Алая нить - Франсин Риверс

Прихожане поднялись с мест, чтобы петь, и она встала вместе со всеми, неуверенно перебирая в памяти слова, тогда как чувства требовали молчания. Она не могла прочесть ни слова, не могла произнести ни звука, но все это не имело значения. Сердце пело. Каролина стояла рядом, толком ничего не осознающая и увлеченная маленьким Шоном, тогда как Клэнтон, по другую руку, переминался раздраженный и совершенно уверенный, что мать сходит с ума. Она нежно улыбнулась и обняла его.

— Я люблю тебя, — прошептала Сьерра.

— Давай уйдем, — зашипел сын в ответ.

— Нет, мы остаемся. Навсегда.

Дэннис, именно он, помог ей прийти к Богу. Она улыбнулась ему, вспомнив, что сказала ему тогда, на голливудской автостраде. «Знаете, что я делала, когда вы подъехали и остановились рядом? Молилась. Вот оно — божественное вмешательство».

Божьих рук дело, конечно. Воистину. Это Он привел ее к резкой, с взвизгом автомобильных покрышек, остановке на обочине лос-анджелесской магистрали, и это Он отвел ее от самоубийства. И сделал Он это потому, что любил ее и ни за что не позволил бы ей так уйти.

Сьерра чуть не рассмеялась, когда ее осенила догадка. Ведь он стояла тогда на священной земле и даже не подозревала об этом.

— Благослови, душа моя, Господа, и вся внутренность моя — святое имя Его[33], — пела паства, и Сьерра пела со всеми и не могла вспомнить то время, когда была так счастлива, как сейчас.

— Наконец-то все закончилось, — вырвалось у Клэнтона по дороге домой.

— Тебе придется привыкать к этому. Мы еще вернемся.

— Здорово! — воскликнула Каролина.

И заслужила испепеляющий взгляд брата.

— Ты хочешь, чтобы мама опять разрыдалась?

Сьерра улыбнулась.

— Я попытаюсь держать себя в руках.

Той ночью Сьерра лежала в постели и думала, что ей необходимо внести в свою жизнь кое-какие изменения. Не терпящие отлагательств изменения. В первую очередь, ей нужно уволиться — работать с Роном она уже не может, не хочет делать вид, будто не знает, какие чувства он к ней испытывает. Да и сама она не могла разобраться в своих чувствах к нему. Сьерра всегда считала его необычайно привлекательным. Несколько раз она ловила себя на мысли о том, как было бы хорошо, если б она вышла замуж за Рона, а не за Алекса. Эти мысли насторожили ее.

Сейчас она была слишком уязвима, слишком взволнована, чтобы рассуждать спокойно. В отсутствие Алекса ей был так нужен кто-то, она так многого боялась. А Рон был таким сильным и уверенным. Слишком просто и легко было бы зализывать раны рядом с Роном. Поиски утешения могли бы завершиться любовными объятиями.

А ведь Сьерра все еще состоит в браке. Ей необходимо помнить об этом, несмотря на нынешние обстоятельства. Хорошо это или плохо, но Алекс оставался ее мужем. До смерти. Прямо сейчас, подумала она, Алекс, пожалуй, мечтает именно о такой развязке. Не то чтобы она ненавидела его. Но от чувств, которые они испытывают друг к другу, уже ничего не зависело.

Сейчас ей совсем не хотелось думать об Алексе. Она просто не могла; ее не покидало ощущение душевного покоя и уверенности, что она на правильном пути, которое она испытала этим утром. «Не заботьтесь о завтрашнем дне[34]», — прочитал сегодня пастор, и слова эти вновь наполнили ее благодатью. Она ничего не может поделать с Алексом и их браком. Но она может разобраться в себе и своей жизни.

Когда в понедельник утром Рон пришел на работу, вид у него был нездоровый. Под глазами появились темные круги.

— Мы можем поговорить? — спросила Сьерра, прежде чем он исчез в своем кабинете. Он остановился и посмотрел на нее, взгляд был унылый, безжизненный. Ей не пришлось ничего говорить. Он все понял.

— Ты решила уволиться.

Сьерра покраснела:

— Прости. Я задержусь, пока ты не найдешь мне замену.

— И будешь каждую минуту терзаться из-за неловкой ситуации, — мрачно добавил Рон.

Непостижимо. Как этот мужчина, знакомый с ней всего лишь несколько месяцев, сумел понять ее лучше, чем Алекс, который тринадцать лет прожил с ней в браке? Да, за исключением матери, Рон, пожалуй, знал ее лучше, чем кто-либо другой.

— С того момента, как ты ушла в пятницу, я уже знал, что это произойдет. Я поговорил с Джуди. Она может подменить тебя на некоторое время, пока я не найду постоянного работника. Что собираешься делать?

— Еще не знаю. Думаю, начну с продажи дома. — Эта мысль пришла ей в голову только что.

— Собираешься вернуться домой, в Хилдсбург?

— Нет, — снова удивляясь самой себе, ответила Сьерра. — Точно не знаю, что буду делать. Даже не думала об этом.

— Ты ведь и не подозревала о моих чувствах, правда?

— Если честно, догадывалась, но считала свои догадки глупостью.

— Мне следовало еще немного подождать.

Сьерра обратила на него полный сочувствия взгляд:

— Ничего бы не изменилось, Рон.

— Изменилось бы все на свете.

Заглянув в его голубые глаза, она поняла, что он прав. «Благодарю Тебя, Господи, — прошептало ее сердце. — Благодарю, что так получилось. Что Ты удержал меня и Рона от грубейшей ошибки. И прости меня. Все то время, что я бросала в Алекса камни, я сама низвергала себя в бездну».

— Я замужем, Рон.

— До той поры, пока Алекс не найдет способа уйти.

Слова его болью отозвались в ней. Она знала, Алекс всеми правдами и неправдами стремится получить свободу. Каждый раз, говоря с ней, Алекс пытался донести до нее два факта: он не вернется и он больше не любит ее.

Сожаление промелькнуло на лице Рона.

— Я вовсе не хотел тебя обидеть, Сьерра.

— Знаю, но мне больно.

— Я позвоню тебе, когда разберусь со своими проблемами.

Он вошел в свой кабинет и закрыл дверь. Сьерра собрала вещи и, попрощавшись с Арлин и оставив ей свой горшочек с плющом, покинула офис.

Вместо того чтобы ехать домой, она решила заскочить в торговый центр. Заказала капучино, села на скамью рядом с большим папоротником и стала наблюдать за суетливой беготней делающих покупки людей. Она считала, что у нее есть необходимая квалификация, чтобы работать секретарем, но разве этим ей хотелось заниматься? Раз в месяц Алекс высылал ей чек на расходы, и каждый раз, когда она вскрывала конверт, у нее подкашивались ноги при виде его четкой подписи. Каким-то образом, на уровне подсознания, Сьерра знала, что этот чек превращает ее в беспомощную домохозяйку.

Ни разу в жизни ей не приходилось самой зарабатывать себе на хлеб. «Отче, смогу ли я сделать это?» — взмолилась она, подавленная.