Несчастливы вместе - Карина Пьянкова

Билл откровенно заржал над моей реакцией, да и над реакцией Кана тоже. Вместо того чтобы отступить после моих возмущенных воплей, он, наоборот, воодушевился. В глазах моего наказания за все грехи оптом загорелся охотничий азарт.

— А если не буду просить тебя бросить работу, то выйдешь за меня?

Эк его понесло-то… Какие жертвы… А ведь действительно жертвы, если хорошенько вдуматься. У него же на инстинктивном уровне заложено желать, чтобы женщина сидела дома и домом же занималась. И тут вдруг разрешать мне делать все, что только пожелаю, лишь бы согласилась на замужество. Да… Ребенка он явно очень любит уже сейчас, пока у меня даже живота толком не видно.

— Кан, не начинай, а? Мне кажется, я уже сказала свое категорическое «нет» по этому поводу! — отмахнулась я от его слов. Не хотелось вновь начинать спор, который давным-давно пошел на десятый или даже больше круг.

— Ладно, я вижу, что вы двое отлично ладите, — пожал плечами мой друг, явно потешаясь и надо мной, и над Каном. — Мы попробуем вычислить гадов окольным путем. А вы не угробьтесь тут, детки. Лил, будь хорошей девочкой и следи за режимом, хорошо? Кан, позаботься о нашей белобрысой принцессе. И не напирай пока на нее с женитьбой. Женщину нужно огорошивать такими предложениями. Попробуй для начала застать ее врасплох. Вдруг согласится?

Сказав это, фейри рассыпался пригоршней серебристых искр, не дожидаясь, пока я начну возмущенно вопить.

— Нечисть… — недовольно бросила Ким Ми Сон, развернувшись и уходя из комнаты. — Как можно было позвать на мою территорию нечисть?! А если еще заявится?

Ну я бы сказала, что он наверняка еще раз припрется. Билл обожает приходить туда, где его вообще не ждут. Фейри пакостные. На редкость пакостные. Даже если являются твоими друзьями.

— Извини… — тихо вздохнула я. — Не очень красиво вышло…

Не так часто я чувствовала себя неловко, но на этот раз ощущения были именно такими. Невольно подставила человека, который меня выручил. А что, если она теперь нас выставит? У нее есть для этого все основания.

— Ничего страшного, Ми Сон немного поворчит и перестанет. На самом деле она вовсе не сердится. Ми Сон даже не умеет сердиться. Твой друг достаточно… очеловечился, чтобы не доставить больших неприятностей… — попытался успокоить меня в очередной раз Кан, взяв за руку.

Ну что за черт?.. Почему он себя ведет так, как будто мы уже женаты? Зачем разыгрывает идеального парня? Для какой публики поставлен этот спектакль?

— Может, хватит? — устало вздохнула я, поднимаясь на ноги. — Ты же Кан Му Ён, человек, у которого все схвачено. У твоих ног весь мир и столько женщин… Найди для себя более благодарных зрителей. Как только мои парни найдут способ прижать гадов, мы разбежимся в разные стороны. Ты будешь видеться с ребенком так часто, как захочешь. Я понимаю, что ты… уже сейчас трепетно относишься к дочке. Но меня-то можно оставить в покое?

Кан мне не ответил, только забормотал что-то недовольно на своем языке, напрочь отказываясь переводить. Стало быть, точно говорил какие-то гадости обо мне…

В кои-то веки для меня день прошел спокойно. Мирно. Тихо. Безо всяких странных происшествий. Мне не нужно было нервничать. И именно это заставляло нервничать. Потому что слишком уж хорошо, чтобы оказаться правдой. Слишком. Я отвыкла от таких минут отдыха. И не только из-за последних событий. Работа в «Фейри стайл» тоже не была фунтом изюма, если вдуматься. Я принадлежала до последней капли крови журналу и миз Коллинз, но вовсе не принадлежала себе самой. Поднималась до восхода солнца, чтобы еще до начала рабочего дня выполнить пару десятков мелких и крупных поручений. Уходила с работы только тогда, когда сделано было все до последней мелочи. Я любила свою работу. Но это была любовь от безысходности, потому что больше любить было и нечего. И некого. Разве что друзей. Тех, кто рядом, тех, кто жил за тысячи миль от меня.

Последние года два думала, будто семья не для меня. Я не создана для того, чтобы быть женой, матерью… О ребенке изредка еще задумывалась, но о муже всерьез уже давно нет. А потом — беременность… И стало понятно, что материнство из возможных перспектив в далеком будущем стало будущим самым ближайшим… Теперь вот еще замуж зовут…

Что будет, если согласиться? Вот так просто — взять и согласиться. И получить то, чего у меня раньше не было, то, чего я на самом деле никогда не хотела… Тогда я буду просто не одна. Моя детка, моя кнопка — это то чудо, о котором буду заботиться я. А вот Кан — он наверняка будет заботиться уже о нас обоих.

Но он и попросит от меня многое. Я буду принадлежать этому мужчине так же, как принадлежала до этого только одной лишь работе. Если не больше. Даже если я не полюблю его, да и он не полюбит меня, все равно это будут обязательства для обеих сторон. Брак — это всегда непросто… Так говорила в минуты откровенности Беннет, устало вздыхая. А у нее все складывалось куда лучше, чем у всех остальных, кого я знала. Значит, у других должно быть еще хуже. К «другим» можно смело причислить и меня саму.

— Мне не нравятся твои мысли, — услышала я голос Кан Му Ёна позади себя. Он поднялся на ноги и встал так близко, что мог бы обнять, если бы захотел. Но учитывая, как я недавно врезала ему по ребрам, вряд ли он рискнет выкинуть что-то подобное в ближайшие… несколько лет.

Передернула плечами. Неприятная тема. И дурацкий разговор.

— Как будто ты можешь знать, о чем я сейчас думаю… — недовольно проворчала я, старательно глядя в окно.

Погода была действительно мерзкой. Скоро, наверное, пойдет дождь… Тучи висели так низко, что непонятно, почему идущие по улице люди не задевали их головами.

Мужчина рассмеялся.

— Я достаточно сообразителен и наблюдателен, чтобы понять ход твоих размышлений. И мне все это не нравится. Ты уже заранее поставила крест на нас.

У меня из горла вырвался тихий рык.

— Нет никаких «нас», — буркнула я, понимая, что еще немного и просто возненавижу его за такую проницательность.

Чем больше он давил, тем меньше мне нравилась идея совместной жизни с Кан Му Ёном. Даже теоретически. Я не исключала возможности того, что как только он наденет мне кольцо на палец, то мигом вся эта шелуха слетит. Охотник потеряет интерес к пойманной дичи. И я получу на выходе такого же мерзавца, каким был мой собственный отец. Я могла бы рискнуть собой. Но не моей кнопкой. У нее будет все лучшее. Лучшая одежда, лучший дом, лучшее образование. Лучшие родители. Пусть даже в единственном числе.

— Кто тебя так напугал? — задал чертовски правильный вопрос Кан.