Мой - Анастасия Пырченкова

отрезвило. Нет, меньше ревновать я не стала, но старалась контролировать в такие моменты свои эмоции.

Это отрезвило. Нет, меньше ревновать я не стала, но постаралась сдерживать свои эмоции.

Так прошёл год…

Я закончила музыкальную школу, десятый класс и перешла в одиннадцатый. У меня появился младший братик, которого назвали Антошкой. Честно говоря, мой скепсис по поводу его рождения длился всю беременность. До того самого момента, пока не увидела его вживую. Стоило только взглянуть в его голубые глазки и сердце, как говорят, дрогнуло. Просто невозможно не влюбиться в этого кроху. Вот и я не смогла. Правда, через неделю после выписки я уже не была так в этом уверена. Ибо братец мой считал, что сон для слабаков. Днём он отсыпался, а ночью с ним надо было постоянно сидеть. Дошло до того, что я едва ли не переехала к Артёму, потому что было просто невозможно совмещать учёбу и бессонницу. Причём, родителям я так и сказала:

- Пока не приучите его спать по ночам, меня домой не ждите!

Собрала вещи и ушла.

Акимов на мой демарш только посмеивался и угрожал будущим материнством. Нет, я понимала, что он всего лишь шутит, но закономерно начала накручивать себя, представляя себя в роли родительницы. И это, скажу я вам, жуткая штука. В общем, я даже порадовалась, что мы с ним ещё не перешли черту. В восемнадцать, кстати, тоже теперь не факт, что перейдём. Ну, его… приколиста такого! Но если совсем серьёзно, то я считала дни до своего совершеннолетия. Не то, чтобы мы вели себя примерно, и Артём стойко переносил воздержание. И я даже не знала, кого из нас пожалеть больше. Мне с каждым разом становилось мало обычных ласк, а мужчине всё труднее сдерживаться. Шутка ли с двадцати пяти лет до двадцати семи ходить монахом. Даже я в свои семнадцать понимала прекрасно, что взрослому человеку гораздо хуже, чем мне неопытной девчонке.

К слову, Артём продолжал преподавать физкультуру, а вечерами несколько раз в неделю вёл пришкольную секцию каратэ. Да, пусть отчасти, но его мечта исполнилась. Я часто зависала вечерами у него на тренировках, делая уроки в кабинете. Никто обо мне не знал, да я и не показывалась на людях в такие моменты. Но несмотря на скрытные отношения, я была по-настоящему счастлива, как никогда. Иной раз мне казалось, что у меня из спины крылья растут, так хорошо себя ощущала себя рядом с Акимовым.

Правда, однажды моя ревность всё-таки едва всё не испортила.

В тот майский день, за месяц до моего совершеннолетия, мы с Артёмом допоздна засиделись в бильярдной с его друзьями. Мужчины тоже были с девушками, так что мне не пришлось скучать. Впрочем, в их компании я никогда не скучала. Игра в бильярд, в который я навострилась играть если не в совершенстве, то довольно неплохо, не позволяла этого делать. Как и шутки ребят. Но всё это померкло в одночасье на фоне прихода красивой брюнетки, облачённой в короткое чёрное платье, обтягивающее точёную фигурку. На длинных стройных ногах высоченные шпильки, которые совершенно не мешали её ходьбе. Наоборот даже. Блестящие тёмные волосы, спадающие вдоль спины до самой талии, также приковывали внимание. Как и карие глаза, подчёркнутые умелым макияжем смоки айс, и пухлые губы, окрашенные в малиновый цвет. В общем, эдакая роковая красотка. Женщина-вамп.

Конечно же, взгляды всех мужчин тут же приковались к ней. Кто-то даже засвистел и принялся выкрикивать разные пошлости. Но подходить не спешил ни один. А она на это только высокомерно улыбалась, прекрасно осознавая, какой производит эффект на противоположный пол. Да что там, мой Артём и тот засмотрелся. Он даже поболее остальных. И весь напрягся. Ну, ещё бы, двухгодовалое воздержание давало о себе знать. А тут такая королева красоты. Все девушки на её фоне просто разом померкли.

Да кто она такая?!

А красотка тем временем прошла мимо нас, даже не взглянув ни на кого. Целенаправленно подошла к компании неподалёку, а вскоре послышался её смех.

- У неё даже голос приятный. Бывают же такие, - проговорила едва слышно стоящая рядом со мной Оксана - девушка Саши.

Она тоже была темноволосая, темноглазая с едва заметной азиатской ноткой во внешности. Очень красивая. Но даже она не дотягивала до этой дамочки.

- Пойду ещё пива закажу. Кому надо? - неожиданно громко заявил Артём.

Друзья тут же принялись делать ему заказ, после чего мужчина направился к барной стойке. Я, чуть выждав, решила подсмотреть. И не прогадала. Через пару минут к нему подошла эта брюнеточка. Более того, о чём-то заговорила, мило улыбаясь. Да и Акимов от неё ушёл недалеко. Правда, его улыбка скорее напоминала насмешку. Но это его постоянная черта - ухмыляться в разговоре с другими. Так что ещё не факт, что не поощряет. Тем более, он беспрестанно "поедал" её взглядом. Буквально раздел, не трогая. И я бы подошла, прогнала эту мымру, да только мне уже самой стало интересно, что будет дальше. А дальше… он позволил себя тронуть за руку. Артём так и уставился зачарованно на их сцепленные ладони. И больше ничего не говорил. А вот девушка продолжала щебетать бесперебойно, прижавшись к нему едва ли не вплотную. Наконец, Акимов отмер, что-то сказал негромко, отстранился, забрав свою ладонь из её, и направился к нам. Я тут же вернулась обратно ко всем, не спеша выдавать своих знаний.

- Эй, малыш, ты чего грустишь? - как ни в чём не бывало обратился ко мне Артём, приобняв со спины.

Причём, объятия вышли как никогда крепкими, почти болезненными. Более того, мужчина уткнулся мне в шею, шумно дыша, и принялся целовать. Ещё и возбуждён...

То есть встал у него на ту стерву, а теперь пришёл ко мне успокаиваться? Так что ли?

Обидно! Неприятно! Омерзительно!

Ненавижу!

- С чего ты взял, что грущу? - поинтересовалась деланно безразлично вопреки истинным эмоциям, обуревающим моё сознание. - Просто устала.

- Если так, можем домой поехать, - тут же предложил он, а ладони сильнее сжались на моей талии в явном намёке.

Что и требовалось доказать…

И теперь я не сдержала своего гнева.

- Что, так понравилась? - обернулась я к нему, откровенно скалясь. - Так иди к ней! С ней уж точно не надо сдерживаться! - выдохнула я мрачно, едва не плача, а после оттолкнула Артёма и спешно направилась на выход.

- Лина, - донеслось растерянное мне вслед.

Да только