Атомное сердце - Владислав Выставной

– Каравеллы следует разделить на три эшелона: первый непременно погибнет на подлете к кораблям противника. Но при этом, возможно, взрывы боеприпасов в совокупности с разносом силовых установок ослепят на время его системы. Тогда можно попытаться подвести вторую волну вплотную. При этом у нас останется еще скрытый резерв – на случай непредвиденной ситуации, которой можно будет воспользоваться неожиданно для противника.

Мах ожесточенно возражал:

– Все так, так! Но не забывай, адмирал ты наш: у нас не боевые корабли – это всего лишь средство доставки земной пиротехники! Кто его знает – пробьет ли обычный ядерный взрыв броню этих чудищ? А потому мой вариант, с приманкой – в случае, если враг решится на абордаж – даст более реальный результат: мы получим возможность выжечь его изнутри…

– Я не верю, что Варвары пойдут на такую откровенную глупость! – запальчиво заявил Прыщ.

– А я убежден, что они – яростные и бесстрашные бойцы, а значит, полезут в самое пекло! – возразил Мах.

Спор, наверное, продолжился и дальше, но Гор решительно прервал его:

– Стоп, друзья, хватит! Времени у нас нет, потому решение приму я. Вы оба, наверное, правы, а потому лучшим решением будет компромисс. Во-первых, корабли мы разделим на три эшелона…

Прыщ довольно крякнул. Мах с подозрением посмотрел на Гора. Тот продолжил, как ни в чем ни бывало:

– Но первый эшелон как раз и будет той самой приманкой – по плану Маха. Остальные – как предложил Впередлетящий.

Взгляд Маха смягчился, он одобрительно кивнул. Прыщ подумал и сказал:

– Необходимо придать кораблям видимость управляемых брандеров. Иначе не приходится рассчитывать на абордаж. Кому нужна пустая консервная банка?

– Это верно, – согласился Мах. – Что ты предлагаешь?

Прыщ поморгал воспаленными от недосыпания глазами и сказал:

– На одной из каравелл полечу я…

В каморке повисла тишина. Чувствуя всеобщее замешательство, Гор сказал:

– Слушай, Прыщ… – ты храбрый малый. – Но нам не нужны бессмысленные самоубийства. Лучше уж погибнуть здесь, встретив врага с оружием в руках, чем просто кидаться в ядерное пекло…

– Вы не понимаете! – горячо возразил Прыщ. – Я не собираюсь погибать! То есть… Риск, конечно, есть… Просто я стяну управление всеми каравеллами на себя – так делают Летуны, когда возникают проблемы с экипажами. По крайней мере, вражеские приборы должны будут почувствовать, что на них идут не автоматы, а полноценные управляемые корабли. Я, разумеется, отойду, как только возникнет опасность… Чего вы смотрите?! Да у нас просто нет другого выхода! Кто-то должен вести корабли. И если не я – то кто?!

– У нас есть еще пара Летунов – из бывших Обреченных… – неуверенно сказал Зиг.

– Чем они лучше или хуже меня? – звенящим голосом спросил Прыщ.

Возразить ему было нечего.

– Враг в пределах прямой видимости, – сообщила Нейла.

Стены командного зала растворились, их место заняло черное звездное пространство. На миг мелькнуло ослепительное солнце – и потеряло яркость, приглушенное щадящим режимом.

– Сервер, боевую оболочку! – скомандовал Прыщ.

Пространство расчертила тонкая координатная сетка, объем наполнили пересекающиеся кривые курсов и бесчисленные метки кораблей.

– Ого… – пробормотал Гор. – Откуда столько?

– Большинство – земные аппараты, – пояснил Прыщ. – Спутники связи, спутники-шпионы, несколько научных аппаратов, обитаемая станция… Нейла, убери этот мусор! Пусть появляются только при угрозе столкновения.

Словно густая комариная стая умчалась – Нейла стерла с экрана аппараты землян.

– Интересно, что подумают на Земле, увидев орбитальное сражение? – произнес Зиг. – Это же просто перелом в сознании…

– Никакого перелома не будет, – небрежно сказал Мах. – Поджигатели и Нюхачи прекрасно контролируют общественное мнение. Как всегда – вспышка сверхновой, столкновение спутников на орбите, падение китайского аппарата на луну… Внимание! Всем покинуть посадочную грань! Старт брандеров через пять минут!

– Внимание! – эхом отозвалась Нейла. – Страт брандеров через пять минут…

Прыщ сделал шаг назад, крикнул:

– Все, друзья, я пошел! На всякий случай – прощайте!

Гор быстро подошел к Впередлетящему, схватил того за плечи, пронзительно глянул ему в глаза:

– Рано прощаться! Запомни, ты нам нужен! Понял меня?

– Конечно, – улыбнулся Прыщ, – я вам нужен!

Он помахал друзьям и легко побежал к выходу, где его подхватила плоскость транспортной платформы.

Мах проводил его каким-то полубезумным взглядом и заорал:

– Тяжелой пехоте занять позиции! Тик, слышишь меня? Элита – к оружию! Готовность к отражению десанта! Проверить амуницию и связь!

Бойцы Элиты разбились на группы, занимая оборону у ключевых точек Бастиона – особенно у лазов Туннела и посадочной грани. Проверяли оружие связь, тестировали броню…

Активная броня – многократно усиливает возможности бойца, не говоря уж о том, что сама является оружием. Другое дело, что эффективность подобной амуниции впрямую зависит от подготовки воинов.

И здесь уже появлялся значительный провал. Ведь оружие «заточено» под урожденных Сильных, а вовсе не под «партизан» из числа Темных и Мудрых. Вообще, броня считывала генетический код, не позволяя нарушать принципы Линейной структуры. Так что в бою Темный никак не смог бы воспользоваться опасными преимуществами Сильных. Но у Зига было время поковыряться в микромозгах брони, сделав ее доступной бойцам Армии Мима.

Другое дело – не было уверенности, что даже в броне, с полным вооружением непрофессиональная армия устоит против варваров, будто бы самой природой созданных для войны.

Мах старался об этом не думать: его горячее сердце колотилось сильнее в ожидании схватки, он отдавался чувству, врожденным боевым инстинктам.

Гор же, напротив, мрачнел, ожидая исхода. Он прекрасно понимал силу врага и немощность собственной армии.

Нот маска Лидера не позволяла другим видеть беспокойство того, в кого друзья и соратники привыкли верить, словно в какое-то домашнее божество…

Раздался тревожный звук: он сопровождал появление мерцающих треков, обозначающих корабли противника. Сервер иллюстрировал передвижение кораблей специальными позывными, помогающими ориентироваться в сложной схеме боя.

– Я на месте, – сказал знакомый голос. – Принял управление экскадрой!

На фоне звезд мигнуло и прояснилось изображение: это был Впередлетящий на фоне характерного для каравеллы интерьера мостика. Освобождая главную тактическую схему, изображение нырнуло в сторону вспомогательных «окон».

– Смотрите… – произнес Живодер, заворожено глядя туда, где яркие метки быстро превращались в корабли противника.

Теперь стали отчетливо видны насекомоподобные корпуса – и всех почти одновременно перекосило отвращением. Только Прыщ из своего «окна» пораженно ахнул:

– Смотрите – это же флагман!

Он указывал на самый крупный корабль, чем-то напоминающий гигантскую стрекозу.

– И что? – прищурившись, произнес Мах.

– Никто еще не видел флагман так близко, – быстро пояснил Прыщ. – Я заново изучил хроники: обычно он в середине роя – к нему просто не было возможности пробиться! А здесь он просто беззащитен – всего несколько кораблей охранения!

– Нам от этого не легче! – бросил Мах. – Видимо, им известна наша слабость.

– Этим надо воспользоваться! – выдохнул Прыщ, сжав кулаки. – Уничтожив флагман, мы обезглавим весь этот гнилой рой! Ну?!

– Полная готовность! – рявкнул Мах, и слова его эхом разнеслись по бесчисленным залам, комнатам и коридорам.

Мах отвечал за внутреннюю оборону. В том, что враг высадит десант, не сомневался никто. Сам же Мах прекрасно помнил образы хроники, запечатлевшие места побоищ, и атомное сердце его леденело.

Там, где высаживались варвары, не оставалось ничего живого. Но то, что видели глаза, не могли бы передать слова тысяч свидетелей.

Внешняя поверхность Бастиона огромна. Но вряд ли варвары станут пробиваться сквозь камень и броневые плиты в тысячах миль от мозгового центра. Самое слабое место – посадочная грань. Именно там ожидается основной удар. Но кто знает варваров? Надо быть готовыми к переброске мобильных отрядов в любой конец Бастиона.

Это вынужденно рассредоточение сил больше всего беспокоило Маха. А потому он очень надеялся на отражение атаки еще на подступах к Бастиону.

– Первый и второй эшелоны пошли, – объявил Прыщ. В иллюзорном «окне» было заметно, как дернуло перегрузкой его лицо: древняя гравитронная техника каравелл далека от совершенства.

Боевая раскладка продемонстрировала, как посадочная грань веером выплюнула несколько десятков кораблей. Прыщ эффектно развернул эшелоны: каждый должен был выйти со своей стороны лунной поверхности.