, и я понял, что он рад, что ему больше не приходилось выходить одному на норчианские улицы, где его обижали. Когда я спросил его, рад ли он предстоящему возвращению в Каллиполис, на его лице появилась неуверенность.

– Там будут твои двоюродные братья, – заметил я. – И там ты обретешь уважение, которого достоин по праву рождения.

– Но Грифф не поедет?

Я не понимал, при чем здесь это.

– Нет. Грифф не поедет.

На второй день Сти привел с собой другого ребенка.

– Бекка тоже хочет научиться читать.

Я не знал, что они знакомы. Только теперь я увидел, что они почти одного возраста. Племянница Гриффа смотрела на меня большими голубыми глазами. Ее волосы были не расчесаны.

– Привет, Дело.

– Привет, Бекка.

Прохладное отношение Сти к учебе полностью изменилось с появлением одноклассницы. Когда я поручил ему учить Бекку алфавиту, он раздулся от важности, и я давно его таким не видел.

– Слушай внимательно, Бекка, потому что некоторые из этих букв могут быть очень сложными.

Пока он не заговорил с ней, я и не подозревал, что он знает нориш.

На второй день, когда Бекка присоединилась к нам в кабинете Великого Повелителя, я достал расческу леди Электры. Бекка скривилась:

– Ты выдернешь мне волосы.

– Обещаю, не буду. Я специалист по расчесыванию волос.

Бекка недоверчиво вскинула брови, но терпеливо застыла на месте. Я не расчесывал девичьи волосы с самого детства. Когда мы лишились матери, я заплетал косички Феми. Борясь с колтунами Бекки, осторожно орудуя расческой, я думал, что жизнь здесь поставила на мне больше отметин, чем я предполагал.

Поэтому я напомнил себе, что скоро я увижу близнецов. Увижу Джепайру и снова полечу на драконьей спине. После стольких лет я увижу Летний дворец Небесных Рыб, погреюсь в тепле, которого мне так не хватало, и отец представит меня как своего наследника и следующего повелителя. Триарх Востока. Этот титул ждал меня, никем не оспариваемый: я самый высокопоставленный наездник небесной рыбы во флоте, единственный оставшийся законнорожденный. Титул и Ближние Низины будут моими.

Разве выщипывание колтунов из волос ребенка могло сравниться с этим?

У Бекки никогда раньше не было столько чернил и бумаги.

Вскоре кабинет заполнился ее рисунками, в основном изображениями ее семьи, некоторые нарисовал Сти, а кое-что и я. По мере того как у нее лучше получалось писать, она помечала рисунки корявыми буквами драконьего языка, половина из них была написана задом наперед. Это был перевод слов на норише. НАГ И ЕХ ВЕЛИК ДРАКОН. Она показала мне надпись, и я тут же, разобравшись в ее каракулях, прочитал ей надпись вслух:

– Наг и Великий Дракон?

Она кивнула, указав на кляксу с крыльями, видневшуюся из-под синей линии:

– Он прячется от Наг под водой.

– Я не знал, что драконы так делают.

– Великий дракон так делает, – сказала Бекка. – Так он подкрадывается к тебе.

Иногда мне было трудно понять, где норчианское народное сменяло воображение Бекки, но этот образ показался мне поразительным – китоподобный дракон, скрывавшийся под волнами, как настоящий кит. Лицо Бекки вдруг вздрогнуло, и она опустила руку с рисунком.

– Мама рассказывала мне эту историю.