Иной разум. Тетралогия (СИ) - Ливадный Андрей Львович

Спустя некоторое время Лозин понял, что перед ним сформировалось подобие стола и двух кресел.

Стараясь не выказать своих истинных чувств, лейтенант сел в одно из них, ощущая, как что-то мягко просело под его весом.

«Неужели все вокруг — живая ткань?»

Чужой сел напротив, снял дыхательный прибор, открывая лицо, и положил свои четырехпалые руки на импровизированный стол.

— Я отвечу на твои вопросы, человек. — Он коснулся поверхности стола, и сумеречное помещение залил неяркий рассеянный свет.

— Так хорошо?

— Да.

— Тогда смотри.

Ксенобианин начал водить пальцем по поверхности стола, вычерчивая ту же схему, которую он пытался изобразить на слое летучего праха, оставшегося после уничтожения земной растительности.

Закончив, он жестом привлек внимание Лозина.

— Это Земля. — Он указал на точку, к которой с двух сторон, постепенно сближаясь, вели два прямых отрезка, один длинный, а второй короткий.

— Я понял тебя, — кивнул Иван, пока что решив воздержаться от возникшего вопроса: «Почему к планете ведут две разновеликие линии?»

Палец Чужого переместился вдоль короткого отрезка к ограничивающей его точке.

— Это моя планета. — Он задержал движение, задумавшись, а затем продолжил, следуя вдоль новой, только что начерченной линии, которая уводила в сторону, противоположную Земле. Доведя отрезок почти до края стола, он вдруг начал яростно тыкать пальцами в податливый материал, оставляя в нем множество углублений.

— Здесь обитала цивилизация, похожая на вас, — произнес ксенобианин, удовлетворившись количеством вмятин. — Они были… — он запнулся, подбирая термин, — старые. Да, старые, — повторил он. — Они жили, летали к другим мирам, заселяли их с помощью машин. Потом эти существа умерли.

Лозин, глядя на схему и слушая пояснения ксенобианина, понимал, что тот передает лишь общий смысл событий. Его лаконичные фразы нужно было додумывать.

«Старые, значит — древние, далеко опередившие в своем развитии расу ксенобиан», — рассуждал про себя лейтенант, стараясь не упустить логическую нить пояснений. — «Умерли — значит, выродились?»

— Мы летели сюда. — Палец Чужого указал на скопление вмятин. — Хотели жить. Нам было тесно. Мы понимали: тут… тут… тут… — Палец Чужого опять заскользил от одного углубления к другому. — Тут когда-то жили старые существа. От них остались следы.

«Брошенные колонии…» — интуитивно понял Иван. Вероятно, цивилизация, о которой рассказывал ксенобианин, когда-то колонизировала звездные системы, а потом по какой-то причине пережила упадок и коллапсировала, схлопнулась к исходной точке родной планеты, оставив опустевшие колонии на произвол судьбы.

Подтверждая его догадку, Чужой указал на отдельную, выдавленную особняком отметину и пояснил:

— Мы жили, развивались в новых мирах, пока наши разведчики не пришли сюда. Данный мир являлся родиной старой расы.

Он умолк и снова начал чертить.

Лейтенант смотрел, как из-под заостренного когтя ксенобианина появляется схематичное изображение похожей на человека фигуры со знакомой трубкой лазерного излучателя в руках.

— Это то существо, которое ты назвал «Старым»? — спросил Иван.

— Нет. — Палец ксенобианина внезапно перечеркнул фигуру, разделив ее на две половины. — Это ИНЫЕ, — ответил он.

— Не понимаю…

— ИНЫЕ. Половина живая, половина нет. Вместе — существо. Они возникли, когда старая раса соединилась с машинами.

«Киборги?» — обожгла разум лейтенанта мгновенная мысль. — «Древняя раса, добившаяся вечного существования благодаря искусственным телам?»

— Что было дальше? — спросил он, не желая строить догадки.

— Война, — коротко ответил ксенобианин. — Они хотели сделать нас такими же половинчатыми. Но это невозможно. Наш разум не принимает такого.

— Вы проиграли войну?

— Мы потеряли все. Это было… долго. В ваших понятиях времени — века. Мы отступали, а они начали новый этап развития. Помолодели. Война разбудила их. Живого почти не осталось. — Он изобразил новую фигуру, но теперь заштриховав косыми линиями большую часть схематичного контура, и скупо пояснил: — Машина.

«Итог длительных стагнации и войны как внезапного стимула обновления… Кибернетические компоненты получают приоритет, составляя уже не пятьдесят, а девяносто процентов исходного объема. Наверное, это уже не кибернетический организм», — мысленно рассудил Иван, — «а машина, несущая лишь малую толику генетических структур первоначального существа».

— Что стало с вашей родной планетой?

— Она… в блокаде. Там умирают миллионы особей моей расы.

Лозин поднял взгляд, встретился с глазами ксенобианина и спросил:

— При чем здесь мы?

Чужой долго молчал, а затем ответил:

— Мы перехватили космический корабль. Маленький.

— Опиши его.

— Не понимаю.

— Что находилось внутри?

— Механизмы. Топливо. Металлическая пластина с записью информации. Вы обманули нас.

У Лозина вдруг холодный пот проступил на спине.

Он не мог понять последнее утверждение Чужого, а упоминание о топливе вообще являлось бредом. Обе автоматические станции, покинувшие границы Солнечной системы, по всем имеющимся данным, израсходовали его еще полвека назад, но и достичь системы Центавра, при их допотопных скоростях, они могли разве что через столетие.

Вне сомнения, речь шла об одном из запущенных американцами «Вояджеров», как и предполагал Херберт, но в ответе ксенобианина содержалась неправдоподобная информация: он утверждал, что люди намеренно отправили в космос искаженные сведения о себе…

Какой-то клубок противоречий… Или все же ошибки перевода, несовпадение семантических понятий?

Нет, при чем здесь семантика, когда высказанная чужаком фраза несет конкретную логически завершенную мысль?

— Какая информация содержалась на диске? — спросил Иван.

— Данные о биосфере планеты, схемы структуры белка и подробные сведения о пути технического развития твоей расы. По этим данным было ясно, что Земля идеально подходит под наш метаболизм. Для многих это стало последней надеждой. Мы знали, как бороться с цивилизацией, использующей машины. В сражениях с ИНЫМИ моя раса не только проигрывала, но и побеждала.

— Электроразрядные удары, магнитные поля?

— Да, человек. Но вы сами виноваты в случившемся. Вы послали в космос ложные сведения о своей природе.

Иван зло посмотрел на ксенобианина.

— Вы убили миллиарды людей.

— Да. Мы искали путь к собственному спасению. Но вы…

— Мы никого не обманывали, — резко оборвал его Лозин.

Картина произошедшего вдруг начала складываться в его голове, будто отдельные кусочки мозаики внезапно встали на свои места, обретая логику и смысл…

В топливных емкостях «Вояджеров» не могло сохраниться ни грамма реактивной смеси. На золотом диске содержались правдивые сведения о биосфере Земли. Из этого можно было сделать лишь один вывод…

— Вы осуществили бы вторжение, имея истинные данные о природе нашей биосферы? — спросил он.

Перед лицом смерти ксенобианину не имело никакого смысла лгать.

— Нет, — ответил он, указав на вторую, более протяженную линию. — ИНЫЕ знают о вас. Их путь долог. Еще десять лет.

— Они собирались оккупировать Землю?

Ксенобианин откинулся в кресле.

— Я не могу судить об этом, — ответил он. — Мне непонятна истина. Мы знали лишь одно: цивилизация Земли развивалась по пути, похожему на путь развития ИНЫХ. Вы и ваши машины могли стать их союзниками.

— Это решило этическую сторону вопроса? Мы были автоматически отнесены в разряд врагов? — спросил Иван.

— Ошибка. Ложь и ошибка.

— ЭТО НЕ НАША ЛОЖЬ! — подавшись вперед, выдохнул в лицо ксенобианину лейтенант.

«Они наблюдали за нами… ИНЫЕ…» — Мысль Ивана заработала с лихорадочной скоростью. В памяти мгновенно всплыли все казавшиеся мифическими упоминания о «летающих тарелках» и прочих паранормальных явлениях, которые здравый рассудок привычно воспринимал как фантазию, выдумку…