Поймать Тень - Светлана Жданова

— Стой! — Ну не могла же я дать ему улететь. — Чего ты хочешь?

Демон озадачился.

— Звезды можешь убрать?

Я помотала головой.

— В Варуну тоже, ясное дело, не поедешь?

— Уж лучше до утра тут покукую.

— Вот, — разулыбался Данте, — покукуй!

— А ты не охамел, бесстыжая твоя морда?

— Не-а. Кукуй! Только громко и с выражением.

— Ах так!

Дотянувшись до ближайшей сосновой лапы, я сорвала шишку и кинула ею в демона. Затем еще и еще. В результате пару раз попала.

Немного переборщила, правда, сама чуть не свалилась. Хорошо навыки, оставшиеся с бурного детства, вспомнились — повисла на ветке на одних согнутых в коленях ногах.

Зато Данте перепугался. Бросился ко мне со всех крыльев. И вцепился так, что чуть хребет не сломал.

— Кхе-кхе! — напомнила я о себе где-то в районе его живота. Это «где-то» мне не нравилось.

Он медленно отстранился, все еще придерживая за плечи.

— Ты как? — с явным беспокойством спросил чертяга.

— Вишу неизвестно где вниз головой. Ты не поверишь, но в отличие от вас, я нетопыриных крыльев не имею, чтобы хоть как-то оправдаться.

— Прости, девочка.

Данте осторожно вернул меня в сидячее положение, но уже не на ветке, а в его руках. Я обхватила его за шею и довольно неприлично для почти замужней девицы прижалась. Просто как-то падать больше не хотелось. И вообще летать без такой поддержки. Ну и так, просто потому что нравилось.

— Испугалась? — тихо спросил он.

Я активно закивала. Ну, не говорить же ему: нет, милый, соскучилась. Что частично являлось правдой.

От этих крыльев я была просто без ума. Ничего не приводило меня в такой восторг, как они.

Когда мы, наконец, спустились на поляну, а делали мы это, надо признать, о-очень медленно, то застали забавную картину.

Бальтазар сидел на берегу той большой лужи, в которой искупался, и выливал из сапога воду. А Заквиэль с Аскаром повязали мою гидру и испытывали ее на стойкость к железу. Та, понятное дело, вопила во все пять голов и пыталась кусаться.

Заметив такое безобразие, я побежала защищать домашнюю любимцу. Пусть у меня и нет дома, любимицы и так слишком много. Хотя бы по весу. Ребят я раскидала оперативно, благо они меня не ждали. В результате Зак оказался в кустах, а бедолага Аскар все в том же пруду.

Тут вылез взлохмаченный водяной и попросил прекратить безобразие. И почему-то ткнул в зеленую кочку, на поверку оказавшуюся демоном. Тот поднял голову и крепко обиделся. Очень крепко. Ругался он почище Бальтазара. Всю родню водяника вспомнил до последней кикиморы. Рыба начала из воды выпрыгивать, чтоб расслышать получше, кто и в каких позах развлекался с прабабушкой их почтенного водяного. Русалка, нашлась-таки даже в этом замшелом болоте, вообще на ближайшей березе уселась, ручкой головку подперла и с такой любовью на асура взирала, что сразу стало понятно — достал ее хозяин.

Поостыв, Аскар даже слегка смутился своей выходке. И прощенье попросил за родственников водяного. Тот лишь квакнул:

— Д-д л-лад-дн-но… — И исчез в мутных водах.

А у нас была истерика.

— Ну, у тебя и фантазия, Аскар.

— Извращенец!

— И где только такого набрался!

— А повторить можешь? Я хоть запишу для потомков.

У асура был такой раскатный вид, что мое сердце дрогнуло.

— Плюнь ты на них. — Я взяла его за руку и уперлась подбородком в плечо. — А водяной теперь десять раз подумает, прежде чем приставать к честным людям. Ну, не совсем людям. И не совсем честным. Ты меня понял.

— Она точно спит?

— Я об этом позаботился. Спит, как ангел.

— Это не ангел, а маленький бесенок.

Он посмотрел на девушку, пристроившуюся в изгибах хвоста гидры. Прижав ноги к животу и плотно укрывшись одеялом, она мирно сопела.

— Ну, сам займешься или уйдем по тихому? — покачал в воздухе подвеской тень.

— Давай. Я все сделаю сам.

Тени встали и ушли в глубь леса, туда, где их уже ждали.

А он остался. Сел рядом с ней. И с минуту просто смотрел.

Затем взял ее руку, разукрашенную хной, осторожно проколол пальчик острым когтем. Капля крови упала на зачарованную подвеску и тут же расплылась по ней, засверкав алым цветом. Асур прошептал заключительные слова, и амулет, раз вспыхнув, остался лежать на его ладони холодным металлом.

Нежно поцеловав пораненный палец, он прижал к своей щеке руку возлюбленной.

Демон вздохнул и потянулся к шее девушки, чтобы надеть медальон. И что же там обнаружил? Другую подвеску. На тонкой серебряной цепочке висела звезда. Одна из тех, что он сам заказывал ей. Только металл шпильки был переломан и изогнут так, что создавал ушко для продевания цепочки.

Он улыбнулся. Значит, все ни так плохо, как казалось.

— Мы скоро встретимся. Обещаю.

Девочка вздохнула и к его удивлению довольно внятно ответила:

— Я буду ждать.

Проснулась я по привычке рано. Дала в нос первой попавшейся морде, не из злобы, а по поводу дурного настроения. Нагос конечно обиделась и даже отвернулась, но долго не выдержала и уже через минуту полезла жалиться. Мне ничего не оставалось, как чмокнуть ее в нос и попросить прощения.

Конечно, подозревала, что с утра не обнаружу своих разноцветных чертяг рядом, но расставаться было нелегко.

Сев у потухшего костра, я подкинула в него пару веток и швырнула файрболом. Согрелась. Но только снаружи, в груди все покрылось корочкой хрусткого наста.

Потерев руками лицо, я встала, залезла в сумку и выудила оттуда кусок ветчины. Согреть его на костре и слопать, разумеется, поделившись со всей своей живностью. Потом погасить огонь и, оседлав покорную лошадку, тронуться в путь.

Я больше не знала куда поеду. Захотелось оказаться где-то далеко-далеко, где надолго останусь наедине со своим ретивым сердцем, чтобы хоть немного себя понять.

Въехав в настоящий густой лес, в котором извивалась эта дорога, я слезла с лошадки и, пустив ее на лужок пощипать сочную вешнюю травку, разломала на пеньке кусок хлеба. Встав у пенька на колени, я улыбнулась.

— Здравствуй, матушка, моя благодетельница.

Она показалась уже через минуту. Сначала на полянку выскочил трусоватый заяц, по ветвям расселись белки, затем пришел молодой лось. Он меня не боялся и даже цапнул пухлыми губами за косу. Потом появилась она. Может быть, простому селянину и тем более изнеженному горожанину вид хозяйки леса показался бы уродливым и пугающим, но только не мне. Хранительница спасла мне жизнь и потом немало оберегала покой своей подопечной. Я же как могла, платила ей благодарностью — то там молодой лесок от короедов уберегу, то здесь зверушку невинную подлечу. Вот и живем мы в ладу и мире.