Непобедимый - Алим Тыналин

сейчас выясним, — ответил я, глядя, как здоровяк открыл глаза. Белки у него закатились, а когда он открыл глаза шире, встали на место. Мужик непонимающе уставился на нас и опять застонал. — Эй, ты меня слышишь? Как ты себя чувствуешь? Можешь говорить?

Он кивнул и держась за лоб левой рукой, уселся на асфальте. Мимо по дороге проехала черная «Волга ГАЗ 21» с пышными формами, внутри водитель и двое пассажиров, они удивленно посмотрели на нас.

— Где он? — прорычал бугай и огляделся. — Куда делся сукин сын?

Я коснулся его плеча, но верзила так и не обращал на меня внимания.

— Скоро наш коллега приведет его. Но я бы рекомендовал вам не устраивать драку. Если вы не хотите, чтобы я опять швырнул вас об асфальт. Я так понимаю, у вас произошел семейный конфликт?

В конце улицы показался Эмиль, ведущий мужика в труселях, как пленного. Здоровяк увидел их и попытался встать, но я навалился на него и прижал к асфальту, блокируя ноги, чтобы не сбросил меня.

— Сохраняйте спокойствие, граждане. Давайте обойдемся без скандалов.

В течение следующего получаса мы урегулировали конфликт. Говорин тоже взял на себя роль миротворца. Как я и думал, здоровяк вернулся с работы пораньше и поймал супругу с другим.

Можно было отвести в райотдел их обоих и Головин так и хотел сделать, но я уговорил не делать этого и отпустить бугая.

Во-первых, он все равно мешался бы нам, то и дело порываясь напасть на обидчика. Даже несмотря на то, что мы пытались его держать вдвоем. Наручников у нас не было, если бы понадобилось, пришлось бы стянуть руки поясным ремнем. Всегда есть шанс, что он вырвется и набросится на дрожащего мужика в трусах.

Ну, а во-вторых, его по-человечески жаль. Ладно, чего уж там. Он хоть и слегка помял обидчика, но не убил и ничего не сломал. Так что, пусть идет и разбирается с супругой. У него сейчас все мысли только об этом.

Головин согласился, только когда я сказал, что есть вероятность, будто этот верзила разнесет нас по дороге. Даже я не смогу с ним справиться. Так что, его безопаснее отпустить.

Мы так и сделали. Отправили здоровяка домой, а сами отвели мужика в труселях в участок, оштрафовать за нарушение общественного порядка. Впрочем, внутрь отделения я уже не заходил.

Мне хватило впечатлений на сегодня. Кроме того, времени мало, мне надо на тренировку, поговорить со Степанычем. Я дошел до райотдела вместе с другими дружинниками, забрал из дежурки сумку с вещами и распрощался на пороге. Головин пожал мне руку.

— Ты теперь в отряде, — сказал он, глядя мне в глаза. — Неплохо себя показал сегодня, с почином, так сказать. Двое задержанных, хороший урожай. Давай, жду тебя на собрании отряда послезавтра, как раз познакомлю с остальными ребятами и девчатами, узнаешь, чем мы занимаемся.

Я посмотрел на него. На левой щеке царапина от падения, рукав рубашки испачкался в грязи, волосы растрепаны, выглядит не самым лучшим образом. Впрочем, я уверен, что сам выгляжу не лучше.

— Обязательно приду. Мне понравилось, — тут я не кривил душой. Действительно, интересные у них тут обходы. — И часто у вас так? Всегда с кем-то деретесь?

Головин рассмеялся и покачал головой.

— Не, обычно такое редко случается. Чтобы вот так, сразу два задержания, такого не помню, — он оглянулся и придвинулся ближе. — Мы обычно даже не ходим по району, особенно, когда дождь идет. Сидим в кафешке или в кино ходим. Коротаем время, чтобы на занятия не ходить. У нас был один ловелас, так он с девушками во время рейда знакомился. В общем, у нас тут несложно.

Ну что же, тоже верно. Хороший способ отвлечься от рутины.

— Ладно, увидимся, — я тоже пожал ему руку. — Привет Груздеву.

Развернулся и побежал к остановке. Время уже вечернее, небо потемнело и вскоре может хлынуть дождь. Не хватало еще попасть под ливень.

Быстро нырнул в автобус и так же быстро докатил до стадиона. К началу тренировки опоздал на целых двадцать минут, хотя сегодня у меня и так пропуск. Переоделся в пустой раздевалке и вошел в шумный зал, где уже тренировались ребята из нашей секции.

Как обычно, помещение разделено на две части, ближняя к двери занята самбистами. В дальней части бросали друг друга вольники.

Наши уже размялись и отрабатывали переднюю подсечку в колено, держа друг друга за локти. Если посмотреть со стороны, они походили на танцоров, отрабатывающих очередные па.

С той лишь разницей, что все тут мужского пола и один из партнеров то и дело чуть ли не падал после успешного приема. Правда, тот, кто выполнял подсечку, придерживал партнера, чтобы он не упал полностью.

Шум, как обычно, стоял сильный. Борцы падали на ковры, шлепали руками и ногами, тут же вскакивали и менялись. Я подбежал к краю ковра.

Степаныч меня не видел, он ругал Звеньева за какую-то ошибку, стоял ко мне спиной. Я подождал, когда он освободится и когда тренер повернулся с недовольным лицом, я подошел к нему.

Хотел извиниться за опоздание, а Степаныч удивленно поднял брови и спросил:

— А ты чего здесь делаешь? Ты же вчера на встрече был. Зачем сюда приперся? Отдыхать надо, восстанавливаться.

Я покачал головой.

— Зачем тратить время и валяться на боку, как Емеля в сказке? Я лучше лишний раз позанимаюсь, — я многозначительно посмотрел на тренера и добавил: — Особенно перед районными соревнованиями.

Ну-ка, что он там? Что скажет? Устроит выволочку прямо здесь или сдержится? Я почти не сомневался, что Степаныч откажет в участии в районном турнире, а значит, как обычно, перейдет в наступление и начнет орать и брызгать слюной, чтобы я не смог сопротивляться.

Но тренер только зыркнул на меня огненным взглядом и промолчал. Кивнул.

— Ладно, иди, разминайся. Хорошенько, чтобы не травмировать себя. Работай осторожно, без фанатизма, понял? Эх, молодежь! Делать тебе нечего. Лежал бы сейчас