Двуликий Берия - Борис Соколов

Войска 9 армии готовились к наступлению на Молгабег. Вследствие неожиданного прорыва немцев на Орджоникидзе наступление было отменено, и 3 стр. корпус спешно выдвигался в район Орджоникидзе для занятия рубежа обороны в районе поселка Кировский. Нам представлялось, что сил в группе войск было достаточно для быстрого и полного разгрома противника.

Кроме 3 стр. корпуса, в районе Орджоникидзе находились в резерве, как было известно, дивизия НКВД и 10 гвардейский стр. корпус. Командир 3 стр. корпуса полковник (ныне генерал, Командующий ПриВО) Перекрестов предлагал нанести удар во фланг и тыл прорвавшейся группировки немцев. Командующий 9 армией генерал Коротеев поддерживал это предложение командира 3 стр. корпуса. Но, как было нам известно, генерал Масленников И.И. отверг его, 10 гвардейский стр. корпус впоследствии был введен в бой лобовым ударом, завязался затяжной бой. В ходе напряженного боя в один из дней командир корпуса и начальник штаба были вызваны на командный пункт армии. Командарм генерал Коротеев развернул заранее заготовленную карту и указал нам рубеж для занятия войсками корпуса в случае отхода. Эта карта с рубежами, на которые должны отойти наши войска, видимо, была прислана из штаба группы войск. Мы все чувствовали и знали, что Масленников И.И. не мог терпеть такого способного и опытного командарма, как генерал Коротеев.

Руководство генерала Масленникова И.И. сводилось к постоянным угрозам расстрела. Были случаи, когда он своими действиями грубо компрометировал действия командиров соединений. Например, 3 стр. корпусу была передана одна стрелковая дивизия (номер ее не помню), которая находилась в движении. Вместе с этим Масленниковым И.И. было приказано с утра следующего дня начать наступление.

День был короткий. Командир корпуса и штаб корпуса в ночь кануна наступления по частям разыскивали эту прибывающую дивизию. Естественно, к наступлению не были готовы. Однако генерал Масленников И.И. приказал наступать. Наступление было неудачным. Генерал Масленников приказал расследовать и пытался невиновных в этом наказать.

Заслуживает внимания и такой факт, когда затягивалась переброска 3 стр. корпуса из-под Моздока под Новороссийск в состав Черноморской группы войск. После войны мне стало известно, что перегруппировка войск из Северной группы в состав Черноморской группы осуществлялась по замыслу товарища Сталина с целью отрезать отход немцев на Таманский полуостров. Как известно, с переброской опоздали, и замысел товарища Сталина не был выполнен, что потом, впоследствии, привело к большим ненужным потерям».

Трудно сказать, кто тогда, в 1942-м, был прав, Масленников или Коротеев, тем более, что Константин Аполлонович Коротеев ничего показать по этому вопросу уже не мог, поскольку умер 4 января 1953 года. Обвинения же в том, что Масленников грозил подчиненным расстрелом, вряд ли произвело впечатление на маршала. Булганин прекрасно знал, что подобные угрозы для большинства советских маршалов и генералов были обычным делом. За неудачи же советских войск на Кавказе, позволивших группе армий «А» благополучно отступить на Таманский плацдарм, Масленников разделяет ответственность с другими советскими генералами.

Буденный 1 августа 1953 года направил Булганину специальное письмо о «вредительской» деятельности Берии, всячески стараясь снять с себя ответственность за поражения 1942 года. Благо представился такой удобный случай! Семен Михайлович утверждал: «В результате неблагоприятно сложившейся обстановки для Крымского фронта в мае 1942 года, после эвакуации наших войск из Крыма, боевая численность Северо-Кавказского фронта составляла всего лишь около 40–45 тысяч штыков. За время май-июнь большими усилиями фронта были сформированы две танковые бригады. Однако уже 16 июля т. Сталин приказал танковые бригады направить в Сталинград, так как создавшаяся тяжелая обстановка у т. Тимошенко неотложно требует этого. Таким образом, после передачи танковых бригад СКФ не имел ни одного танка.

Необходимо отметить, что в то время, когда Южный фронт находился в катастрофическом положении и отходил в беспорядке, распоряжением Ставки мой участок обороны по р. Дон от Верхне-Курмоярской и до Качальника передается с подчиненными мне войсками (51 армия и 17 кавкорпус) Командующему Южным фронтом т. Малиновскому. Таким образом, в СКФ осталась по сути одна 47 армия численностью до 11 000 штыков, оборонявшая Таманский полуостров.

Войска Южного фронта, отступающие в беспорядке, оставили почти без боя Ростов и дали возможность противнику 21 июля форсировать в нескольких местах р. Дон. Когда противник форсировал р. Дон большими силами и начал развивать наступление, тогда решением Ставки за № 107734 от 28 июля Южный фронт был влит в СКФ. Что представляли из себя переданные войска Южного фронта?

Если 12 и 18 армии, имевшие девять стрелковых дивизий от 300 до 1200 штыков каждая, сохранили относительную боеспособность, то 37-я армия имела четыре дивизии в среднем по 500–700 штыков каждая, были не боеспособные, а 56, 9 и 24-я армии имели только войсковые штабы и специальные тыловые части.

Таким образом, общая численность штыков во всех армиях бывшего Южного фронта составляла около 12 000. Из Москвы в Краснодар 29 июля прилетел Л.М. Каганович, назначенный чл. ВС СКФ, приехал т. Корниец в качестве чл. ВС СКФ, а также и т. Антонов в качестве начальника штаба фронта. Обсудив создавшееся тяжелое положение для СКФ и учтя силы противника в Майкопско-Туапсинском и в Краснодарско-Новороссийском направлениях, составляют: 4 тд, 5 мд, 5 пд, 1 гсд и 1 кавдивизия румын, а наши в этом же направлении: 18 А — 6000 штыков, 12 А — 3000 штыков, 56 А — 4500 штыков, 47 А — 11 000 штыков, 17 кк — 8000 сабель.

Мы решили не дать возможности противнику разбить наши малочисленные части в предгорьи и выйти к Черноморскому побережью, а во что бы то ни стало сохранить их для своевременного занятия ими оборонительных рубежей, к сооружению которых ВС СКФ приступил еще 14 июня, a также к занятию и горных проходов между Новороссийск — Туапсе — Самурская.

С этой целью 18, 12 Ар. и 17 кк было дано направление на Туапсе, а 47 и 56 армиям — на Краснодар и Новороссийск, которые своевременно и заняли созданные укрепрайоны и горные проходы. Остальные части СКФ, отходящие в Минераловодском направлении (группа т. Малиновского), были Ставкой переданы Закавказскому фронту.

Несмотря на своевременное занятие войсками СКФ оборонительных рубежей и горных проходов, а также задержания противника, стремящегося выйти к Черноморскому побережью, они очутились в весьма тяжелом положении из-за острого недостатка боеприпасов, горючего, продовольствия и горного обмундирования. Боеприпасы в количестве 290 вагонов Южным фронтом были уничтожены, а 150 вагонов ушли на Махачкала. По справке начальника артснабжения СКФ полковника Рожкова, на 1 сентября СКФ имел: ручных гранат — 0,3 б/к, 14,5 мм ПТР — 0,3 б/к, 50 мм мин — 0,2 б/к, 82 мм — 0,1 б/к, 120 мм — 0,1 б/к, 76 мм — 0,5 б/к. Единственную коммуникацию (железную дорогу от Тбилиси до Сухуми) и от Сухуми шоссе, по которому мог снабжаться СКФ боеприпасами и всеми видами снабжения, оседлал Берия как уполномоченный ГОКО, имея при этом в своем распоряжении более 100-тысячную армию войск МГБ, не только не оказал никакой помощи в продовольствии, боеприпасах, горючем и других видах снабжения, а, наоборот, под всякими видами якобы неотложных задач, стоящих перед войсками Закавказского фронта, задерживал продвижение боеприпасов и других видов снабжения.