Наследие (СИ) - "Фалько"

Дома меня ждал ужин, разговор с Тасей. Утаивать ничего смысла не было, поэтому пересказал всё, что произошло за день. Даже показал ей письмо от Николая.

— Что могу сказать, — она отправила короткое сообщение по телефону и принялась собирать посуду со стола, — вариантов не много. Если Геннадий Сергеевич рассказал наследнику, что ты станешь следующим великим мастером, то с тобой лучше дружить. Я думаю, что ты сейчас один из самых сильных мастеров в России. Опустим твоё любимое: «мне повезло». Может и наследник так считает.

В дверь коротко постучали. Тася уже сложила посуду в два больших пакета и отнесла, передав Юй Ми. К слову, сёстры помогли ей приготовить ужин. Отзывалась о девушках она положительно, говоря, что помощницы из них просто замечательные, несмотря на языковой барьер. Готовить они умели и отлично владели кухонными ножами.

— По сути, у него и выбора нет, — Сказала Тася, вернувшись в комнату. — Те, кто ведёт его за руку к власти будут той силой, на которую придётся полагаться. Не лучше ли сразу наладить с ними хорошее отношение? Ну и надо бы выделить одного талантливого молодого мужчину.

Она подошла, поцеловал в щёку, потрепала по волосам и направилась в спальню.

— Соберу вещи для завтрашней поездки. Надеюсь, будет не как в прошлый раз. Может второй номер брони заказать? Позвоню-ка я Глебу…

Я проводил её взглядом, улыбнулся, представив в полицейской броне. Видел такую пару раз, неудобные накладки и жилет. Толку от них, на мой взгляд, почти никакого, только сковывают движения.

Бросив подушку на край дивана, устроился удобнее, взял в руки тетрадь. Весь вечер хотел побыстрее открыть её, а сейчас какая-то неуверенность закралась. Распустил ленту, проверил, хорошо ли держатся страницы и не хотят ли рассыпаться. Открыл на первой. Сверху действительно стояло имя: «Фёдор Матчин» и дата, год рождения Саши. Вступление простое, посвящённое будущему поколению семьи Матчиных рода Бельских. У меня немного защемило в груди, когда я представил картину, как отец садится за стол, достаёт ручку и пишет подобное вступление, улыбается. И мама этот дневник читала, так как первая глава описывала первый шаг укрепления тела. Тот самый путь, что мы проходили с братом ещё в школе. Она и сама занималась по этой программе, но больших успехов не достигла, так как начала довольно поздно. Она тогда была чуть старше, чем Алёна сейчас, но уже успела родить троих детей.

Отец делал сноски на полях, рассказывая о своём режиме тренировок. Официально он стал мастером в двадцать девять лет, но судя по режиму, фактически мог бы сдать экзамен года на четыре раньше. Но почему-то он это скрывал. Непосвящённому сложно было бы понять, что значит те или иные термины. Ни одной техники из первой стадии обучения он не расписал. Просто давали им названия. И что мне не понравилось, кто-то эти названия аккуратно обвёл и вывел к полям, проставив цифры и буквы другим почерком. За два часа я дошёл до середины тетрадки, где чужих пометок было существенно больше. А ещё я кое-что понял.

— Тая, — позвал я, закрыв тетрадку.

— Да? — послышался её голос, затем она выглянула из спальни, успев переодеться в ночную рубашку.

— Скажи мне, откуда ты узнала о мерцающей защите?

— На курсах военной переподготовки. Я в полиции работала и сразу после сдачи экзамена на мастера нас отправили повышать квалификацию, — она подошла, села рядом. — В военную академию, где сейчас братья Орловы тренируются. Техника сложная и не все её могли освоить, но мы старались. Особенно те, кто в ближнем бою не сильны. Погасить часть удара, отдав энергию обратно атакующему, это огромное преимущество, когда враг до тебя доберётся.

— Это наша семейная техника. Оказывается, её мой дед придумал. А кто-то талантливый её умудрился скопировать и подстроить для классических мастеров. С изъяном, конечно, ты его на себе испытала. Если правильно технику исполнить, она вернёт почти всю силу удара обратно противнику. А вы её делите пополам, потому, что азы не понимаете. Из этой тетрадки технику почерпнули, — положил ладонь на обложку. — И не только её. Чему вас в академии ещё учили, что направлено на укрепление тела или ближний бой?

— Наша группа много занималась «режимом». Особая техника для разминки, позволяющая войти в режим почти моментально, но при этом с минимальным риском порвать связки и мышцы. Что ещё? — она задумалась. — Техника «всплеска» силы при ударе. Я тебя пару раз приложила той ночью. Хотела не со всей силы, чтобы не прибить с одного удара, но не получилось сдержаться.

— Если бы там был обычный мастер-недоучка кинетик, о котором ты думала, ты бы его убила, — хмыкнул я. — Знаю эту технику. Ещё не дочитал, но тоже думаю, что отсюда вытащили. Насчёт «разминки» не уверен, классические мастера тоже в «режим» умеют входить. Всё наследство, что отец нам оставлял, раздербанили и растащили по кусочкам. Недоучки, чёртовы!

— Не слышала, чтобы в России были мастера укрепления тела, — успокаивающе сказала она. — Так, пару полезных техник нашли и приспособили для себя. Не переживай, сам же говорил, что они все с изъяном.

— Почему тогда тетрадь хранил сам император? Почему к ней рвался Разумовский?

— Может, и не к ней, а к компромату, который вместе с тетрадью хранился. Не стоит выдавать желаемое за действительное. Ты лучше меня знаешь, что не существует техник, способных сделать сильным бездарность и поставить её на один уровень с великими мастерами. Для этого нужно долго и упорно тренироваться, развивать силу. А техник достаточно всего двух или трёх, чтобы побеждать. Вот я знаю три десятка кинетических техник, и что, в бою использую только две. Остальные бесполезны или настолько узко специализированы, что и за всю жизнь не выпадет возможность применить.

— Как эта тетрадь попала к императору? — не сдавался я.

— Ты же сам говорил, что его люди участвовали в разгроме Бельских. Может, прихватили как военный трофей и понравилась кому-то мерцающая защита. Кстати, самая полезная из того, что нам показывали. Даже не представляю, сколько она может стоить на чёрном рынке. А потом появился ты, самый молодой мастер, способный заткнуть за пояс кого угодно в двадцать два года. Всем говоришь, что это только благодаря укреплению тела. Мог император или его старший брат подумать, что по этой тетрадки возможно воспитать такого же сильного, но лояльного мастера? Мог. Сразу не додумались, а когда спохватились, было уже поздно. Может, Иван Шестой эту тетрадку из архива достал и в сейф перепрятал, на всякий случай. Видишь, вариантов миллион. Если ты будешь строить догадки, отталкиваясь от неверных выводов, ничего хорошего из этого не получится. Только зря себя накрутишь и дров наломаешь.

Я задумался на минуту, переваривая услышанное. Но немного успокоился.

— Наверное, ты права.

— Что значит «наверное»? — она строго посмотрела на меня, как учитель на ученика. Затем улыбнулась. — Я с тобой мудростью делюсь, внимай. И не бойся, не появится из ниоткуда армия двадцатилетних мастеров. Ты такой один, уникальный. Саша ведь не стал мастером, а?

— Не стал, — согласился я. — Характер у него другой. Но ты меня успокоила, спасибо.

— Ты всё прочитал? Что-нибудь интересное кроме техник там есть? Мысли или переживания твоего отца? Я думаю, это было бы куда ценней.

— Нет, до половины добрался. Устал. Завтра в дороге почитаю.

— Тогда пойдём спать. Утро вечера мудренее. Или займёмся парной культивацией, — она рассмеялась. — А то я чувствую, что силу теряю.

Как следует подготовиться к поездке не получилось. Слишком мало времени. Я едва успел утром встретиться со своей группой, предупредить, что на несколько дней уеду. Затем нужно было идти в деканат и оформлять отпуск. Обошёлся бы без этого, но Тася настояла. Сказала, что порядок должен быть, иначе уважать перестанут. Затем мы пообедали, пригласив Алёну. Можно было оставить её и сестёр Юй в институте, но все трое смотрели на меня таким жалобным взглядом, что я сдался без споров и попыток убедить их, что это деловая поездка.