"Фантастика 2023-175". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Ворон Алексей

Глава 21

Волчья стая

В порыве отчаяния я покинул замок, решил жить в лесу волком и не возвращаться в человеческое обличье. Мутное сознание волка притупляет человеческую боль. Меня ждали лютые морозы, горькие разочарования, голод и одиночество. Я был еще слишком слаб после ран и болезни, которая возникла бы у любого, кому пришлось провести полгода в каменном мешке. Я был слаб не только телом, но и духом. Я то метался по лесу, утопая в сугробах и раня лапы о жесткий паст, то, опустив голову, бесцельно брел в неизвестном направлении.

В своем теперешнем состоянии я бы не вышел на оленя, но, спустившись к опушке леса, за которой начиналась долина, я увидел среди редких островков деревьев лишь хрупкую, беззащитную олениху. Мой нюх подвел меня. Видимо, сильный голод и вынужденный долгий перерыв в охоте помешали мне верно оценить обстановку. Как только я выпрыгнул из-за деревьев, откуда-то вынырнуло это рогатое чудовище в облике облезлого оленя, и я уже не смог, не успел увернуться. Рог пропорол мне бок, и я, как раненая собака, поспешил скрыться в чаще леса.

Скуля и подвывая от боли, я заполз в какое-то заброшенное укрытие из веток и прошлогодней листвы, присыпанной снегом. Так и не сумев добыть себе пищу, я пролежал в полузабытье несколько дней, приходя в себя только для того, чтобы зализывать свою новую рану. Я не преобразился в человека и не пошел к людям за помощью, потому что не очень-то на нее рассчитывал. Раны на теле зверя заживают гораздо быстрее, чем у людей, и реже гноятся.

Другие животные не беспокоили меня, я боялся только самых опасных хищников — людей и их прихвостней собак, пресмыкающихся перед ними. Найди человек в лесу раненого зайца или даже лису, он может взять звереныша в дом, вылечить, накормить и отпустить в лес. Но волка — никогда! Раненый волк только раззадорит его охотничий пыл, и он с радостью прикончит его, тем боле что это относительно безопасно, и будет потом хвастать перед сородичами своей добычей. А ведь волчье мясо не идет людям в пищу, и это убийство становится тем более жестоким, что не вынуждается голодом. Но, благословенная луна, я забрел достаточно далеко от человеческих троп, и меня не обнаружила ни одна собака.

Когда я смог подняться на ноги, я был еще более слабым и беспомощным, чем прежде: голод и болезнь вытянули из меня все силы. Я уже мог рассчитывать лишь на какую-нибудь мелочь: мышь или барсука, которых, быть может, мне удастся откопать из их глубоких зимних норок. Летом я бы восстановил силы, питаясь ягодами. А сейчас лучшим выходом было присоединиться к какой-нибудь волчьей стае, если бы она согласилась меня принять. Волки — не люди! Даже слабому и больному члену своего сообщества они позволяют выжить. А я был неплохим бойцом и охотником, способным после выздоровления добывать пищу и отстаивать интересы своей стаи. Волки, в отличие от людей, сразу чуют оборотней, но никогда не гонят их прочь, позволяя им жить среди них и занимать то место, которого они достойны, как звери.

Наши леса изобиловали волками, их было на Медовом Острове не меньше, чем людей. И я, голодный и несчастный, уже было потащился к ближайшей их дневке, до которой, судя по меткам, было полдня пути, как вдруг почуял знакомый запах, пошел на него и вскоре увидел меж деревьев силуэт человека. Я не стал задаваться вопросом, что делает женщина одна в такой глуши. Она была единственным спасением для умирающего с голоду, больного и почти бессильного волка. На один краткий бросок силы еще Оставались, и я не буду вас утруждать дальнейшими малоприятными подробностями. Скажу только, что у волка, явившегося в стаю в сытом и боевом состоянии, больше шансов доказать свое право на жизнь в ней.

Заслышав волков, я ответил шагов за двести, предупредив о своем появлении. Я вышел на вой. Они сидели на опушке леса в ряд, задрав головы: темные силуэты на снежной поляне. Они выли, сближая и вскидывая головы в ритме воя, а иногда соприкасаясь мордами друг с другом. Я сел напротив и присоединился к нашему священному таинству. Конечно, волки воют не на луну. Вовсе нет, хотя она и бывает иногда единственной нашей собеседницей, все же это не волчий бог, как полагают некоторые люди. Луна — это навязчивая идея, вечная мания. Она, как вечная любовь, такая же неверная и недоступная. Стая выла, подстраиваясь под высокий голос самки.

Когда песня закончилась, волки начали осторожно обступать меня. Я хорошо знал правила, начал медленно и уверенно махать хвостом, всем своим видом демонстрируя дружелюбие.

Уверенный в себе рослый матерый зверь с округлой головой, поднятыми, направленными вперед ушами встал напротив меня. Шерсть на его морде вздыбилась, и он оскалил пасть, демонстрируя мне свои желтые зубы. Это был крупный самец, достигший в длину почти три человеческих шага. Несмотря на то что я частично восстановил свои силы, я, конечно же, не смог бы с ним схватиться всерьез. Не было ничего необычного в том, что он так агрессивно настроен. Обязанность предводителя — враждебно встречать чужаков. И по его хвосту, неподвижно застывшему, и по его рычанию я определил, что его агрессия — только выполнение традиционных обязанностей и напоминание мне о том, кто в стае вожак. Я и не надеялся занять в новой стае высокое положение, поэтому начал отступать вполоборота, показывая, что признаю право вожака. Он сделал выпад в мою сторону и прижал меня корпусом, глухо рыча, а потом сердито отошел. Другие волки были настроены менее агрессивно, многие из них смотрели на меня вполне дружелюбно.

Их логовище находилось неподалеку: хороша промоина в овраге на заболоченной низине в пойме реки. Кроме вожака и его самки, в стае было еще восемнадцать матерых, шесть переярков и девять прибылых. Это наши собственные названия, которые переняли у оборотней люди-охотники.

Так как охота не всегда бывала удачной, мы то наедались до отвала, то голодали по многу дней. На крайний случай у нас было несколько деревень, где безалаберные жители не слишком заботились о безопасности своих животных. Плохо запертые скотные дворы да беспечные хозяева позволяли нам в худшие времена доставать себе неплохое пропитание в их поселениях. В волчьей стае я оттаял душой, восстановил силы. Я снова начал жить.

Глава 22

Наваждение

Возможно, мне было бы легче, знай я, сколько усилий придется приложить Бренну, чтобы вернуть себе расположение Морейн. Он еще не знал, как жестока, мелочна и мстительна может быть эта женщина теперь, когда она уверена в его любви и своей власти над ним. Морейн мстила и за свои теперешние обиды, и за прежние унижения и невнимание к ней со стороны Бренна. Все это осложнялось еще и тем, что король Белин был в ярости от поступка Морейн. Но ярость эта выплеснулась отнюдь не на виновницу, а на самого Бренна. Несмотря на обыкновение проводить в Поэннинской крепости всю зиму, Белин решил покинуть Хребтовину и отправиться в свои южные земли. Морейн он забирал с собой. Вынужденный признать право принца жениться на Морейн, король назначил время для свадьбы на осень, отложив ее почти на полгода.

Гвидион, не желая принимать участия в мелких скандалах, раздирающих семейство, и не решив, сторону какого брата ему занять, сделал ход, достойный любого жреца. Он просто покинул замок, предоставив его обитателей их судьбе. В его пещере остались жить только Ворон да присматривающий за ним Инир. Вместо Ривы, погибшего при попытке прорваться в Город Солнца в Антилле, Гвидион нашел нового телохранителя по имени Придери и забрал его с собой.

Морейн, для которой пещера Гвидиона обладала какой-то непреодолимой притягательностью, приходила сюда каждый день с молчаливого согласия Инира повидаться и поиграть с птицей. За день до отъезда короля Бренн пришел в пещеру друида для выяснения отношений с Морейн в надежде убедить ее не покидать замок вслед за Белином. Инира он выгнал, а тот и сам был рад скрыться за одной из внутренних дверей пещеры.