Вспомнить, нельзя забыть - Марианна Колосова

II.СТАРАЯ и НОВАЯ РОССИЯ

…«В искушеньях Божьей кары,Перетерпев судьбы удары,Окрепла Русь.Так тяжкий млат,Дробя стекло, кует булат».

А. Пушкин.

РУСЬ ДО-ПЕТРОВСКАЯ

Петру досталось мрачное наследство:В аршинных шапках чванные бояре,которые сидят, «брады уставя»,в великом Государевом Совете;тяжелая помеха, а не помощьорлиному полету Государя!

Еще Петру достались изуверы,кричавшие о древлем благочестьии в спорах о «сугубом аллилуйя»не видевшие света новой жизни.И два перста вздымавшие упрямоиз пламени карательных костров.

В монастыре ковала козни Софья,стрельцов, привычных к бунту, подымая;Супруга нелюбимая, Авдотья,внушала с детства сыну Алексею,что Петр, его отец, — гонитель веры,которого антихристом зовут.

Немудрено, что в Слободе НемецкойЦарь отдыхал от темноты и скуки,от душных теремов с пуховиками,от Дунюшки с коровьими глазами,царицы и законной половины,старо-московской лапушки своей.

Раз, выходя из храма от обеднии видя, как юродивый ленивопочесывал привычные коросты,гнусавя о пришествии втором, —Царь крикнул оглушительно и гневно:«убрать скорей отселя дурака!»

Юродивую, вшивую, слепуюУбрали «Русь» с Кремлевского крыльца.На Невском берегу взросла Россия,Держава с православною культурой,на страх врагам, и внутренним и внешним,под скипетром Великого Петра!

БЫЛО И ПРОШЛО…

Приснилась юноше РоссияВ тумане прошлых милых лет.Приснились странники святые,Которых тоже больше нет.

Урядник с пышными усами,Старик, «непомнящий родства»,Старушки с добрыми глазами…Березок свежая листва…

И в деревенской каталажке,(От волости недалеко)Махорки «дух» вдыхая тяжкий,Пил странник Божий молоко.

Вздыхали бабы, подпираяРуками щеки: «ох-ти-хти»…Теперь, мой друг, там жизнь другая,Другие люди и пути!

Не стало добрых глаз старушьих,«Мильтон» урядника сменил,И нет былого простодушья,Которым быт наш полон был.

Осталось, правда, то же небо.Шумит, как встарь, берез листва.Но… нет в России корки хлебаДля нас, «непомнящих родства»!

«БАТЬКИ-АТАМАНЫ»

На конях неслись пройди — светами,Песни пели мы с перезвонами!Бились с белыми и с советами,Атаманили над «зелеными».

Версты дальние кровью политы.Плакать некогда над убитыми.Не канючь, молчи! Баба што-ли ты?По-бандитски жить, коль с бандитами!

Самогонку лей в барски чарочки, —Не укуплены, не подарены.Нынче любят нас пролетарочки,Полонянками будут барыни.

За разбой, за кровь — платим шкурамиВоля вольная, нас не наняли.Над прожженными, да над хмурымиГорделиво мы атаманили.

Верховые, — вскачь за тачанками!Принимай-ка, степь, всю оравушку.Скатертями мы самобранкамиНа пиру примнем в поле травушку.

Атаман найдет смерть нечаянну, —Пропадай тогда, что накрадено …На пути у нас, на отчаянном,Два столба стоят с перекладиной!

КРОНШТАДТ (из цикла «старый мир»)

Хмурый начальник политуправленияЗастыл у телефона в недоумении:Вызывает кронштадцев товарищ Зэт,И на срочный вызов ответа нет………………………………………..

Передают из Кронштадта в Петроморбазу,Чтоб делегатов прислали сразу:На Якорной площади митинг назначен.Питер не понимает, что это значит?

А матросы читают листки воззваний:«Питерцы, на помощь, военморы восстали!»А в главном штабе ПетросоветаВолнуются люди всю ночь до рассвета.

Зеленык лица и дым папиросный…«Кронштадт взбунтовался! Восстали матросы!»И жаркие споры о том, кто виновен;И как бы так сделать, чтоб не было крови.……………………………………………..

Говорил по радио Петросовет:«Что ж, товарищи, сдаетесь, нет?»Ответил Кронштадт шестого мартаОрудийными залпами! Жизнь на карту!

Орудия северных батарейГремели двенадцать долгих дней.В океане борьбы крепили снасть.Мишень для прицела — советская власть!……………………………………………

Под мартовским ветром снега шумели.В халатах белых поверх шинелей,Кронштадт окружая с севера, с юга,Неслась на приступ людская вьюга!

Мартовской ночью в халатах белыхШли смельчаки на таких же смелых.Двигались цепью, грозя Кронштадту!Русский на русского, брат на брата…

Прошитый снарядами серый лед…Флажки над отрядами ветром рвет!Замолкли орудия… Пал КронштадтЧетырнадцать лет тому назад.

Обрызганный кровью матросский миф!Всех дольше держался форт Риф.В руках у кронштадцев последний форт…И кто-то зубами скрипнул: «чорт!..»

Рабочий из Питера, конвоир,Кронштадцу — пленному говорил:«От Питера помощи ждал ты, клеш?Ошибся маленько и смерти ждешь?!»

Патронные гильзы хрустят под ногами.Раскиданы пачки газет и листовок…Вы русскими были — и стали врагами,Палили друг в друга из русских винтовок.

Меж трупов, уснувших навек под картечью,Засеян патронами лед у Кронштадта…А жены убитых? Утешить их нечем.И нынче уж поздно искать виноватых.…………………………………………….

У проволочных загражденийСреди обрывков газетКраснеет пятном кровавымПартийный чей-то билет.

Лежит владелец билета,Застывший на льду, ничком,У проволочной крестовины,Раскинув руки крестом.

И там, в замолкшем Кронштадте,Под открытым небом лежитЧеловек в матросском бушлате,Петроградской пулей убит.

В те дни и душа бы из глаз не глядела…Их кровь пролилась не за русское дело.Их в бой друг на друга послали чужие,Которым не жалко ни их, ни России.

Великая тяжесть, великое гореВ великой стране, в бесконечном просторе…В России тогдашней, советской и красной,И храбрость, и доблесть, и силы — напрасны.

Ошибки оплачены русскою кровью.Задумайся крепко над завтрашней новью.Нам, русским, под русским и ласковым небомВсем хватит и доли, и солнца, и хлеба!

ОБЫВАТЕЛИ