Витязь специального назначения - Юрий Каменский

— Я? — презрительно сощурился тот, — да тут и говорить нечего. Какие-то пришлецы худородные кнеза русского срамословят, а Собор татю беспутному в рот глядит. Их всех, этих пришлых, на костёр давно пора.

— Слов пустых сказано много, — спокойно сказал Волод, — чего ты требуешь?

— Очистки! — крикнул подсудимый с какой-то злобной радостью, — Сварогова суда!

— Кто выйдет на Сварогов суд? — вопросил Волод.

Акела шагнул вперёд, но его опередил Барс.

— Я выйду на Сварогов суд против изменника Кужилы любым оружием или без него.

— Мне с тобой, худородным, биться не к лицу, — презрительно скривил губы ренегат.

— Не виляй, как налим, Кужила, — спокойно сказал Ставр, — он и в том мире, откуда пришёл, худородным не был. Здесь же заслуги его многочисленны и оценены высоко. Али Главный Воевода не ровня тебе, бывшему Светловодскому кнезу?

Кужила побелел, словно получил пощёчину.

— Добро же, воевода, потешу я тебя железом. На беду себе ты в круг сегодня вышел.

— Не ободрав Барса, не спеши его шкуру под ноги стелить, — раздался весёлый голос Акелы. Толпа захохотала. Сам Барс весело глянул на друга, оценив экспромт. Он уже разделся и стоял обнажённый по пояс, положив ладони на «яблоко» меча, упёртого в землю.

Раздевшись, Кужила взял меч и со свистом крутанул его в руке. Здоров он был и мечом владел, как собственной рукой. В толпе высказывались разные мнения, кто-то был уверен в превосходстве Кужилы, другие держали сторону Барса. Самые умные говорили, что на Свароговом суде имеет значение только одно — за кем Правда.

Бойцы, выставив вперёд мечи, медленно пошли по кругу. Как два матёрых кота, плавно, словно капли ртути, перетекая из одной позиции в другую. Андрей уступал супостату в объёме, но был гораздо соразмернее широкого Кужилы. Уж что-что, а на какие выходки его друг способен в бою, Акела хорошо знал. Его супостата ожидали весьма неприятные сюрпризы.

В этот момент Кужила с резким криком прыгнул вперёд, рубанув засечным. Барс, проворно подавшись в сторону, плавным сбивом отклонил своим клинком атакующий меч, его оружие сверкнуло опасным зигзагом. На долю секунды Кужила сбился с ритма, его бедро украсилось кровоточащей раной.

Опытный боец, он в долю секунды взял себя в руки. Барс же, улыбаясь, продолжал скользить по кругу, внимательно глядя на врага. Туда же, словно стрелка компаса, смотрел его меч.

Толпа, казалось, перестала дышать. Лишь шорох подошв, дыхания бойцов тоже не было слышно. У Акелы вдруг появилось предчувствие, что бой подошёл к концу. На глазах у Светланы Барс не станет обескровливать противника, чтобы потом добить его. Каким-то образом это почувствовал и Кужила и решил ускорить ход событий.

Его меч молнией метнулся снизу вверх в коварном подплужном ударе. Неуловимым движением Барс переместился в сторону и контратаковал стремительным горизонтальным ударом. Он прянул назад, по толпе прокатился не то вздох, не то всхлип. Кужила бился на земле, скребя ногами почву, из шеи толчками вылетала кровь, в трёх метрах от тела валялась его голова.

Стряхнув с клинка капли крови, Андрей спокойно вернулся на прежнее место. Светлана стояла спокойно, лишь по её белому лицу можно было понять — чего ей стоил этот бой. А солнце продолжало греть шумящую толпу, что оживлённо обсуждала происшедшее, и живого Андрея и мёртвого Кужилу.

…Главный мастер, встретивший их у входа, выглядел весьма неординарно. В том смысле, что был низкорослым даже для гнома и тщедушным, что этому народу не свойственно вовсе. Сморщенное, как печёное яблоко, лицо, из-под косматых бровей сверкают острые умные глазки. По словам Дорина, лучшего мастера в их королевстве не было уже давно.

— Так-то детали несложные. Мне, честно говоря, и заниматься-то ими скучно. Но хлопотные они очень. Этих трубок, как я понял, несколько сотен надо.

— Корин (так звали Мастера), — Акела решил напомнить ему о новых Воротах, — дело ведь того стоит.

— Да я спорю разве? Сделаем, не сомневайся.

— Не сомневаюсь. А для быстроты можно устройства из нашего мира применить.

— Из какого ещё «вашего мира»? — недоумённо спросил Корин.

Дорин засмеялся.

— Он же по уши в своей работе, когда ему за новостями следить?

И в нескольких словах обрисовал Мастеру ситуацию. Тот покачал головой и заинтересованно повернулся к Акеле.

— А что там у вас за устройства?

— Это тебе лучше пускай лучше Барс объяснит.

Образование в том мире у него было гуманитарное. Конечно, и про литьё старинных пушек он читал и устройство токарного станка, в принципе, помнил, но… Андрей всё-таки технарь по образованию, ему и карты в руки. Пришлось в пожарном порядке лететь за ним. Но вспоминать устройство токарного станка всё-таки пришлось вместе.

Мастер от восторга хохотал, как дитя, хлопая их по плечам каменной крепости ладонью. Что значит увлечённый человек, даже приятно с этим фанатом общаться. Правда, синяки на плечах точно останутся.

Теперь Акела был спокоен за заказ. Лучший мастер был не просто заинтересован. У него, что называется, «чесались руки». Было видно, что он только и ждёт их ухода, чтобы попробовать это новое устройство в действии.

«Ну, вот, — весело подумал Акела, — нарушаю один из главных принципов временных переходов. Слава Богу, что патрулей времени[43] здесь нет, а то укатали бы меня, сиротинушку, туда, где телята Макара пасут».

Акела и Барс попрощались с Дорином у выхода из пещеры. Вытряхнув из мешка ковёр, он уселись на него.

— Последний штрих к шоу Святого Йоргена, — вполголоса сказал он Барсу, — вознесение.

— Слишком высоко не возносись, холодно наверху. Хорошо ты этого фаната придумал нашими технологиями зацепить, он теперь из нашего заказа песню сделает.

— А я ещё и крестиком вышивать умею.

…К великой радости обоих, в Тереме они застали Толстого, который приехал на «производственное совещание», затеянное Ставром. Друзья обнялись.

— Ну, как жизнь княжеская, Славик? — Акела от всей души зарядил ладонью по широченной спиняке, — холопья, поди, все шапки изломали?

— Сдурел, медведь! — охнул Клим, принимая гвардейскую осанку, — какие холопья, я их вижу, что ли? Мне боярская дума весь мозг выклевала. Достали эти бояре, блин, враги народа, да и только!

— А ты им концлагеря создай и введи пятьдесят восьмую статью, — посоветовал старый юрист со знанием дела, — а в ней два пункта…

— Какие? — чересчур заинтересованно спросил Толстый. Барс захохотал и упал задницей на стул.

— Да просто, — продолжал пудрить ему мозги Акела, — пункт первый — «кнез всегда прав»…

— Тьфу ты! — с досадой сплюнул Клим, — стою как дурак, уши развесил.

— Чем вам бояре жить мешают? — поинтересовался входящий Ставр, — на устои государственные замахиваетесь?

— Знал бы я, чем кнезу заниматься приходится, хрен бы вы меня уговорили, я бы лучше в лес сбежал.

— Что, сильно допекли? — с усмешкой спросил Ставр, — терпи, Клим, у меня этих обалдуев побольше в Соборе. Да они и породовитей твоих будут. Вчера целых полдня ихнюю заумь выслушивал. Один недоволен, что Бран с «синими» связался, дескать, я недосмотрел. Другой меня в доверчивости излишней корит. Не тем. понимаешь, доверился, чужаки они. Вы, то есть, — уточнил он, — а кому доверяться? Этим дурням, олухам чванливым? Да они трём свиньям есть не разложат, а рвутся на моё место. Вот! — он ткнул в пространство кукишем. — Ну, ладно, почесали языки и хватит. Делу время, потехе — час.

— А Соловей где? — тихо спросил Клим.

— Да оставил я его на денёк бражки попить да с Любавой душу отвести, а денёк-то затянулся. По дороге заберём.

— А чего нас собрали-то, Борисыч?

— Кнезу информация поступила от каких-то его агентов, что где-то в сопредельщине передовые отряды кызбеков замечены. Так что нужно форсировать все наши программы.

— Какие программы? — переспросил отвлёкшийся Слава.

— Как какие? По дружественной встрече этих сукиных детей. Иначе сами у них окажемся — кто будет говно возить, кто ворот крутить.

— Акела, а ты бы лично что предпочёл? — подковырнул Толстый.

— Ну, если ты так ставишь вопрос, то говно возить. На вас, ваше сиятельство.

Все захохотали, Клим развёл руками.

— Один-один, — прокомментировал Барс. В это время в коридоре послышались шаги. В палаты не вошёл, а влетел Великий Кнез Волод. К слову сказать, если не присутствовал никто из подданных (Ставр как родственник в счёт не шёл), он снова превращался в бесшабашного, озорного Лутоню.

— Всё ржёте, дружинушка хоробрая?

— А что нам, холостым-неженатым? — бодро отозвался Славка.

— Давайте за стол Совета, новости у нас, будь они неладны.

Рассевшись за круглым столом, все посмотрели друг на друга. За событиями последних месяцев они превратились в дружную, спаянную команду. Акелу это, признаться, поначалу удивляло. Ну, не так он себе представлял отношения кнезов со своими подданными.