Запертый - Руслан Алексеевич Михайлов

Я потерял больше двух часов, я морально устал, но это не повод отказываться от моей пробежки. По обычным коридорам-улицам лучше не бегать — это не приветствуется — но сейчас мне было глубоко плевать на чужое недовольство.

— Не бегай здесь! — будто прочтя мои мысль, на меня с пристенной скамьи заорал старик, замахнувшись короткой пластикой тростью — Не бегай!

Чем я ему мешаю? Он на противоположной стороне широкого общественного коридора. А я бегу там, где никого нет, держась у стены, почти скользя по ней левым локтем. И все равно я вызвал его негодование…

— Вот поэтому мне и плевать — выдохнул я на бегу — Поэтому и плевать…

«А ведь это я убил тварь» — эта мысль удивительно сильно обрадовала меня, заодно ускорив мой бег — «Я убил эту злобную суку…».

Не знаю, что меня подстегнуло — смерть одной из Шестицветиков или плотный завтрак — но бегал я втрое больше обычного. Я дважды покупал воду, выпивал и продолжал бежать. А когда закончил пробежку, то на прогулку сил у меня уже не было. Забрав с квартиры сумку с чистыми вещами, я потащился к бане. Дошел почти до места, когда из памятного переулка высунулся знакомый паренек — тот, что подарил мне складной нож.

— Андрей — вспомнил я вслух и внутренне напрягаясь.

Раз он появился, то меня ждут какие-то проблемы.

Как я вполне точно заметил там в участке — мой распорядок дня очень предсказуем. Сначала бег, затем мытье… Все, кто тайно наблюдал за мной хотя бы пару дней могли быть уверены, что после пробежки я приду сюда.

— Сюда, дружище — теплую улыбку Андрея не портила даже его багровая вспухшая левая ноздря.

Резко и сильно ущипнув ее — холисурв как же это, наверное, до ошеломления больно — паренек улыбнулся мне еще шире и врезал себе щелбаном по мочке левого уха. Только сейчас я заметил, что и она раздутая и покраснелая.

— Ты убил одну из сук Шестицветика! — радостно прошептал мне он, едва я вошел в переулок.

— Я не убивал — возразил я без лишней поспешности и изо всех сил следя за тем, чтобы на лице не появилось всех эти знаменитых «намеков» вроде подмигивания, особого взгляда или улыбки.

Я не собирался быть тем придурком, что выдаст себя самостоятельно.

— Да ладно тебе… я же могила…

— Там были свидетели, Андрей — улыбнулся я — Будь я хотя бы отчасти виноват в ее гибели — сидел бы сейчас в участке.

— Ну да, да — закивал работник комплекса с такой понимающей ухмылкой, что я понял — переубеждать его бесполезно. Более того — если я попробую переубедить, что это сыграет в обратную сторону.

— Ты за этим меня звал, Андрей?

— А? Нет! Но я так рад, что не могу убрать улыбку с лица. Мой брат хоть немного, но отомщен!

— Понимаю.

— Спасибо тебе!

— Говорю же…

— Да, да. Ты тут не при чем. Спасибо, мистер Амадей. Спасибо от всей души. Вот тут у меня десять песо…

— Не возьму! — отрезал я и сделал это так решительно, что Андрей все понял и убрал горсть монет обратно в карман. Подступив на шаг ближе, он продолжил:

— А со своей улыбкой не могу зайти внутрь — чтобы те суки не увидели.

— Какие суки? — насторожился я.

— Так там Шестицветики — просто ответил Андрей и с силой ущипнул себя за левую ноздрю, отчего глаза у него заслезились, а улыбка стала шире — Трое девок.

— Вот как… — медленно произнес я — Ждут где?

— Сидят в тех креслах в вестибюле. Да-а-а… я к тем креслам даже не подхожу — знал бы ты чего на них происходит ночами и при закрытых вечеринках… А они сидят себе… а я молчу…

— Они с битами там? Или ножи? — уже поняв, что помыться сейчас вряд ли удастся, я пытался оценить насколько решительно настроена жаждущая моей крови чертова псевдо-спортивная группировка.

— Они-то? Что ты… у нас такого бы не потерпели — сам знаешь под каким родом мы живем. Один звонок и…

— Тогда…

— Они без оружия. Сидят, пьют коктейли и ждут тебя. А еще там на столе лежит большой сверток. Думаю хотят поговорить с тобой о чем-то…

— Поговорить — повторил я, задумчиво массируя нижнюю губу — Ладно…

— Ты пойдешь к ним? — в глазах парнишки зажегся детский восторг — Мой нож у тебя с собой? Если ударишь первым…

— Я не собираюсь никого бить ножом.

— Я перед любым судом дам показания, что они напали первыми!

— Андрей…

— Вот бы хоть одна из них сдохла у меня на глазах…

— Андрей!

— А когда та на биту напоролась — ты видел, как она подыхает? Заглядывал ей в тускнеющие сучьи глаза? О как много я бы отдал, чтобы быть тогда там и видеть самому…

— Ты постой тут — вздохнул я, опуская ладонь на подрагивающее плечо Андрея — Покури. Успокойся. Внутрь не заходи пока. Ладно?

— ДА я норм… я прямо норм…

— Побудь здесь — попросил я еще раз и двинулся к выходу из переулка. Как же интересно…

Опустив руку в мокрый от пота карман, я нащупал скользкую рукоять отвертки. У меня на бедре сбоку уже ссадина там, где жало отвертки нет-нет задевает кожу. И карманы я зашивать уже устал. Но не бегать же с отверткой в руке… Вытащив оружие, я вытер рукоять краем подсохшей футболки, взялся за нее поудобней и прикрыл все это вытащенной из сумки чистой футболкой. Ремень от сумки намотал на кисть левой руки — если что смогу воспользоваться ею для удара.

Вроде бы я готов…

Поднявшиеся мне навстречу три девушки были серьезны. Никаких улыбок, руки пусты, как и пространство вокруг них — не считая опустевших бокалов на столике и лежащего там же свертка.

— Амос…

— Меня ждете? — лениво поинтересовался я, отходя от двери и смещаясь к стене.

Я не тактик и не стратег. Я говночист. Но я не настолько дебил, чтобы стоять спиной к двери.

— Не нервничай, Амос…

— Да ну?

— Она… Мы тут не причем. Это ее спортивное звено и она им приказала помочь ей. Сказала где стоять и когда бросать. А сама взялась за биту. Но мы ей этого не поручали! Она действовала против приказа. У нас ведь с тобой мир, Амос…

— Да ну… — повторил я, не сводя глаз с говорящей. Другие стояли молча и не пытались вмешаться в разговор — Правда?

— Правда — кивнула та, что