Первокурсник - Александр Раевский

пугай товарища из милиции. Здравствуйте! Я мать Наташи и опекаю этого болтунишку. Раздевайтесь, проходите…

Ничего себе!!! Мать?!! А сколько ж тебе самой-то, мать? Ты сама-то школу успела закончить? Видимо что-то такое отразилось на его лице, потому что Саша ткнул пальцем в её сторону и шутливо представил:

— Колокольцева Марина Михайловна. Доктор медицинских наук, профессор. Домашний тиран и сатрап! Мы все её любим и жалуем! Присоединяйтесь, товарищ следователь!

Он усмехнулся, но тут же слегка помрачнел. Встречи с такими женщинами порой заставляют задумываться, а правильную ли дорогу ты в жизни выбрал? Впрочем, тут же промелькнула и другая мысль. В этом доме ждали его прихода! Иначе не пригласили бы раздеться и пройти в комнату. Непременно сначала спросили бы о цели визита. Ну что ж! Это может облегчить задачу. Значит, им что-то известно. Он без улыбки посмотрел в глаза Марины Михайловны и объяснился:

— Мне нужно задать пару вопросов вашей дочери. Где мы смогли бы поговорить?

— Пойдёмте на кухню? — спокойно кивнула она. — Я как раз хотела покурить.

Просторная у них кухня! Жена именно о такой мечтает. Слева по обеим стенам от двери и до самого окна бежит углом лента рабочего стола со встроенной мойкой в ближнем углу. Над ним непрерывной лентой подвешены белые шкафчики с дверцами весёлого салатного цвета. С правой стороны почти до самого окна стоит длинный и низкий посудный шкаф, заканчивающийся большим холодильником. Посередине кухни большой обеденный стол с четырьмя стульями. Очень просторно. Проходы между столом и шкафами широкие. Прямо столовая, а не кухня. Вот что значит собственный дом!

Хозяйка бросила ему: — Присаживайтесь! — и направилась к окну. Сашу она из кухни выставила.

— Побудь у себя, Малыш! Или вон Иванке с уроками помоги. Если понадобишься, я тебя позову…

Мальчишка кивнул и исчез из кухни, прикрыв за собой дверь. Наташа уселась напротив него и сложила руки на столе. Было видно, что она напряжена. Мать же, напротив, была, что называется, само спокойствие. Вернувшись от окна с хрустальной пепельницей, пачкой сигарет и зажигалкой, она разместила всё это на столе, неторопливо уселась, достала из пачки длинную, тонкую сигарету и чиркнула зажигалкой. Выпустив в потолок струйку голубоватого, ароматного дымка, она откинулась на стуле и посмотрела на него:

— Курите, если есть желание…

Он покачал головой:

— Спасибо, не курю. — перевёл взгляд на Наташу и начал. — Я предлагаю сначала просто поговорить. Если услышу что-нибудь интересное, то оформлю твои показания письменно. Устраивает тебя это?

— Устраивает. А что вас интересует?

— Ты хорошо знакома с Володей Соловьёвым?

— Это тот, который у нас учится? — после его утвердительного кивка, она пожала плечами. — Ну так… Примерно так же, как и с другими ребятами. Здороваемся иногда. Иногда не здороваемся. Я в этой школе только с сентября учусь. Ещё толком никого не знаю.

Он хмыкнул:

— Странно…

— Что «странно»?

Он подался вперёд так, что почти улёгся грудью на стол, пристально посмотрел ей в глаза и объяснил:

— Понимаешь, Наташа, какая штука интересная получается… Вчера вечером его доставили в больницу с серьёзными травмами. Переломы нескольких рёбер, выбиты зубы, сотрясение мозга, повреждения шейных позвонков. Избила его какая-то девочка. Свидетели избиения утверждают, что она избила его не просто так. Это была месть за какой-то его проступок по отношению к тебе. Она и сопровождавший её мальчик открытым текстом сказали: «Это ему за Наташу Колокольцеву!» Он сам этих слов слышать не мог, потому что лишился сознания. Я говорю это со слов троих свидетелей. Так вот, мне не понятно, что же такого он мог натворить, что кому-то пришло в голову мстить за тебя?

Наташа растерянно посмотрела на мать. Та кивнула.

— Я объясню, что произошло. Натка скорее всего не решится. Только сразу предупреждаю — заявления об изнасиловании мы подавать не собираемся. И протоколы, в которых встретится это слово тоже не подпишем.

Петренко откинулся на спинку стула.

— Почему?

— Почему не будем?

— Да, почему вы не хотите дать делу официальный ход? Я уже догадался, что речь пойдёт об изнасиловании. Кроме того, сильно подозреваю, что здесь замешан ещё и Григорий Мазин — другой одноклассник Наташи. Они вас запугали или откупились? Можете говорить открыто. В протокол это не попадёт, если не захотите.

Марина Михайловна спокойно кивнула, и постучала кончиком сигареты по краю пепельницы, стряхивая пепел.

— Нет, не запугали и не откупились. Они уже наказаны. Мать Гриши Мазина была у меня сегодня утром. В институт приходила. Умоляла, чтобы я остановила Малыша. Она считает, что в постигших её семью несчастьях виновен он. Мы с ним вчера вечером побывали у них дома. Ждали от них каких-то слов извинений, но не дождались. Сам этот подонок начал уверять нас, что Наташа добровольно согласилась на секс. А родители просто смеялись мне в лицо! Идите, мол, в милицию и подавайте заявление об изнасиловании. Вот тогда Малыш и проклял их!

— Так… — Петренко нахмурился. — О каком несчастье вы говорите?

— Вы ещё не в курсе? — Марина Михайловна вздохнула. — Мазина утром рассказала, что вскоре после нашего ухода, её сын полез за какой-то надобностью на шкаф. Под ним подломился стул или табуретка, и он очень неудачно упал. Наверное что-то попало под спину. Говорит, у него перелом позвоночника. Инвалидом он стал…

Наташа ахнула и прикрыла рот руками. Мать мрачно взглянула на неё.

— Держи себя в руках. Порой такое случается! Тебе не говорила, но рано или поздно ты всё равно узнала бы. Если бы ты мне в тот же день рассказала о случившемся, то этот подонок сидел бы сейчас в тюрьме и дожидался суда. Может, и не случилось бы с ним такого несчастья. А теперь чего уж. Он и без того достаточно наказан. Пусть уж живёт на свободе, если это можно назвать жизнью…

— А Соловьёв? Какая его роль в случившемся?

— Он тоже принял участие в изнасиловании. Но его роль сводилась лишь к подавлению воли Натки. Кроме того, навалился ей на ноги, когда Мазин её раздевал.

— Понятно… А кто эта благородная мстительница, которая решила рассчитаться за Наташу?

Мать перевела вопросительный взгляд на дочь, но Наташа лишь пожала плечами:

— Я не знаю. Честно не знаю! Девочка, которая избила Соловьёва? Как такое может быть? Он парень очень сильный. На физкультуре до самого потолка спортзала по канату на одних руках поднимается! Представляете? Нет, не может такого быть! Это никакой девочке не по силам.

— Это должен быть кто-то из твоего близкого окружения. Эта девочка сказала, что очень тебя уважает. Кто она?

— Говорю