История кавалерии. - Джордж Денисон

Руководствуясь этой системой, легко представить, как быстро прусская кавалерия, собравшись и наступая стремительно, смогла обрести огромное превосходство над медленно наступавшими и неповоротливыми конниками других германских государств и над французскими конниками с их свободным и не достаточно сомкнутым построением. Тогда у французов было принято два вида атаки: атака рысью в сомкнутом строю, которую они называли en muraille, и атака на скорости (карьером) в разомкнутом строю (en fourageurs). Превосходство прусской конницы было столь велико, что прусские гусары и другая легкая кавалерия смело атаковали тяжелых австрийских кирасир и драгун, которых часто опрокидывали и обращали в бегство.

Кроме перемен общих принципов использования своей кавалерии Фридрих II провел много ценных улучшений в ее организации и тактическом построении. Его конница состояла из кирасир, драгун и гусар.

Кирасирский полк делился на пять эскадронов, эскадрон – на две роты по 70 конников в каждой. Обыкновенно конники строились в три шеренги, причем третья шеренга служила для пополнения разрывов в первых двух при движении в атаку. Сохранение трехшереножного строя на галопе представляло большие затруднения; особенно плохо приходилось второй шеренге, сжатой между двумя другими. Таким образом, построение в две шеренги вскоре стало насущной необходимостью для обеспечения мобильности кавалерии. Во второй половине Семилетней войны оно было принято как во Франции, так и в Пруссии.

Во время операций на поле боя Фридрих II велел, чтобы во время атаки кавалерия строилась в две линии, первая с очень небольшими интервалами между эскадронами, вторая – с более широкими, примерно равными длине фронта эскадрона.

Вторая линия служила резервом, через интервалы которого могла отступить первая линия, в то же время вторая линия следила за флангами, чтобы встретить фланговое движение противника, если таковое начиналось. Прусский монарх относился к фланговым атакам с предпочтением и считал, что его конники должны атаковать врага таким образом везде, где только возможно, поскольку почти всегда фланговая атака приводит к успеху. В то же время, если при остановке или на марше произойдет внезапная атака со стороны фланга врага, его всадники смогут всегда ее отразить.

Обучая свою кавалерию в мирное время, Фридрих II часто практиковал атаки сомкнутым строем без всяких интервалов, справедливо полагая, что, обучаясь таким образом, его конники легче совершат маневры перед врагом, когда построятся с небольшими интервалами в пять или шесть шагов между эскадронами. Сами эскадроны делились на два дивизиона в двадцать четыре шеренги каждый, куда входили два взвода по двенадцати шеренг каждый, и каждый взвод делился на два отделения по шесть шеренг.

Как показывает само обозначение кирасиров, они носили кирасы. В каждом кирасирском полку было 37 офицеров, 70 унтер-офицеров и 12 трубачей. Большинство драгунских полков имели такую же численность и организацию, как и кирасирские. Тем не менее один полк драгун насчитывал три эскадрона, два других по десять эскадронов, однако в данном случае речь идет об исключении.

Гусарские полки имели по десять эскадронов в каждом, однако сами эскадроны не были многочисленными. В каждом гусарском полку насчитывалось 1440 конников при 51 офицере и 110 унтер-офицерах. Мы видим, что количество старших и младших командиров было большим, чем в австрийской армии.

Хотя Фридрих II запрещал своим конникам использовать огнестрельное оружие, когда они находились в сомкнутом строю, он прекрасно понимал его роль для отдельных подразделений своей кавалерии, особенно при действиях разъездов, разведки, в ходе беспокоящих противника действий, караульной службы и др. Чтобы воины умели пользоваться огнестрельным оружием, они упражнялись в стрельбе, учились быстро его заряжать и тщательно прицеливаться.

Поскольку прусская кавалерия постоянно использовалась для несения караульной службы, разъездов и разведывательной службы всякого рода, действуя в виде небольших групп, а нередко и в одиночку, например как конные часовые, в нее набирали людей, которым можно было безоговорочно доверять.

Практически каждый день они имели возможность дезертировать, им постоянно приходилось арестовывать шпионов и дезертиров. Поэтому конники отбирались из сыновей мелких землевладельцев и крестьян. Родители считались ответственными за солдата и лошадь в случае дезертирства.

Все отмеченные позиции показывают, как тщательно Фридрих II рассматривал каждую мелочь, как он беспокоился о том, чтобы создать прекрасную кавалерию. Впоследствии он был хорошо вознагражден в этом отношении за свои усилия, ибо именно своей кавалерии Фридрих обязан практически всеми своими крупными победами.

Среди других улучшений в прусской кавалерии, как полагают, именно Фридрих ввел систему развертывания колонн движением эскадронов и взводов вполоборота направо и налево, прямо на свое место. Прежде голова колонны заезжала направо или налево и шла в новом направлении, пока вся колонна не вытягивалась за ней, а затем все части заезжали одновременно во фронт. Подобные частые повороты и движение флангом к врагу не устраивали короля. Он захотел сделать перестроение более простым и коротким по времени.

Когда Фридрих II предложил новую тактику некоторым из своих старых офицеров, те заявили, что такое никогда не делали и даже не думали об этом. «Тогда подумайте, – заявил король, – и сделайте». Они ответили, что многие переломают конечности, прежде чем смогут осуществить этот маневр. «Это означает, – добавил король, – что именно так мы добьемся победы». Эксперимент начался, сначала небольшими частями, затем массовым образом, и прекрасно завершился. В деталях его представляет граф Альгаротти в своих «Военных и политических письмах». Из них отчетливо следует, как энергично Фридрих II проводил свои реформы, действуя вопреки традициям и предубеждениям, существовавшим в армии в его время.

Кирасиры, то есть тяжелая кавалерия, обычно составляли первую линию, гусары ставились на флангах и в резерве, обычно они использовались во второстепенных военных операциях. Драгуны занимали среднее место между гусарами и кирасирами и действовали вместе и с теми и с другими. Отметим, что Фридрих II применял свою кавалерию для выполнения различных обязанностей, в частности, кирасир часто использовал как легкую конницу, гусар нередко заставлял действовать в сомкнутых эскадронах на поле боя, как будто они являлись тяжелой кавалерией.

Принятая Фридрихом II тактика действий его кавалерии, использование их большими массами, запрет стрелять подвергали их более, чем когда-либо, воздействию огня вражеских артиллерии и пехоты. Желая помочь своей коннице, Фридрих II сформировал подразделения конной артиллерии, которая могла двигаться за своей кавалерией, устраиваться вместе с ней лагерем, сражаться вместе с ней в бою и с помощью своего огня пробивать путь атакующей коннице.

Благодаря отмеченному изобретению, оказавшемуся поразительным проявлением гения Фридриха II, кавалерия, не теряя своей подвижности, приобрела новые и значительные средства нападения и защиты. Фридрих II придавал батареи конной артиллерии, даже гусарам и иной легкой коннице.

Один из кавалерийских офицеров Фридриха II, генерал-майор Варнери, оставил превосходные работы по военному делу, его Remarques sur le cavalerie («Заметки о кавалерии») являются лучшей работой его времени, посвященной организации и тактике конницы, интересны они и тем, что передают мысли одного из лучших военачальников прусской кавалерии по данному предмету, поскольку обычно признают, что Варнери основывается на опыте Зейдлица, под чьим началом он служил и с которым находился в тесных дружеских отношениях. Определенную ценность представляют и другие его работы, хотя они не так интересны.

Его Remarques sur le militaire et la marine des Turcs et des Russes («Заметки об армии и флоте турок и русских») содержат большое количество ценной информации по поводу военных сил этих стран в его эпоху. Остальные его работы также посвящены военным вопросам. Хотя его труд Campagnes de Frederic II Roi de Prusse de 1756–1762 («Кампании прусского короля Фридриха II 1756 и 1762 годов») подвергался весьма серьезной критике, все-таки он содержит большое количество интересных подробностей.

Варнери явно восхищался Зейдлицем и всегда называл его «этот великий человек», говоря, что невозможно довести кавалерию до большей степени совершенства, чем это сделал Зейдлиц. Рассуждая о своем полке конницы, Варнери писал, что он является образцом для кавалерии всего мира.

Заметим, что Фридриху II необычайно повезло в его выборе военачальников, его кавалерийские генералы Зейдлиц и Цитен оказались людьми необычайных способностей. Энергия и решительность первого отчетливо проявилась еще в то время, когда он был совсем юным офицером. Он также является великолепной иллюстрацией того духа, который воодушевлял командующего кавалерией.