Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки) - Герберт Вотте

Около четырех утра юноша снова разбудил Суси. "Пойдем вместе, сказал он, - я боюсь один". Перед тем как задремать, юноша видел, что Ливингстон стоял на коленях перед кроватью Проснувшись через короткое время, он увидел Ливингстона в том же положении.

Суси привел Чуму и еще несколько человек. Они подошли к хижине и осторожно заглянули внутрь. При свете свечи, стоявшей на коробке, можно было разглядеть больного, стоявшего на коленях рядом с кроватью; тело было наклонено вперед, голова опущена на подушку, а лицо спрятано в ладонях. Он, казалось, молился. Увидев это, люди заколебались: входить ли? Затем один из них осторожно приблизился и прикоснулся к щеке молящегося - она была совсем холодной. Давид Ливингстон был мертв.

Ливингстон был близок к своей цели, но смерть помешала ему увенчать важными открытиями его многолетние исследования в Африке. Истоки Нила так и не были найдены.

После смерти Ливингстона Стэнли в многочисленных докладах, прочитанных им в Англии, защищал точку зрения Ливингстона о местонахождении истоков Нила. Но эти взгляды встречали возражение географов Англии и Германии, приводивших веские доводы, исключавшие принадлежность Луапулы и Луалабы, открытых Ливингстоном, к бассейну Нила. Джеймс Грант, вместе со Спиком исследовавший Нил, также был противником гипотезы Ливингстона. Могучую Луалабу он считал верхним течением Конго. Надо заметить, что и Ливингстона не раз мучили сомнения в правильности его предположения, но до конца дней своих он все-таки верил, что напал на истинный след истоков Нила.

Этот спор можно было разрешить, если бы нашелся смелый исследователь, который проделал бы путь вниз по течению Луалабы. Эту задачу впоследствии и взял на себя Стэнли. Он был газетным корреспондентом при британском колониальном отряде, который вел войну против государства Ашанти (современная Гана). При поддержке газет "Нью-Йорк геральд" и лондонской "Дейли телеграф" ему удалось снарядить большую экспедицию. В ноябре 1874 года Стэнли со своей партией вышел из Багамойо. Носильщики тащили разборное судно, на котором Стэнли позже объехал озеро Виктория, открытое Спиком, а также озеро Танганьика, впервые описанное еще Бёртоном. Стэнли открыл горный массив Рувензори и озеро Эдуарда и наконец добрался до Ньянгве, где Ливингстону когда-то пришлось быть невольным очевидцем кровавой расправы на рынке. Через два года после ухода из Багамойо целая флотилия лодок Стэнли начала смелое путешествие вниз по Луалабе, в результате чего было установлено, что эта река является верхним течением Конго, а не Нила. Путешествие не обошлось без жертв. В стычках с местными жителями и при несчастных случаях он потерял немало лодок и людей. Только девять месяцев спустя наконец прибыл он в устье Конго. Тем самым была раскрыта последняя большая тайна африканских рек. Правда, работы хватило еще и будущим поколениям; немало труда потребовалось, чтобы разобраться в разветвленной системе многочисленных притоков Конго.

Итак, оправдалось навязчивое сомнение Ливингстона, а смерть лишь избавила его от горького признания, что во время всех последних своих экспедиций, в течение семи долгих лет, он был жертвой собственных заблуждений: как оказалось, он открыл истоки Конго, а не Нила. И тем не менее этот крупный исследователь добился неоспоримых успехов: он открыл озера Мверу и Бангвеоло, а также реки Луапулу и Луалабу и тем самым рассеял мрак неизвестности, окутывавший до того обширное пространство в глубине Африканского материка.

Суси и Чума

Давид Ливингстон скончался, и экспедиция осталась без руководителя. Заместителя он не оставил, и никто не был готов взять на себя ответственность. А положение было критическим! Люди оказались вдали от родины, сотни миль отделяли их от побережья, а это многие месяцы пути. Сумеют ли они, не обладая мудростью и смелостью этого пожилого человека, противостоять всем опасностям, подстерегающим их на этом длинном пути? Ведь Ливингстон был для этих людей не только руководителем, но и опытным защитником.

И как быть с покойным? С инструментами, тетрадями, книгами? Мертвый, да к тому же белый человек - для африканцев это очень опасно. Что скажет вождь Читамбо? Не разумнее ли тайком захоронить где-нибудь Ливингстона и незаметно покинуть эти земли, пока Читамбо не разузнает, что произошло? И как пробираться к побережью: всем вместе или группами?

Но все получилось иначе. Весть о смерти Ливингстона в ту же ночь облетела весь лагерь. На рассвете все собрались, чтобы обсудить, как быть дальше. И тут без колебаний все высказались за то, чтобы Суси и Чума взяли на себя дальнейшее руководство экспедицией. Они были ближе всех к покойному, у них и опыта больше в таком деле: много вместе путешествовали. Единодушно решили взять с собой на Занзибар тело и личные вещи Ливингстона. Поразительное решение! Эти простые люди, отягощенные суевериями, отдавали себе отчет в трудностях такого путешествия: они подвергли бы себя опасности, если бы понесли тело чужеземца от деревни к деревне через огромное пространство, вызывая у жителей страх перед покойником и блуждающими вокруг него призраками. Могло случиться и так, что сам Читамбо преградил бы им путь и отобрал бы у них покойника, все личные вещи Ливингстона и все товары, предназначенные для обмена. То же самое в любое время могло случиться в пути. Поэтому решили утаить от Читамбо смерть Ливингстона.

Чума пошел к вождю и попросил разрешения переместить лагерь подальше от деревни. Читамбо не возражал. Но в тот же день ему стало известно о происшедшем. Он велел позвать Чуму и спросил его: "Почему ты не сказал мне об этом? Я ведь знаю, что вы прибыли в нашу страну не со злыми намерениями. Смерть ведь нередко настигает в пути". Успокоившись, Чума и Суси рассказали вождю о своих намерениях. Но он настойчиво отговаривал их и советовал похоронить Ливингстона здесь, так как доставить тело на Занзибар трудно. Когда же он убедился, что уговорить их невозможно, он разрешил им готовиться к отъезду.

Тело Ливингстона было перенесено на китанде в новую хижину. Один из членов группы, входивший ранее в состав отряда Стэнли, когда-то был слугой у врача на Занзибаре и не раз присутствовал при вскрытии трупов. Он удалил сердце и внутренности, положил их в оловянную банку и закупорил ее. Все это было предано земле. У Джекоба Уэйнрайта, парня из Насика, был молитвенник; он прочитал перед собравшимися молитвы по усопшему. Тело пересыпали солью и выставили на солнце посередине лагеря. День и ночь стоял почетный караул. По прошествии четырнадцати дней высушенный труп обернули ситцем и вложили в цилиндр из цельного куска древесной коры, тщательно отделенной от ствола. Этот гроб из древесной коры обшили парусиной и прикрепили к штанге, чтобы удобно было нести.

На стволе большого дерева, вблизи которого стоял гроб с телом, Джекоб Уэйнрайт вырезал надпись: "Ливингстон, 4 мая 1873 года". (Однако на надгробии Ливингстона в Вестминстерском аббатстве как день его смерти высечено 1 мая, поскольку, по словам Суси и Чумы, на самом деле смерть наступила рано утром первого мая.) Позже дерево это погибло, а на его месте был воздвигнут памятник. Часть ствола, на котором сохранилась надпись, была спилена и в 1900 году доставлена в Англию, где и хранится теперь в музее Географического общества.

В середине мая экспедиция тронулась в обратный путь: впереди барабанщик - молодой маджвара, за ним знаменосец с английским флагом султана, затем длинная цепь носильщиков, а в середине два человека несли останки Ливингстона.

Суси и Чума не пожелали возвращаться по тому пути, которым они шли сюда. Они решили проделать маршрут, намеченный еще Ливингстоном: повернули к Луапуле и двигались на север вдоль западного берега Бангвеоло. Но уже в первые дни движение застопорилось: все подхватили какую-то странную болезнь - чувство слабости, боли в конечностях; некоторые совсем хромали, в том числе и Суси. Две женщины, принимавшие участие в походе, умерли. И лишь месяц спустя люди оправились от этой напасти и смогли продолжить путь.

Наступил наконец сухой сезон - реки вошли в свои обычные берега. Большую реку, которую Ливингстон надеялся найти, они так и не обнаружили истоков Нила здесь не было.

Караван достиг Луапулы, которая намного шире Замбези в нижнем ее течении. Достав лодки, партия переправилась через реку.

Весть о том, что чужеземцы несут с собой мертвого белого человека, неизменно опережала караван, что нередко приводило к нежелательным последствиям: жители встречали их недружелюбно, а иногда даже не пускали в деревню. Не раз приходилось путникам из-за этого располагать свой лагерь в лесу. Однажды дело дошло даже до стычки: отряд силой ворвался в крупное поселение, поскольку вокруг не было сухого места - всюду болота. Применив огнестрельное оружие, они изгнали жителей и досыта наелись, воспользовавшись "трофейными" продуктами: мукой, бараниной, козлятиной и курами. Стычка неприятная; при Ливингстоне, несомненно, до этого не дошло бы. К счастью, это был единственный случай.