Падение Империи. Марш Хаоса - Сергей Кольцов

на раскинувшийся внизу долину с Большим Домом и улыбнулся. Уверенно двигаясь вперёд по горному плато, следуя по пути от одного магического светильника к другому, я пытался создавать структуры направленные в пространство, но у меня по-прежнему ничего не получалось.

Здесь что залежи мирита в породе, раз вообще не получается создавать структуры? Могу с уверенностью сказать, что от одного кинжала такого эффекта не будет. Хотя, постойте, вот же хитрые старейшины, мирит в выданных мне одеждах, поэтому у меня не получается создавать структуры. Интересное решение, нечего сказать. Как же холодно на рассвете. Зима ещё не кончилась.

Наконец добравшись до тёмного зёва пещеры, куда и привели меня магические светильники, я вздохнул и направился внутрь. Чем глубже я заходил тем становилось темнее и теплее, а я пытался прощупать пространство ментальными волнами, но не находил ни одного живого существа.

Мои шаги по каменному дну пещеры, отражались от стен и потолка, отчего казалось, словно я здесь не один.

Интересная пещера, не совсем понимаю, для чего она нужна, но я ещё не сбился с дороги. Воздух тоже потихоньку становится тяжёлым, но я не чувствовал в нём изменений. Я остановился лишь, когда достиг дна этой пещеры и вышел в зал, залитый тусклым светом, источником света были грибы, которые я видел впервые.

Наконец-то я согрелся, надо немного продохнуть. Интересное испытание…

— Эшарион… — раздался едва уловимый шёпот.

Мне это уже не нравится. Что это за испытание?..

Пространство дрогнуло, и я неожиданно оказался посреди нашего поместья и, бросив взгляд под ноги, увидел Малграфа с разрубленной головой. Резкий рывок и я стою посреди приёмного зала залитого свежей кровью, а вокруг меня лежала вся моя семья…

— Хватит! — рявкнул я.

Пространство вновь дрогнуло, и я оказался в пещере и увидел несколько духов, которые смотрели на меня и улыбались. Одарив их не самым приятным взглядом, они просто исчезли.

Думаю, не стоит здесь задерживаться, это место имеет странную энергетику, позволяющую духам влиять на меня через миражи. Лучше бы ментально давили, я от этого умею защищаться.

Пройдя через зал, я нашёл выход и начал подниматься и столкнулся с тем, что нужно снова карабкаться, чтобы выбраться наружу. Хотя если работают структуры, не выходящие за пределы тела, то испытание выглядит гораздо легче.

Тяжело поднимаясь по огромным ступеням, я несколько раз умудрился упасть, пусть и с небольшой высоты, но всё равно было неприятно. Я даже не обращал внимания на сорванную кожу на пальцах, которую восстанавливал исцеляющими структурами. Наконец, я сделал последний рывок и сумел подняться наверх и улыбнулся лучам солнца, и некоторое время просто лежал на снегу и восстанавливал дыхание.

Осмотревшись, я определил, что нахожусь посреди ущелья, откуда был лишь один прямой путь, по которому я и двинулся, проваливаясь по пояс в сугроб.

Наконец, я, протискиваясь в узкий проход между скалами и проваливаясь с головой в снег, вышел на склон и посмотрев с тридцати метрового обрыва на открывающуюся передо мной небольшую долину, посреди которой было небольшое озеро вокруг которого был вечнозелёный лес и вздохнув, двинулся по краю чтобы итоге оказаться перед очередным узким проходом между скал…

Сколько сейчас времени? Наверное, уже полдень, солнце почти в зените. Согревающие структуры я перестал создавать давно, потому что застываю от них только сильнее.

Пройдя через ущелье, я снова оказался на краю обрыва над долиной, однако в этот раз путь дальше преграждал мне дракон, чья чешую сливалась с серыми скалами.

— Вот повезло… — произнёс я.

— Избранник, ты не пройдёшь этот пусть. — Открыв свои золотистые глаза с вертикальным зрачком, ящер и медленно выпрямился на своих четырёх лапах. — Пока не докажешь, что достоин.

— Мне, что, убить тебя?

— А тебе хватит на это сил, драконья кровь?

— Почему вы называете меня драконьей кровью? — спросил я, сев на голый камень.

— Ты знаешь о первом Чёрном драконе, принц Эшарион?

— Основатель Империи…

— Предатель, который должен был следить за людьми, пришедшими через Врата и живущими на территории современной Империи.

— Люди прошли через Врата?

— Как и альты, которые пришли раньше и были вынуждены в итоге уйти на восток.

— А что по первому Императору?

— Его имя было забыто, когда он отбросил свой долг и стал смертным человеком, пожелав прекратить постоянно идущие войны между людским народом. В итоге его дело продолжили его потомки, но ошиблись лишь в одном: Север не подчинился.

— Ты знаешь о "Проклятии Драконьей крови"?

— Это не проклятие. Твоё тело слишком слабо чтобы выдерживать силу дракона, которая проявляется в его потомках время от времени. Думаю, ты знаешь о том безумии, что таится в текущей по тебе крови.

— Вы способны изменить своё тело.

— Лишь отбросив свой долг и отказавшись от бессмертия тела. — Указал он своим когтём в мою грудь. — Ты никогда не обретёшь драконьего тела, это право есть лишь у духов, взявших на себя долг. Ты знаешь, что такое долг, принц Эшарион Непреклонный, поэтому ты здесь.

— Значит, ты и есть моё испытание. — Усмехнулся я.

— Есть лишь путь, который нужно пройти. — Ответил он и, поднявшись, расправил крылья и прыгнул с обрыва, проревел. — Следуй ему!

Посмотрев как, взмахивая крыльями, дракон, достаточно быстро взмыл над долиной и скрылся за скалами, я вздохнул и направился вперёд.

Надо быстрее выбираться отсюда, иначе я замёрзну. Переохлаждение благодаря моим одеждам уже начинает сказываться.

Бег пришлось оставить, но я всё-таки сумел пройти и спустился со скал, когда солнце уже клонилось к закату, а затем я, вновь спустился в подземелье и оказался в полной темноте, мне не указывали путь магическими светляками, но я ощутил слабые эмоции и брёл вперёд. Сбивая ноги о неровности каменного подземелья, я несколько раз упал, даже рассёк себе лицо и, чувствуя, как оно восстанавливается. Впрочем, я сейчас всё золото отдам ради тёплой ванны, всё-таки отмороженная кожа восстанавливалась по всему телу, особенно сильно чесалась неприкрытая голова.

Наконец впереди появилась полоска света и эмоции, ждущих меня людей угадывались более подробно, я даже мог выделить их в общем шуме, а затем меня ударили. Страх, боль, отчаяние, сменялись радостью и удовольствием, чтобы смениться яростью… Я не стал закрываться, нет, это было невозможно выдержать, даже если обвешаешься амулетами, лишь не позволял им влиять на себя, проводя границу между своими и чужими эмоциями.

Стоило мне оказаться перед выходом,