След костяных кораблей - Р. Дж. Баркер

в порядке? – Он повернул голову и увидел Меванса, доброго, близкого и встревоженного Меванса. – Ты споткнулся без всякой на то причины.

– Наверное, я просто устал, Меванс, – сказал он. – Вычерпывание воды из трюма проклятого Старухой корабля отняло у меня больше сил, чем я думал. Я до сих пор полностью не пришел в себя. – Он попытался улыбнуться, перед глазами мелькали вспышки яркого света и призраки красивых лиц, и ему вдруг показалось, что он получил ответ к какой-то сложной головоломке, столь огромной, что он даже не знал о ее существовании. Да и была ли она? Он схватил Меванса за плечо и почувствовал мощные мышцы, перекатывающиеся под кожей.

– Если я потеряю себя, Меванс, если стану таким, как Коксвард, и гниль завладеет моим разумом, обещай, что ты не позволишь мне страдать.

Меванс, обычно отличавшийся огромным терпением и умением пошутить, замер. На мгновение невероятная печаль исказила его черты, прогнав все возможные веселые ответы, и он посмотрел Джорону в глаза:

– Я не позволю тебе страдать, хранитель палубы, – тихо сказал он.

Они постояли несколько мгновений, глядя друг другу в глаза, потом Джорон отпустил его плечо, сделал шаг в сторону и поправил грязную одежду.

– Квелл уже договорилась с носильщиком о цене или дело дошло до драки?

– Они договорились. И женщина уже отправилась в путь. Если честно, – с улыбкой сказал он, наклонившись к Джорону, – обе получили удовольствие от словесного поединка.

– Ну, Квелл любит подраться.

– Вы обо мне? – Она подошла к ним и улыбнулась, застегивая пояс с костяными ножами и протягивая курновы Мевансу и Джорону. – Я не хотела доверить твой меч носильщице, но решила, что она самая честная из всей компании, а если бы я отдала его тебе сейчас, то пошли бы ненужные разговоры.

– Как и мою костяную ногу?

– Из-за нее разговоров было бы значительно больше. – Она сплюнула на землю. – Вот почему я положила и то и другое в заплечный мешок Меванса, а если они украдут сундук сейчас, то окажут нам услугу. Ты хочешь отдохнуть еще, хранитель палубы, или двинемся дальше?

– Да, лучше не тянуть время, хотя день еще только начался, – ответил Джорон.

И они вошли в лес джиона, так как через него лежал самый короткий путь к городу, и Джорон постоянно морщился, культя болела из-за неудобного протеза.

«Всего один день, – подумал он. – Возможно, немного больше, если я не выдержу такой темп».

Впереди шли Меванс и Квелл, методично прорубая им путь, стараясь обходить самые агрессивные растения, а вокруг шумела лесная жизнь, демонстрируя свою ярость к существам, которые осмелились вторгнуться в их владения. Но шум не останавливал Меванса и Квелл, их даже не волновали кусачие насекомые, которые, казалось, особенно злобно атаковали Джорона. Примерно в полдень они оказались у гнезда бирин, злобные птицы выскочили из подлеска с поднятыми крыльями и выставленными когтями, явно приготовившись пустить их в дело. Они напомнили Джорону Ветрогона, их агрессия совершенно не соответствовала размерам, ведь каждая не доходила Мевансу до пояса. Стремление бирин защитить свое гнездо привело лишь к тому, что они попали в котелок и привлекли внимание к своим яйцам. Дети палубы моментально пустили в ход курновы, и пронзительные вопли быстро стихли. Меванс моментально разделал птиц, разбрызгав кровь у основания пальмы джиона, как на корабельной мачте. Затем связал ноги птиц и повесил их на шею. Квелл исчезла в кустах и вскоре вернулась с горкой яиц и гнездом.

– Теперь мы поедим, а из гнезд получаются отличные шляпы от солнца, – сказала она, аккуратно сложив яйца в сумку, а потом, стряхнув грязь с внутренней части широкого гнезда из переплетенных стеблей, перевернула его и надела на голову.

Они остановились, чтобы поесть – главным образом сухари, а Меванс принялся ощипывать птиц, сохранив самые крупные перья, которые Квелл также сложила в свою сумку, потому что они были ценными. Более всего на свете Джорону хотелось проверить свою ногу, но он не собирался показывать слабость.

– Тебе следует проверить ногу, хранитель палубы, – сказал Меванс.

– Да, – добавила Квелл. – Носильщик встретит нас на вершине острова и разобьет там лагерь, мы приготовим птиц. Чем меньше твоя нога пострадает сейчас, тем будет лучше, ведь в Бернсхъюме нам почти наверняка придется сражаться.

Джорон кивнул, его тронула ее забота. Хотя слова Квелл прозвучали довольно грубо, он уловил в них нечто большее. Их молчаливые странные отношения были на удивление близкими, ничего подобного прежде он не испытывал, часто просто забывал, что она находилась рядом, и она знала о нем больше, чем любой другой живой человек. Он снял протез и сделал вид, что его беспокоит то, что другие видят культю. Меванс внимательно ее осмотрел.

– Появилась кровь, – сказал он, – однако все чистое, но прокладку следует сменить. – Он улыбнулся Джорону. – Я займусь этим, пока мы отдыхаем.

Когда они зашагали дальше, Джорон почувствовал себя лучше, боль не исчезла, но заметно ослабела, и он шагал увереннее, хотя подъем стал круче. Когда Глаз Скирит начал опускаться, Джорон уловил в воздухе дым.

– Вы чувствуете запах? – спросил он.

– Да, – ответил Меванс, – должно быть, это лагерь носильщиков. Оттуда откроется вид на Бернсхъюм, и мы сможем как следует отдохнуть. Старуха свидетель, мы все в этом нуждаемся.

Они выбрались на поляну, где несколько носильщиков поставили палатки, а на границе стояли дети с факелами, другие очищали лагерь от растительности, чтобы никто не спотыкался. Воздух наполняли запахи – что-то неприятное и знакомое и в то же время чуждое – Джорону никак не удавалось определить его источник. Ему хотелось задержать дыхание и одновременно дышать полной грудью. Запах становился сильнее и слабел из-за ветра, дувшего на вершине горы.

– Это наша, – сказала Квелл, указывая на голубую палатку, украшенную символами Девы.

Их носильщица, изможденная женщина, обладавшая жилистой силой дитя палубы, устроилась у костра, используя их морской сундучок в качестве сиденья, и поворачивала вертел. Она подняла голову, кивнула Квелл и вновь сосредоточилась на птице, которую зажаривала. Когда они подошли, она снова на них посмотрела.

– Мы спим в палатке, на земле, но она застелена, чтобы вы, проснувшись, не обнаружили в вашем теле проросшую лиану вариска. – Женщина рассмеялась. – И держите оружие рядом, после начала чумы на этой высоте появились туниры. Вот почему на границах поляны мы ставим детей с факелами. Я не думаю, что огонь пугает туниров, но успокаивает тех, кто в это верит. – В свете костра Джорон разглядел, что глаза у женщины разного цвета. – Мы поедим, а потом ляжем спать, ночью здесь не на что