Безумие зверя - Соболева Соболева

— Марианна, я пыталась, я хотела всеми силами оттянуть этот разговор. Подождать. Дать вам обоим время. Но вижу, что только мучаю тебя, извожу неизвестностью и я больше не могу и не хочу молчать. Ты взрослая женщина, ты мать, ты должна жить дальше несмотря ни на что. Что за вступление? Мне оно не нравилось, она меня к чему-то готовила. К очередной пощечине и удару под дых?

— Марианна, ты должна подписать бумаги, которые передали тебе родители. Не возражай, выслушай сначала. Марианна, Ник хочет развода и не я, ни Влад с Линой, не в силах его переубедить. О ребенке мы ему еще не сказали. Это должна сделать только ты. Когда? Решать тоже тебе. Я вскочила с кресла и опрокинула чашку. Фэй тут же взяла меня за руку, заставила сесть обратно.

— Пойми, он так решил. Знаю, что тебе больно это слышать, знаю, что ты ждала совсем другого, но ты должна с этим смириться. Возможно, так будет лучше. Возможно, он прав. Слишком много боли Ник тебе причинил и ему самому сложно с этим смириться. Раны на его теле постепенно затягиваются, но видно раны в его душе никогда не заживут и никому не под силу их залечить, даже тебе. Особенно теперь. Марианна, есть еще кое-что. Влад, и Ник не хотели говорить тебе об этом сейчас, но ты должна знать и это более чем несправедливо утаивать от тебя правду. Правду? Что еще может быть хуже, чем есть сейчас? Он больше меня не любит? О нем заботится кто-то другой? Что, черт раздери, может быть страшнее, чем его пренебрежение и нежелание меня видеть?

— Ник ослеп. Лючиан наложил проклятье, и сделать ничего нельзя. Я пробовала, я пробовала и заклинания и травы. Я даже бралась за книги по черной магии, к которым никогда не прикасалась, но ничего не помогает. Он останется слепым. Может поэтому Ник так хочет, чтобы ты освободилась, поэтому настаивает на разводе. Ты должна его отпустить. В этот момент я сорвалась с места и бросилась к себе в комнату. Отпустить? Еще чего? Никогда! Я сама к нему приеду, я заставлю его поговорить со мной.

Пусть он этого не хочет, но хочу я. И, черт, возьми, у меня есть право голоса. Я больше его не боюсь, я хочу услышать правду. Пусть прогонит меня сам, точнее пусть попытается прогнать, только я никуда не уйду. Мне надоел этот упрямый сукин сын и я больше его не боюсь. Он будет терпеть меня рядом. Будет и все и никакого развода я этому проклятому гордецу не дам.

— Ты куда? Марианна! Куда ты собралась? Я быстро написала на бумаге и ткнула в лицо Фэй:

— К нему. Я возвращаюсь к нему и мне плевать, что он этого не хочет. Я его жена и останусь ею навечно. Как он там говориться — пока смерть не разлучит нас? Не держи меня, Фэй. О Сэми я позабочусь, буду сама ездить к профессору, а может отец привезет его ко мне. Я еду к моему мужу. Фэй обняла меня так крепко, что у меня даже в глазах потемнело.

— Он в Бране, Марианна. Вчера переехал вместе с Иваном. Поезжай. Возможно, тебе и Сэми удастся то, чего не удалось никому из нас. Милая, он одинок, он в отчаяньи, он отталкивает всех нас. Ты же его знаешь, ему невыносима сама мысль о том, что кто-то может его жалеть. Давай, девочка, я в тебя верю.

22 ГЛАВА

Каждый шаг давался мне с огромным трудом, словно на ногах стопудовые гири. Всего-то — переступить порог дома. Чужого дома. Напомнила я себе, и я тут незваная гостья. Наш дом мой муж продал, не поинтересовавшись моим мнением. Теперь у него свое жилье, своя крепость, в которой он спрятался, как зверь зализывая раны. Я не знала, что меня ждет за этим порогом и иллюзий уже не питала. Когда-то я с ними распрощалась, вот так же переступив порог собственной тюрьмы. Меня раздирали противоречивые чувства — с одной стороны я мечтала его увидеть и от предвкушения этой встречи у меня тряслись руки, а с другой — непривычный панический страх растекался по моему телу. Я иду к тому, кто в последнюю нашу встречу чуть не убил меня. Но я все же вошла в дом, и тут же передо мной возник Иван. К нему я чувствовала странную неприязнь. Он был свидетелем моих унижений, он исполнял приказы Николаса, как верная собака, и, наверняка, он будет тем, кто сегодня вытолкает меня из этого дома. Иван явно растерялся, осмотрел меня с ног до головы, его взгляд задержался на моем животе и глаза удивленно округлились. Я знала, что сейчас выгляжу хорошо.

Мы с Фэй дотошно выбирали мне одежду, без нее я бы не справилась, ведь зеркала я последний раз видела несколько месяцев назад. Теперь я всецело полагалась только на Фэй и ее вкус. Должна признать, что наши взгляды на моду поразительно не совпадали. Фэй говорила, что сейчас скрывать беременность не модно, что наоборот кругленький аккуратный животик красит любую женщину и придает ей таинственности и очарования. Я согласилась, точнее я настолько нервничала, что просто доверилась Фэй. Сейчас, когда Иван окинул меня критическим взглядом, я чувствовала себя королевой. Слуга присмирел, хоть меня и коробило от того, что он видел, как меня втаптывал в грязь Николас и был свидетелем многих отвратительных сцен. Знают ли они о том, что все они ошибались — меня это уже не волновало. Я гордо прошла мимо него, как хозяйка. Всем своим видом возвещая о триумфе и победе.

— Он в комнате для отдыха, вас проводить? — заискивающе крикнул мне вдогонку Иван. Он меня боялся. Мое возвращение могло означать очень многое и прежде всего его увольнение. Я и без него знала, где мой муж, я чувствовала его запах. Мои способности уже давно ко мне вернулись. Осматриваясь по сторонам, я шла на такой, до боли знакомый, аромат. Меня не волновало, как выглядит этот дом, я рассмотрю его потом, гораздо позже. Сейчас я шла как на закланье и все больше мною овладевала паника и дикая радость. Такой резкий контраст, когда адреналин зашкаливает, а сердце бьется в висках. Я соскучилась по нему. Сейчас я осознала, как безумно я соскучилась. От одной мысли, что вновь его увижу, у меня кружилась голова. Я взлетела по ступенькам, быстро прошла по коридорам и толкнула дверь в самой дальней комнате. Я остановилась на пороге. Все окна в комнате были открыты, ветер раскачивал занавески, по полу скользили листы бумаги. Николас сидел в кресле, вытянув длинные ноги на ковер, под расстегнутой рубашкой виднелись окровавленные бинты. Мое сердце сжалось, словно это мое тело покрыто шрамами. Его рука на подлокотнике заметно подрагивала. Он изменился. Он казался одновременно и моложе и намного старше. Ветер трепал его волосы, бросая непослушные пряди на бледное лицо, словно высеченное из гранита. Никогда не видела его таким отрешенным и таким красивым. Я вообще никогда не встречала мужчин красивее его. Он ослеплял, на него невозможно смотреть без боли в груди не веря своим глазам. И Николас умел меняться. Каждый раз он выглядел иначе. Иногда распущенный и развратный, иногда жуткий как сам дьявол, а иногда вот такой как сейчас — холодный и далекий. Ник смотрел в никуда. В пустоту. Во всем его облике полная отрешенность от происходящего, он даже не заметил меня. Хотя, я знала, что это невозможно. Он не только слышал, он должен был почувствовать еще до того как я вошла в эту комнату. Или он настолько погружен в свои раздумья, что отключился от внешнего мира. Я смотрела на него и чувствовала, как постепенно силы покидают меня, ноги отказывают держать. Я прислонилась к двери, не сводя с него глаз. Не знаю, смогла ли я простить, но уйти уже не смогу. Каждая, проведенная вдали от него минута, как маленькая смерть. Когда он рядом, то заполняет собой все пространство, каждый уголок моей души. Внезапно Ник повернул голову в мою сторону, и я с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть. Поднесла руку к горлу, задыхаясь. Теперь он вскочил с кресла. Я видела, как он что-то ищет глазами, взгляд скользит по мне, но не задерживается, словно проходит сквозь меня. Его лицо изменилось, он выглядел растерянным, сбитым с толку, даже напуганным, если про Ника вообще можно такое сказать. Он сделал шаг в мою сторону и споткнулся о разбросанные по полу книги. Послал им проклятия. Тяжело видеть его в таком состоянии. Он ненавидит себя за беспомощность.