Покахонтас - Сюзан Доннел

Когда солнце поднялось высоко, она подумала, что Смит заблудился, но это было невозможно, потому что с ним наверняка пойдет Намон. Она наблюдала за птицами, укрывавшимися в лесу от полуденной жары, слыша крики морских чаек, устремлявшихся к реке. Солнце неуклонно двигалось по небу, и тревога Покахонтас начала возрастать. Когда удлинились тени, она поняла, что пришла не в тот день. Да, должно быть, причина в этом. Я неправильно сосчитала солнца — дни, как называют их тассентассы. Она вернется к своим и повторит путь, когда снова взойдет солнце.

Она грустно вернулась домой и пришла на это место на следующий день, потом на третий, на четвертый. Теперь на душе ее был такой мрак, что она с трудом передвигала ноги на обратном пути в Веровокомоко. На пятый день, когда она пошла искупаться, отчаяние полностью охватило ее. Она помолилась богине реки Ахонэ, чтобы та простила ее. Потом она приготовилась выплыть на середину потока и отдаться на волю прилива. Но когда она ступила в прохладную воду, ее ладони коснулся нос Кинта. Пес никогда до этого не заходил в воду, но за последние несколько дней он постоянно был рядом с ней. Он, казалось, понимал ее боль. Она взглянула на его прекрасную морду, темные глаза как будто молили ее. Она нагнулась и почесала его за ухом. Ей почему-то стало легче. Вероятно, ей не следовало сдаваться так быстро. Может быть, Смит придет за ней. Ей уже приходилось ждать. Она постарается дождаться его.

В Джеймстауне Смит залечивал свои ожоги, он понимал, что пройдет несколько месяцев, прежде чем он сможет вернуться к прежней деятельной жизни. Он отказался от мысли строить дом. Теперь, когда не с кем стало жить в нем, он потерял к нему интерес. Он не позволял себе думать о Покахонтас. Если бы кто-то другой, а не ее брат, сообщил ему эту новость, он не поверил бы. Ее замужество нанесло рану, которая еще долго не затянется. Чтобы выжить и набраться сил, он не позволял себе ни единой мысли о ней. Джордж Перси уговорил его вернуться в Англию. Ему нужен хороший врач, который поставит его на ноги, а выздоровев, он всегда сможет вернуться в Виргинию.

После тяжких раздумий Смит решил оставить свою мечту найти путь в Индию, к несметным богатствам. Он уедет в Англию и возьмет с собой верного Намона. Они отплыли на «Фальконе», когда на деревьях начали желтеть листья.

Глава 18

Веровокомоко, сентябрь 1609 года

Идя между рядами табака и проверяя листья, Покахонтас поняла, что земля истощилась. Растения были не такими здоровыми, как обычно. Пора на несколько сезонов перебраться в Расаврак и дать земле отдохнуть. Отцу нравился их второй главный поселок, и перемена порадует его. Расаврак находился недалеко от Уттамуссака, и великий вождь сможет проводить время, наслаждаясь своими сокровищами.

Да, на закате она повидается с отцом, потому что у нее есть и другая новость. Уже две луны она не была в женском доме. Она чувствовала, что раздается, и была уверена, что носит ребенка Джона Смита. Она даже не допускала возможности, что зачала от Кокума. Сердце со всей ясностью говорило ей, что во время их последней встречи Смит подарил ей дитя, которое теперь жило в ней. Отец вряд ли не знает, что она наконец-то понесла. У него повсюду были глаза и уши, и уходившие в женский дом наверняка воспользовались случаем повысить свое положение, немедленно сообщив ему о ее отсутствии. Отец был добр и великодушен, несмотря на занятость с посещавшими его военными вождями, но он недолго останется в таком настроении. Начнется что-то страшное, когда она произведет на свет ребенка с волосами цвета солнца. Жрецы потребуют детского жертвоприношения, и ее младенец будет положен на священный жертвенник. Каким-то образом она должна спасти своего ребенка.

Она придумала план. Ближайшие несколько недель она будет вести себя, как раньше — станет озорной и очаровательной дочерью, чем усыпит бдительность отца. Она уговорит его ненадолго отправить ее и Кокума в одну из северных земель, тем более что сам он переберется во второй главный поселок. Она объяснит, что хочет быть рядом с Кокумом, когда он уйдет в поход против монаканов. И потом, она никогда не видела той части королевства.

Паухэтану такая мысль показалась превосходной, и он одобрил ее сразу же, едва Покахонтас изложила ее. Была и другая причина, по которой он согласился, чтобы она пожила среди патавомеков на реке Потомак. Его любимая дочь напомнила бы им об их могущественном правителе. Сам он давно не посещал те края.

Кокум тоже с готовностью откликнулся на предстоящее путешествие, хотя и удивился, что Покахонтас хочет попасть на север. Не теряя ни секунды, Мехта испросила у отца разрешение сопровождать сестру, которой, несомненно, понадобится ее помощь во время месяцев ожидания. Ее муж ушел с разведывательным отрядом на юг и не слишком часто мог навещать ее, но это ее и не волновало. Они все равно уедут не раньше, чем через две луны.

Вторая часть плана Покахонтас была проста. Родив ребенка, она переберется через Потомак и отдастся на милость соседнего племени тассентассов. Рослые, до семи футов, но при этом мирные люди, к тому же не слишком считавшиеся с паухэтанами, они защитят ее от них. Оттуда, из безопасного места, она сможет сообщить отцу о золотоволосом новорожденном. И если отец даст слово, что их обоих не постигнет кара, то никогда уже не нарушит его. Она боялась только первой вспышки отца, когда он может действовать сгоряча. Бежать с ребенком в Джеймстаун было нельзя, этим она навлекла бы на его обитателей гнев отца во всей его полноте. Так что ее план оставался единственно возможным.

С того самого дня, когда Покахонтас была спасена Кинтом и не дала приливу накрыть ее, она твердо верила, что однажды Смит даст о себе знать. Она постоянно молилась богу неба и Ахонэ, богине рек, прося встречи со Смитом. Узнав, что носит ребенка, она почувствовала, что получила какой-то ответ на свои молитвы, и каждый день приносила небольшую жертву.

Она часто думала о том, чтобы послать Смиту в Джеймстаун весточку о ребенке, но боялась, что он может предпринять действия, которые повредят им всем. Лучше подождать, пока родится ребенок, а потом решать, что делать дальше. В душе она была уверена, что Смит будет очень рад. Но даже при этом она хотела бы с кем-нибудь посоветоваться, но не было никого, кому она могла бы довериться. Она слышала, что в Джеймстауне появились английские женщины, и она мечтала о том, как было бы хорошо, если бы одна из них стала ее подругой.

За последний год Покахонтас все больше ощущала себя чужой среди своего народа. Она знала, что это произошло потому, что она стала рассуждать, как тассентассы. Постепенно она создала преграду между собой и своей семьей и друзьями. Это получилось не сознательно, а пришло с пониманием ценности другого мира и желанием узнать его.