Флот, революция и власть в России: 1917–1921 - Кирилл Назаренко

8 приложении к докладу МГШ о задачах ВВМИ от июля 1919 г. приведена схема ее взаимоотношений с РВСР, Высшей военной инспекцией и Госконтролем[946]. Схема предполагает, что ВВИ и ВВМИ подчиняются РВСР и Наркомату госконтроля, при инспекциях имеется «Постоянное совещание по вопросам обследования совместных операций и морских крепостей».

Несмотря на крохотные штаты и постоянные организационные неурядицы, инспекция обследовала в июле 1919 г. Кронштадтский порт и Северо-Двинскую флотилию. Согласно «Справке о деятельности чинов военно-морской инспекции помимо исполнения ими прямых своих обязанностей»[947], сотрудникам ВВМИ удалось поучаствовать в комиссии о деятельности Кронпорта и его отношениях с местным совнархозом, в комиссии о наличии топлива в Балтийском флоте, в следственной комиссии по вопросу о Тюб-Караганском бое и о деятельности Астрахано-Каспийской флотилии, в следствии по делу о гибели канонерских лодок «Терек» и «Рошаль», в расследовании о злоупотреблениях в Волжско-Каспийской флотилии, в обследовании Мариинской водной системы и о передаче Главоду судов для усиления снабжения Петрограда топливом. На зиму 1919–1920 гг. планировалось инспектирование разработки планов кампании 1920 г. и ремонтных работ.

После окончания инспектирования Волжской флотилии ВВМИ выехала в Петроград 22 мая 1919 г.[948] По окончании работы ВВМИ в Петрограде был представлен доклад в РВСР «по расследованию обвинения ответственных руководителей Кронштадтского порта в преступной небрежности в деле снабжения Балтийского флота»[949]. В докладе говорилось, что 13 марта начальник ГУК дал распоряжение Кронштадтскому порту приступить к заготовке необходимого для летней кампании имущества. Ко 2 апреля выяснились сведения о количестве необходимого, и 7 апреля Кронштадтский порт передал 28 ведомостей с требованиями Чрезкомснабу и Совнархозу Северного района. В «Северохозяйстве» эти требования пролежали без движения по 20 апреля, «сначала ввиду болезни (сыпной тиф) Монетова (председатель «Северохозяйства»), взявшего их на дом, а затем вследствие наступивших праздников»[950]. Таким образом, к 1 мая ничего заготовлено не было. Председатель Чрезкомснаба и председатель Совнархоза Северного района написали Л. Д. Троцкому жалобу на флотское начальство, обвиняя его в крайне позднем представлении требований. По указанию Л. Д. Троцкого ВВМИ и должна была расследовать произошедшее.

Комиссия пришла к выводу, что обвинения в адрес флотского начальства необоснованны, но состояние порта удручающее. Прежде всего, острый недостаток топлива, затем некомплект и необученность команд кораблей. Задания, даваемые флоту, постоянно меняются, поэтому невозможно планировать заготовки, при этом задания по снабжению выполняются в объеме свыше 70 %[951].

В сентябре 1919 г. была ликвидирована Высшая военная инспекция во главе с Н.И Подвойским, «в связи с принятием ВЦИК Положения о Наркомате госконтроля»[952]. Упразднение ВВИ и ВВМИ было очередным шагом к укреплению системы субординации в вооруженных силах Советской России. Теперь единственным авторитетным контролирующим органом в армии и на флоте становились комиссары и политотделы, а двойной контроль в виде специальных инспекций с широкими и не слишком определенными полномочиями упразднялся. Кроме того, ВВИ во главе с Н. И. Подвойским, стойким противником регулярной армии, могла сыграть определенную роль в дискредитации того курса военного строительства, который проводил Л. Д. Троцкий. Существование ВВМИ, конечно, не имело такого политического подтекста.

Одновременно с созданием МО РВСР происходит перестройка органов управления флотами. 5 декабря 1918 г. передана телеграмма Л. Д. Троцкого о том, что РВСР принял решение поставить во главе морских сил на Балтийском море РВС флота в составе начальника морских сил С.В. Зарубаева, членов РВС Б.П. Позерна и С.П. Нацар енуса. Одновременно объявлялся распущенным Совет комиссаров Балтийского флота (Совкомбалт)[953].

В марте 1919 г. в Петрограде разработали проект «Положения о РВС БФ»[954], исходя из указаний комиссии под председательством коморси (с участием членов РВС БФ и комиссара МГШ). Подготовила проект Юрисконсультская часть штаба БФ и представители МГШ. К «Положению о РВС БФ» прилагалось «Основное положение о составе и взаимоотношениях РВС БФ».

Согласно проекту РВС БФ назначался, а не избирался, и становился «высшей военной и политической властью на Балтийском флоте». РВС БФ был ответственен только перед РВСР. Он обладал правом назначения и перемещения должностных лиц вплоть до командиров судов 1 ранга, предоставления отпуска «внутри Республики» продолжительностью до двух месяцев, а раненым и больным – до четырех месяцев. РВС БФ обладал правом давать директивы командующему флотом, все распоряжения командующего должны были визироваться одним из членов РВС и без такой визы были недействительны[955].

Согласно «Основному положению о составе и взаимоотношениях РВС БФ» совет состоял из «политических членов» и командующего флотом «как высшего военного руководителя». «Политические члены» обладали высшей политической властью на флоте, ведали «политическо-социальным воспитанием», один из них непосредственно заведовал Политотделом флота, другой – состоял при командующем. Круг деятельности РВС определялся «Положением о РВС БФ»[956].

В марте 1919 г. по поручению В. М. Альтфатера, Е. А. Беренса и Л. М. Рейснер было создано два проекта: основного положения о составе и взаимоотношениях чинов РВС БФ и положения о РВС БФ. Они были обсуждены в Петрограде при участии начальника МГШ Е. А. Беренса, наморси Балтийского моря бывшего контрадмирала А. П. Зеленого, членов РВС БФ А. В. Баранова и В. И. Пенкайтиса, комиссара Л. М. Рейснер, представителей МГШ и штаба БФ, однако «дальнейшего движения эти проекты не получили»[957]. До октября 1919 г. проект так и не был утвержден[958].

Одновременно с созданием МО РВСР значительно сократилась численность центральных управлений, и появилась идея перевести значительную их часть (если не все органы управления тылом флота) в Петроград. Стали предпринимать действия в этом направлении. В конце 1918 г. в Петрограде утвержден в должности уполномоченный РВСР. ГУК полностью переведено в Петроград, «на очереди» стоял вопрос о переводе туда же ГМХУ. Складывалась редкая для истории отечественного флота ситуация, когда его центральные учреждения могли оказаться территориально разнесенными.

Вопрос о связи центральных органов управления с периферией стоял тогда весьма остро. Например, осенью 1918 г. особая комиссия обследовала состояние Балтийского флота и обнаружила очень плохую связь начальника морских сил моря с МГШ[959]. Это породило идею создания информационного бюро в Петрограде для связи с центральными учреждениями. Вопрос о формах координации решался довольно долго. Только 21 декабря 1918 г. приказом РВСР И. И. Вахрамеев был назначен уполномоченным РВСР по снабжению флота в Петрограде[960]. 1 января 1919 г. его полномочия были расширены, он стал управляющим техническо-хозяйственной частью морского ведомства[961]. В тот же день было объявлено «Положение об управляющем техническо-хозяйственной частью морского ведомства и уполномоченном РВСР по снабжению флота в Петрограде»[962]. В круг ведения уполномоченного перешли ГУК, ГМХУ, ГГУ, управление заводами и портами морского ведомства, военный отдел при Коллегии наркомата по морским делам (НКМД) в Петрограде. Главной задачей уполномоченного стали достройка и ремонт кораблей в Петрограде.

16 июля 1919 г. начальник исторического отделения МГШ Н. В. Новиков в письме упморкому Н. И. Игнатьеву упоминал о том, что в Петроградское отделение МГШ (Петрогенмор) входят историческое отделение и канцелярия Петрогенмора. Другое ее название – информационное отделение. Еще осенью 1918 г. отмечали, что это название неудачное. «Полагаю, что «информационное бюро» своим названием пугает людей дела, так как с понятием информации связано что-то неважное, необходимое лишь как одно из бесчисленных средств осведомления», – говорилось в док ладе особой комиссии, которая обследовала состояние Балтийского флота в начале осени 1918 г. По мнению работников той же комиссии, необходимо было реорганизовать работу бюро, поскольку она не систематизирована[963].

Штаты этих учреждений к тому времени были сокращены до предела. Так, в Историческом отделении работали, кроме самого Н. В. Новикова, еще два сотрудника – заведующий архивом и библиотекой, а также делопроизводитель-архивист. В канцелярии трудились всего четверо, включая заведующего, машинистку, служащего для поручений («на вакансии машиниста») и сторожа. По новому штату канцелярия упразднялась и сливалась с Историческим отделением, причем сокращалась должность младшего помощника начальника отделения (которую занимает начальник Канцелярии Петрогенмора Н.Н. Рихтер) и одна должность машиниста[964].