Абсолютное правило - Александр Матюхин

— Ну! — заорал Акоп прямо на ухо. — Какого цвета у него борода?!

— Иди к черту! — Я толкнул его в живот локтем и отпихнул к противоположной стенке. Затем резко развернулся и со всей силы ударил его по лицу. Вернее, подумал, что ударил. Акоп легко увернулся, и его широкая ладонь звонко хлопнула по моей щеке:

— Так что?

— Я пьян! — прохрипел я, вновь напрыгивая на рыжего. Он отскочил в сторону, и по моей щеке вновь прошлась его ладонь.

— Тебе нужно только вспомнить, бестолочь!

От второго удара расплывчатые предметы вновь обрели четкость. Я действительно протрезвел еще больше. Но и разозлился. Какое он имел право бить меня?!

Короткий удар — но Акоп, похоже, тоже умел неплохо драться! Мой кулак вновь не достиг цели, а партизан

оказался за моей спиной и короткой подсечкой швырнул меня на раковину.

— Говори!

— Черная она у него была! — заорал я, разворачиваясь. — Черная, как уголь, понял?! Тебе этого достаточно?

Наверное, он не хотел увернуться на этот раз. Я почувствовал его скулу за секунду до того, как звонко клацнули его зубы и Акоп отлетел к двери, зажимая рот рукой.

— Блин, мне этого даже больше, чем достаточно! — Между пальцев у него потекла тонкая струйка крови, но Акоп широко улыбался пьяной улыбкой. Глаза его по-прежнему были мутными. Тоже без зрачков, а вернее, без задней части. Прозрачные.

— Ты понял, что ты сейчас натворил?

— Если подойдешь ближе, натворю еще раз, — проворчал я, понимая, что остываю. Водка выветривалась из организма так же быстро, как и завладевала им.

— Ты нашел Штамма, сукин сын!

Губу я действительно ему разбил. Ну, и поделом. Сам Акоп, казалось, не заметил этого. Он радостно улыбался и продолжал говорить, перекрикивая шум воды:

— Штамм носит бороду! Черную, как смола! И лозунг его! Ты и вправду обладаешь даром, Виталик! Даром, не контролируемым тобой! Пока!

— У тебя хоть фотография его есть? А то, может, это какой-нибудь фанатик-подражатель из сумеречных, — устало спросил я. Горела щека, по которой Акоп ударил.

— Конечно, — Акоп кивнул. — Ты достаточно протрезвел, чтобы понять, что произошло?

— Достаточно!

Мы вышли из ванной. Я быстро переоделся и поднял с пола бутылки.

— Может, зайдем за Евгением Валерьевичем?

— Пусть старик оклемается. А то ему вновь захочется приключений, а сейчас он не в лучшей форме, как считаешь?

Я согласился. Мы пошли на четвертый этаж.

Как странно. Я узнал о Штамме всего полчаса назад и уже успел раскрыть, где он находится.

Совершенно случайно ведь. Или нет? Может, и правда дар помог?

Я не знал.

Как и не знал того, что собирается делать Акоп, хотя план его действий мог быть чересчур предсказуем. Просто организовать на Штамма облаву, захватить его и выставить сумеречным ультиматум. Понятно, конечно, что на этом война не закончится, но наши силы заметно возрастут. Да и агитация в рядах соперника ослабнет. Так что карты нам в руки. Козыри! Не все, конечно, но большинство!

— Акоп, ты армянин? — спросил я, когда мы поднимались по лестнице.

— Причем настоящий, — ответил Акоп, не оборачиваясь. — Только у настоящих армян рыжие волосы!

— Никогда не знал.

— Зря! — Мы остановились перед дверью, и он сделал мне знак не двигаться. — Сейчас я их ошарашу! — весело проворчал Акоп и отворил дверь…

А за дверью…

Все было как и тогда, когда я ушел, — люди в белых халатах стояли около странных машин, из которых выходили свежеотпечатанные листики, за столом сидела Вероника. Сом стоял рядом. Еще один профессор неподалеку…

Но что-то все равно было не так. Да! Они все стояли и ничего не делали. Просто без движения пялились на открывшуюся дверь. И на их лицах было такое выражение, словно… словно…

Нет! Невозможно!

В кресле за столом сидел жрец.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Здравствуйте все, кого знаю! — громко воскликнул Колька, улыбнувшись.

Я так и остался стоять в двери, а Акоп неожиданно вскинул руку, и оказалось, что там зажат пистолет. Подрагивающее дуло смотрело прямо в лоб жрецу.

Улыбка мгновенно улетучилась с его потного лица.

— Акоп, не надо! — крикнула Вероника. — Он здесь как посол!

— Я посол, — повторил жрец. — Моя личность неприкосновенна. — И облизал толстые губы.

— Мне-то что, — тихо сказал Акоп. — Я не игрок Зари. На меня правила не распространяются!

Глаза жреца округлились. До него дошдр. И что бы он ни хотел сказать до этого, какими судьбами и зачем он вообще явился, сейчас он ничего сказать не смог.

— Акоп, если ты его убьешь, мы ничего не добьемся, — произнес Сом. — Николай принес какую-то важную информацию. Пускай он сначала выложит ее.

Акоп опустил пистолет:

— Прежде всего меня интересует, как он узнал о Театре. И как узнал, что здесь находитесь вы, Вероника.

— Я отвечу, — вновь облизывая губы, нервно сказал жрец. От той важности, с которой он сидел, когда вошли мы, не осталось и следа. — Я расскажу все, как только подойдет Вася.

— Хорошо. — Акоп убрал пистолет в какой-то потайной карман брюк и подошел к Веронике и Сому. — Как это произошло?

— Он просто подошел к входным дверям и потребовал, чтобы немедленно подозвали меня. Затем сказал, что у него есть очень ценная информация и если я пообещаю, что его не тронут, то он поделится ею, — ответила Вероника.

— Но вы же говорили, что он, кажется, погиб в магазине при взрыве?

— Выжил, собака, — ответил Сом, не сводя со жреца взгляда. Николай в ответ улыбнулся.

Дверь отворилась. Я обернулся и увидел Васю. Какое у него было лицо! Казалось, что он бежал несколько километров, не останавливаясь, — весь красный, тяжело дышал.

— Ты!!! — воскликнул он, увидев жреца, и вдруг бросился на него. Я отлетел в сторону от сильного толчка. Акоп прыгнул, пытаясь встать между, но не успел. Вася подлетел к Николаю и со всей силы ударил его по лицу! Жрец вскрикнул, падая вместе с креслом на пол… А затем Акоп все же настиг Васю и оттащил его в сторону, что-то бормоча ему на ухо. Сом помог подняться жрецу. Тот держался за разбитый нос, зажимая его вмиг ставшим красным платком.

Вновь сел в кресло.

— То, что ты выжил в магазине, не значит, что ты не сдохнешь здесь! — выплюнул Вася, правда, подходить не стал, а сел на стул напротив. Я поднялся с пола и тоже сел. Акоп встал за Васиной спиной. Сом и Вероника оставались стоять на своих местах.

— Я о тебе такого же мнения, Вася, — ответил жрец, задирая голову, — но не будем сейчас об этом. Я пришел по делу.

— Сначала расскажи, как ты вообще оказался здесь, — потребовал Акоп. Ясное дело — его прежде всего беспокоил тот факт, что сумеречные узнали о резиденции партизан.