Прыжок в Солнце - Дэвид Брин

Дядя Джеймс кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Мы обязательно должны засекретить эту историю. Я пользуюсь некоторым влиянием в определенных кругах. Если я замолвлю словечко...

– Ты не можешь замолвить словечко, дядя Джеймс, – прервал его Джейкоб, – ты замешан, пускай и незначительно, в известной нам интриге. Если ты попытаешься вмешаться, то сразу же засветишься.

– О чем идет речь? – спросил Нильсен.

Джейкоб хмуро взглянул на дядю, затем на Ла Рока. Француз невозмутимо уничтожал очередной кулинарный шедевр.

– Эти двое входят в некую группу заговорщиков, решивших взорвать Закон о надзоре. Это еще одна причина, по которой я попросил вас приехать. Нужно что-то делать, и я решил, что лучше обратиться в вашу Комиссию, чем в полицию.

При слове «полиция» Ла Рок замер и с отвращением положил замысловатый бутерброд обратно на тарелку.

– Что еще за группа заговорщиков?

– В основном поднадзорные и сочувствующие им граждане. Эти безумцы задумали тайком построить космический корабль и отправиться в космос.

Нильсен резко выпрямился.

– Что?!

– Ла Рок отвечает за подготовку астронавтов. Кроме того, он исполняет функции главного шпиона. Наш поэт пытался снять калибровочные параметры генератора гравитации на солнечном корабле.

– Но зачем им это нужно?

– А почему бы и нет? Прекрасная форма протеста. Если бы я был поднадзорным, то ни в коем случае не остался бы в стороне. Этот идиотский закон нравится мне не больше, чем самим поднадзорным. Но я реалист. Поднадзорные объявлены неполноценными. И в результате у них выработался устойчивый психологический комплекс. Вот они и пытаются объединиться, чтобы сообща ненавидеть «послушное и прирученное» общество. Они словно говорят: «Вы полагаете, что мы склонны к насилию? Что ж, придется оправдать ваши ожидания!» Большинство поднадзорных не способны причинить вред живому существу, что бы там ни показывали П-тесты. Но после того, как на них навесили ярлык, они и вести себя стали соответственно.

– Может, так, а может, и нет, – ответил Нильсен. – Но позволить поднадзорным отправиться в космос, да еще в данной ситуации...

Джейкоб вздохнул.

– Тут вы, разумеется, правы. Этого нельзя допустить ни в коем случае. Пока нельзя. С другой стороны, нельзя позволить и Конфедерации развязать истерию по этому поводу. Она лишь усугубит ситуацию и вызовет еще более резкие формы протеста.

Нильсен выглядел встревоженным.

– Не хотите ли вы сказать, что в спор о Законе о надзоре может ввязаться Совет Всех Землян? Это было бы настоящим самоубийством! Общественное мнение никогда не простит этого Совету!

Джейкоб весело улыбнулся.

– Вы правы. Даже мой дядя Джеймс вынужден будет с вами согласиться. Нынешние граждане даже в мыслях не допускают изменения статуса поднадзорных, а Совет Всех Землян в настоящее время совершенно не пользуется авторитетом. Ведь чем сейчас занимается Совет? Управляет колониями, находящимися за пределами Солнечной системы. И рано или поздно, но он начнет контролировать все проекты землян в космосе. И вот тогда Совет сможет влиять, хотя бы символически, на Закон о надзоре.

– Я не очень понимаю, что вы имеете в виду.

– Вы, наверное, не знакомы с книгами Олдоса Хаксли? Когда Хелен была студенткой, его романы еще пользовались популярностью. Я же со своими кузенами обязан был изучать их в нашей семейной школе. Временами это было совсем нелегко, но труды стоили того. Этот человек обладал редкой проницательностью и удивительно острым умом. У старика Хаксли есть такой роман «О, дивный новый мир...»

– Я что-то слышал о нем. Антиутопия, не так ли?

– В каком-то смысле. Советую почитать. Вы знаете, там есть совершенно невероятные по точности предсказания. Хаксли сконструировал общество с весьма непривлекательными чертами, но при этом самосогласованное и имеющее собственное понятие о чести. Этакий улей со своей этикой. Поскольку человечество то и дело порождает личности, которые никак не вписываются в установленные общественные рамки, то как, по вашему мнению, поступает с ними государство в романе Хаксли?

Нильсен сдвинул брови, не понимая, к чему клонит Джейкоб.

– В государстве, устройство которого напоминает улей? Наверное, отклоняющихся от нормы уничтожали?

Джейкоб вскинул указующий перст.

– Нет, не совсем так. Государство у Хаксли обладает определенной мудростью. Его лидеры сознают, что их система лишена гибкости и не способна выдержать внезапные потрясения. Они хорошо понимают, что неординарные личности – это резерв, к которому можно обратиться в трудные времена, но в то же время не могут оставить их на свободе.

– И что же?

– Всех, кто отклоняется от нормы, попросту ссылают на острова, где им дозволяется осуществлять собственные культурные эксперименты.

– На острова? – Нильсен почесал голову. – Впечатляющая идея. Но в действительности она обратна идее резерваций для Внеземных. Мы выслали поднадзорных с небольших территорий, предоставив их В.З.

– Ужасно, – пробормотал Джеймс, – и для поднадзорных, и для В.З. Фэгин, к примеру, очень хотел бы посетить Лувр, Агру или Йосемитскую долину!

– Всему свое время, друг Джеймс Альварес, – пропел Фэгин. – Сейчас я очень благодарен за разрешение посетить этот уголок Калифорнии. Я не заслужил такой милости.

– Не уверен, что идея с островами так уж хороша, – задумчиво протянул Нильсен. – Но, безусловно, она достойна обсуждения. Все ее плюсы и минусы мы рассмотрим как-нибудь в другой раз. А сейчас меня интересует совсем другое: при чем тут Совет Всех Землян?

– А вы проведите параллель, – откликнулся Джейкоб. – Ведь проблема поднадзорных в значительной степени была бы ослаблена, если бы в их распоряжение были предоставлены острова, где они могли бы жить по своему разумению, не подвергаясь постоянному контролю. Но и этого мало. Многие поднадзорные считают, что их с самого начала лишили чего-то очень важного. Речь идет не только о родительских правах, но и о космосе, самом великом достижении человечества. Небольшой заговор, в который вовлечены и мой дядя Джеймс, и мистер Ла Рок, – первый симптом подобных настроений. Нам вскоре предстоит всерьез столкнуться с проблемой поднадзорных, если, конечно, не будет найдена ниша, где они смогут ощутить себя полноправными людьми.

– Ниша... острова... космос! Демва, вы можете быть хоть изредка серьезным? Купить еще одну колонию и передать ее поднадзорным? И это когда мы с трудом справляемся с имеющимися тремя? Должно быть, вы большой оптимист, если полагаете, что подобный план хоть сколько-нибудь реален.

Джейкоб почувствовал, как рука Хелен коснулась его руки. Он быстро взглянул на нее. В лице – обычная смесь надменности и готовности вот-вот рассмеяться. В ответ он сжал ее пальцы.

– Вы правы, в последнее время я стал оптимистом. И уверен, что мой план не так уж безнадежен.

– Но средства?! Где взять средства? И что вы собираетесь делать с возмущенными гражданами, которые сами рвутся осваивать новые колонии? Черт побери, места все равно всем не хватит! Даже «Везариус-2» может принять не более десяти тысяч человек. А поднадзорных почти сто миллионов!

– Но ведь далеко не все захотят отправиться в полет, особенно если в их распоряжении будут острова на Земле. Кроме того, я уверен, что для них важнее само право на космос. Хотя отсутствие средств – это действительно проблема. – Джейкоб улыбнулся. – Но почему бы не попросить Библиотеку помочь нам в этом деле? Колония четвертого класса и несколько кораблей типа «Орион», приспособленных специально для земных экипажей.

– И как вы собираетесь убеждать? Библиотека, безусловно, обязана возместить нам ущерб, причиненный Буббакубом. Однако она постарается сама получить выгоду от сделки Не упустит момент! Да еще поспешит поставить нас в полную зависимость от галактических технологий. И уж в этом Библиотеку поддержат все расы. Как вы собираетесь заставить их изменить форму возмещения?

Джейкоб развел руками.

– По-моему, вы забыли о том, что у нас кое-что есть. Настолько ценное, что Библиотека обязательно согласится на наши условия. Знание! – Он достал из кармана клочок бумаги. – Это зашифрованное сообщение с Меркурия, которое я получил от Милли Мартин. Хотя Милли до сих пор прикована к инвалидному креслу, она отправилась в экспедицию, поскольку соляриане пока соглашаются общаться только с ней. Так вот, Милли сообщает, что уже совершено несколько полноценных прыжков. И она приняла участие в одном из них. Милли до сих пор умудряется уклоняться от доклада властям Конфедерации. Сначала она хотела бы посоветоваться со мной и Фэгином. Контакт установлен. Соляриане с ней говорили. Они разумны и имеют очень долгую историю.

– Невероятно, – выдохнул Нильсен. – Но каким образом это открытие может иметь политические последствия?

– Судите сами. Пускай Библиотека по-прежнему верит, что может заставить нас принять возмещение ущерба на ее условиях. Но если действовать умело, мы вынудим ее пойти на значительные уступки. Тот факт, что соляриане обладают речью и помнят отдаленное прошлое – а Милли дает понять в своем сообщении, что они помнят прыжки в Солнце древних софонтов, быть может, даже самих прародителей, – означает, что нам неожиданно выпал настоящий подарок судьбы. Библиотека, безусловно, захочет как можно больше узнать о наших таинственных предшественниках. В результате открытие землян получит большую огласку. – Джейкоб усмехнулся. – Конечно, дело непростое. Сначала нам надо закрепить сложившееся впечатление того, что «Прыжок в Солнце» потерпел крах. Затем с упрямством истинных идиотов получить у Библиотеки патент на исследование Солнца. Чинить препятствий нам не станут, поскольку решат, что дальнейшие исследования лишь выставят людей еще большими дураками. Когда же Библиотека поймет, чем мы обладаем, ей придется выкупить у нас это знание по нашей цене! Здесь нам потребуется помощь Фэгина. Пригодятся и политический опыт клана Альварес, и энергия Совета Всех Землян. Думаю, что мой план не так уж нереален. Дядя Джереми наверняка не откажет мне, когда узнает, что я наконец ввязался в «грязную политику».