И в темноте увидеть свет - Сергей Александрович Самохин

– 

До того, как меня объявили в розыск в Центре, я там служил, в конвое. – начал я, подбирая слова. Сейчас надо было быть особо осторожным. – Моя жена так же работала в Центре, занималась детьми. Ее убили, бандиты устроили засаду. Спустя несколько месяцев после ее смерти меня самого стали пытаться убить, несколько раз. Я не смог выяснить, кто это, предположил лишь, что тот, кто хочет моей смерти, может иметь хорошее положение в руководстве. Я не знал, кому могу доверять, а умирать я не хотел, потому сбежал из Центра.

– 

Интересно! А почему кто-то хотел вас убить? Кому вы навредили?

– 

Я не знаю. Я могу только предположить, что это как-то связано со смертью моей жены.

– 

Прямо детектив какой-то. А что такого в смерти вашей жены? Вы же сказали, что ее убили бандиты.

– 

Она ехала в конвое. В конвое, перевозившем важного ученого из Сиены в Центр. – я открыл первый козырь, и посмотрел внимательно на собеседника. Сиди казалось ничему не удивился.

– 

Ну, ученые в наше время товар штучный, это верно. В Центре много ученых, исследуют заражение, ищут лекарство.

– 

Угу, исследуют они здорово. А потом результаты их исследований бегают по дорогам со скоростью автомобиля. – добавил я второй козырь. – Аж патронов на них не хватает.

Это подействовало. Начальник охраны сперва ничего не сказал, глядя на меня. Потом глянул на Антона, вздохнул и пожал плечами.

– 

Вот что мне с вами делать? Ну, с вами, герр Кнолль, все более-менее понятно, к вам претензий никаких. Ваше имя между прочим нам тоже знакомо, есть в Центре люди, которые о вас очень хорошо отзываются. А вот господина Кранца приказано сразу выдать Центру, с ним не разговаривая. Видите, я уже превышаю полномочия.

– 

Так может тогда уже выслушаете меня? Раз вы уже все равно полномочия превысили? А потом вам скорее всего будет намного легче решить, как со мной поступить.

– 

Понимаете, господин Кранц, я совсем не уверен, что хочу вас выслушивать. Потому что что-то мне подсказывает, что ничего хорошего вы мне не расскажете. А плохих новостей у нас и у самих хватает. Да и людям свойственно от таких новостей умирать. – и тут мне показалось, что господин Дольсанидис лукавит. Мой намёк на мутантов он понял сразу, и не удивился.

– 

Но вы тем не менее со мной разговариваете. Значит, вам не все равно. – решил я ему подыграть.

– 

Выходит, что так. – опять пожал плечами военный. – Тогда рассказывайте дальше.

– 

Смотрите. – начал я, выдохнув. Уже по сути все ясно, меня сразу не выдали, и это именно то, на что я и рассчитывал. – Мне стало известно, что вместе с Анной, моей женой, в том конвое ехал ученый, который работает по программе заражения. Думаю, что конвой подорвали из-за него. Есть у меня причины так думать. Моя жена погибла там, из всего конвоя выжил всего один солдат, Луиджи. Так получилось, что его спас я. Он стал инвалидом, но начал копать, искать правду. Узнал, что в Центре заражение исследуют, но не совсем так, как нам рассказывают. Я не знаю, что известно вам, но похоже на то, что там плодят мутантов.

Я сделал паузу. И Антон и Дольсанидис смотрели на меня не отрываясь и не перебивая. А у меня пути назад уже небыло. Или я доверяюсь этому греку, или он меня выдает Центру. Впрочем, не исключено что он так и так меня выдаст Центру, так тем более молчать нечего. Я продолжил.

– 

У этого Луиджи был друг в самом Центре, он ему что-то рассказал, а потом вдруг повесился. Сам, конечно. Практически тогда же меня назначили в странный конвой, привезти еще одного ученого, из маленького скрытого поселения на Базу. На обратном пути нас ждали, спаслись мы случайно. Потом Луиджи назначил мне встречу, и начал все это рассказывать. Нас просто взорвали, и опять мне повезло, я выжил, а вот Луиджи нет. Я прикинул и подумал, что лимит удачи я уже наверняка исчерпал, и бежал из Центра. Вот это краткий ответ на ваш вопрос, почему я был объявлен в розыск.

Оба слушателя молчали. Антон смотрел на начальника охраны, а он явно что-то обдумывал.

– 

Мы сделаем так. – заговорил военный после длинной паузы. – Вас проводят пока в камеру. Не обижайтесь, ничего личного. Я пока без понятия сам, что будет дальше. А потому так надежнее. Вас покормят, и мы с вами, Андрей, продолжим беседу через пару часов. Герр Кнолль, вы к сожалению теперь завязаны с господином Кранцем. Потому вынужден задержать вас обеих.

– 

Ничего, мы переживем. – спокойно ответил Антон.

– 

Господа, я скажу как есть – мне нужно подумать. Я был прав, что не хотел вас слушать, но выслушал, значит сам виноват. Вас сейчас накормят, а я к вам вернусь с решением.

Дольсанидис поднялся и выглянул за дверь, подозвав к себе жестом солдата. Нас вывели обратно, на пляж, и отвели за волнорезы. Там стоял небольшой домик, то ли бывший киоск, то ли еще что-то подобное. Сейчас он был укреплен, в окна вставлены решетки, дверь была обита железом. Нас завели туда, и заперли замок.

На этом наш тюремщик ушел, а мы остались с Антоном на нейтральной полосе, заперты в каком-то сарае на пляже. Минут через десять пришел солдат, и принес нам еды: жареную рыбу и тушеные овощи. Также одну бутылк воды на двоих. Мы уселись на деревянные легкие скамейки, составляющие единственную мебель нашей камеры, и с удовольствием поели. Я рыбу не люблю, но эта была явно свежей и хорошо приготовленной. А тушеные овощи вообще сошли за деликатес. Мы с Антоном молчали, переваривая случившееся. Я почему-то был уверен, что Сиди решит правильно, и потом камера вполне возможно прослушивалась, потому я не спешил откровенничать с Антоном. Вечерело, и отсюда было видно, что с электричеством у Маяка проблем точно нет – огни загорались везде, а пляж перед молом и даже те самые огороды вообще были освещены как днем. Солнце уже висело совсем низко, над самым морем, когда к нам пришел Дольсанидис с тем же солдатиком, который принес нам еду.

– 

Пойдемте за мной. Побеседуем в другой обстановке. – вполне доброжелательно сказал Сиди.

Нас провели опять через знакомое здание насквозь, и я впервые оказался внутри базы Маяк. Надо сказать, что ширина мола у основания