Хрупкая вечность - Мелисса Марр

- Ты расстроена.

- У Войны мои вещи. Вещи Сета. Ты говоришь, что Сет угрожал тебе. Да, я расстроена.

- Именно этого я и не хотел. Мне нужно, чтобы ты была счастлива.

Эйслинн откинулась на диванные подушки, увеличивая дистанцию между собой и Кинаном.

- А мне нужны ответы.

Летний Двор уже прочесал всю округу. У нее не было ни малейшей зацепки, чтобы понять, куда мог уйти Сет, – до сегодняшнего дня.

- Но это бессмысленно, - произнесла она. – Я встречалась с ней. Сет… он бы не ушел с такой, как она, по доброй воле.

- Да неужели? Сет – ближайший друг Темного Короля. В твоем смертном есть кое-что, чего ты не видишь. Каким он был до тебя? – Кинан пристально посмотрел на нее снизу вверх. – Сет не невинное дитя, а Темный Двор полон соблазнов, которые поймали в свои сети не одного смертного, Эш.

- Эйслинн. Не Эш. Не называй меня так. – Ей было больно. Она ненавидела это чувство; странно было слышать, как Кинан называет ее смертным именем. Я не смертная. Уже не та, какой была раньше. Она – королева фейри, и ее Двору нужен сильный правитель. Другие Дворы были врагами, они угрожали ее фейри с пересечения путей и связей, которых она не понимала. Дония отдалилась; Ниалл обижен; у обоих свои секреты. Два Двора, с которыми имел дело Летний, теперь закрыты. И все же сложившаяся ситуация была лишь тенью предсказания Бананак о том, что надвигалась война.

- Если желаешь, чтобы я разузнал побольше, я мог бы попросить аудиенции у Ниалла, - предложил Кинан. – Если только ты не хочешь, чтобы я позвал к нам Войну…

- Нет. – Эйслинн все еще чувствовала дым в воздухе, когда Бананак явила ей ту иллюзию в парке. – Мы и так на грани безумия, не хочу видеть ее здесь. Я пытаюсь найти способ стать той королевой, которую заслуживают наши фейри, а приводить ее в их дом – это не верный способ. Я не могу просто сидеть здесь. Наверняка ей что-то известно.

- Так что тебе нужно, Эйслинн? – Кинан с подозрением смотрел на нее. – Ты действительно хочешь рисковать собой? Это поможет? Он не был счастлив. Если он ушел с ней, попавшись в сети соблазнов…

- Мы можем пойти к Бананак? – Эйслинн думала, что со слезами покончено, но глаза защипало, и она старалась не заплакать. – Если она причинила ему вред…

- Мы не знаем, был ли там Сет с дружеским визитом, или это что-то другое. Позволь мне…

- Если она причинила ему вред, - снова начала Эйслинн, - я этого так не оставлю. Если бы она ранила Донию или меня, ты бы этого не стерпел.

- Я не могу рисковать Двором ради одного смертного, Эйслинн, - вздохнул Кинан.

- Это и мой Двор тоже, - напомнила она.

- Даже если он у нее, ты не можешь напасть на Войну.

- Ты пытался?

- Нет.

- Тогда не говори мне, что я не могу этого сделать, - сказала она. Если Бананак похитила Сета и убила его, Эйслинн знала, что найдет способ отомстить. У нее впереди вечность.

- Ты бы рискнула нашим Двором ради него? – спросил Кинан.

- Да. Ради того, кого люблю, – без колебаний.

Кинан вздохнул, но больше не возражал.

- Тогда отправляемся в логово льва, моя королева.

В сопровождении целого отряда стражи Летние Король и Королева отправились к Бананак. После того, как Дония напал на Эйслинн, и после последней встречи с Ниаллом, которая закончилась настоящим противостоянием, Эйслинн по-прежнему сомневалась, не взять ли больше стражи. Идти в Темный Двор, Двор кошмаров – дом Ищеек, гнездо ворона-падальшика – назови как угодно, казалось отнюдь не разумной затеей.

Но у Бананак могли быть ответы.

Эйслинн не спрашивала, откуда Кинан знал, где найти Бананак; ее слишком страшила невероятная мысль, что она сейчас направляется ко Двору, чьи фейри откровенно ненавидят ее собственный, – и все это в присутствии квинтэссенции войны.

Кинан вел ее через Хантсдейл к дому-развалюхе с выбитыми окнами. Он не был светлым и воздушным, как дворец Летнего Двора, не был старинным особняком, как дом Донии. Даже воздух вокруг здания казался грязным. От этого Эйслинн поежилась, словно стояла голой перед толпой извращенцев.

Страх. Чистый, незамутненный страх. Они пришли в нужное место.

Когда они приблизились к двери, Кинан нахмурился. Он не удосужился постучать. Распахнул дверь и зашел внутрь. Казалось, он был готов ударить кого-нибудь.

Гнев.

- Кинан! – Эйслинн схватила его за руку. – Мы должны поговорить с ними. Помнишь? Это…

- Девочка-зола, наконец-то ты зашла повидаться.

Эйслинн подняла глаза. Бананак сидела, скрючившись на ужасающего вида горгулье. Ее перья сами по себе образовывали размашистые крылья шириной в два человеческих роста. Бананак с шелестом расправила крылья.

- Как ты добра ко мне, - прокаркала она и скользнула на пол перед ними. – Идем. Темный Король разозлится, если я займу все твое время.

- Мы пришли увидеть тебя. Мне нужно знать… - начала Эйслинн.

Рука Бананак захлопнула ей рот прежде, чем Эйслинн успела договорить.

- Ш-ш-ш, не порти мне веселье. Если хочешь, чтобы я говорила, молчи.

Эйслинн кивнула, и Бананак убрала руку, оцарапав ей щеку.

Они последовали за Войной в бездну длинного бетонного коридора. Тошнотворный запах жженого сахара и потных тел повис в воздухе. Пол под ногами был липкий, так что каждый шаг сопровождался шлепками подошв. Эйслинн почувствовала почти непреодолимое желание убежать. Она прижала руки к телу, стараясь не коснуться ничего и никого. Не все фейри Темного Двора были уродливы, но многие казались каким-то неправильными. Другие походили на тех, к которым она привыкла, но пугали не меньше.

Краснорукие Ли Эрги ухмылялись, слишком широко и радостно в этой похоронной атмосфере. Нимфы устремили на Эйслинн и Кинана сумрачные взгляды. Дженни Зеленые Зубы и ее кошмарные родственнички шептались у входа. Распространяя вокруг себя облако страха, Ищейки Габриэля, как часовые, двигались в толпе.

Эйслинн обернулась на своих собственных стражей. Для стычек один на один они годились, но открытое противостояние уничтожит их. Летний Двор и в самом деле не был готов к борьбе. Темный Двор знал толк в насилии, не говоря о других вещах. Это были их владения.

- Нравится? – прошептала Бананак. – Как они хотят съесть тебя живьем? Ты отняла смертную у прошлого короля. Ты заставила нового короля горевать о двух его смертных.

- Его смертных? Сет мой… - начала Эйслинн.

Но Бананак каркнула, перебив ее. Ее темные крылья простерлись за спиной, и она провела когтями по руке Эйслинн в притворной ласке.

- Жалкая маленькая девочка-зола. Мне интересно, не горюет ли он понапрасну. Не притворяется ли, чтобы обвинить тебя в том, что ты забрала его мальчишку?

Прямо перед собой Эйслинн увидела картину. В отличие от видения в парке, когда все казалось абсолютно реальным, это была явная иллюзия. Невообразимое поле битвы. Опустошенная земля. Окровавленные переломанные фейри. Тени смерти, витающие в воздухе от погребальных костров. Месиво смертных – в шоке, безумных, мертвых, опустошенных.