Собрание сочинений. Том 3. Сентиментальные повести - Михаил Михайлович Зощенко

class="v">Что ты родной отец мой,

Что ты дал большое знанье

И научил читать меня.

Я неграмотный мальчишка

До семнадцать лет ходил

И не знал я первой буквы

И не видел даже книг.

А теперь счастливый

Я читаю и пишу

И О вас товарищ Ленин

Я сечинения пишу.

Военные стихи

Я получаю изрядное количество стихов. Многие авторы просят оценить ихний поэтический дар. Некоторые требуют напечатать, предполагая, что мне известны какие-то необыкновенные ходы для этого дела.

На первый взгляд довольно трудно понять, почему именно мне присылают на отзыв стихи. Я прозаик. Известен читателям, главным образом, как автор юмористических рассказов. И вдруг мне стихи... В чем дело?

А дело в том, что нету другого «товара».

Стихи оказались более доступны, чем проза. Стихи легче складываются. Это почти песня.

Дети, как известно, начинают писать именно со стихов. Со стихов начали свою литературную судьбу почти все писатели. И всякая молодая, так называемая «варварская», литература тоже начинается с песен и со стихов. Мне некоторые авторы так и пишут: «Стихи на мотив “Светит месяц” или “За что он полюбил меня”».

Эти мои соображения мало подходят к этому письму и к этим ниженапечатанным стихам. Стихи эти сравнительно грамотные.

19 марта 1926

Уважаемый т. Зощенко.

Читая Ваш юмористический рассказ «Самородок из деревни»[77] мне пришла такая же мысль, может быть и я стану темой для нового рассказа, но тогда прошу не называть мою фамилию. Если Вы бегали в редакцию два месяца со стихами, то в двух словах пришлете мне свое мнение о моих стихах, здесь я напишу одно, чтобы не затруднить Вас чтением.

Я сам из Башкирии, кончил сельскую школу. Жил в горах на хуторе, теперь нахожусь в армии. Нахожусь в г. Житомире в артиллерии.

Посылать куда-нибудь в редакции я из дому не решался, потому что не знал, как это делается. В армии мне ребята посоветовали послать один с них в журнал «Красноармеец»[78]. Я послал туда «Памяти Ильича». Но что его постигло, я не знаю — вестей об этом нет. Слушая политграмоту о Красной Армии, я ко дню 8-й годовщины написал один стих, но уже послать его никуда не решался. Напишу его Вам:

Уж восемь лет с тех пор минуло,

Как наша армия растет,

В свои ряды неколебимы

Бойцов трудящихся зовет.

Шли восемь лет дорогой славы

Окружены врагов кольцом,

Но враг не видел наши спины

Наш строй встречал его лицом.

Ты создавалась под ударом

Врагов свободной стороны,

А закаляло тебя пламя

Освободительной войны.

Разбиты банды, Скоропадский[79],

Поляки, немцы и Краснов[80],

Побеждены чехословаки,

Каледин[81] и опять Краснов.

Колчак[82] с востока двинул войско,

Надеясь быть у нас царем,

Но наша армия встречала

Пришельца дерзкого свинцом.

Пришлось ему проститься с мыслью

Увидеть красную Москву.

К востоку шли остатки войска

Через Урал и по току.

Деникин с юга двинул силы[83],

Надеясь сердце страны взять.

Но под напором нашей силы

Ему пришлось на юг бежать.

Был сброшен Врангель в Черноморье[84]

И север весь освобожден...

Вот при каких трудах и битвах

Дух красной Армии рожден[85].

По одному Вы будете судить о всех.

Какие нехватки, я знаю, что страдаю от нехватки образования.

Напишите, бросать или нет мне это (как многие говорят) баловство. Пишите прямо, обижаться не буду.

Уважающий Вас...

Адрес: УССР, г. Житомир...

Пишите без марки.

Недавно послал в журнал «Безбожник»[86]. Что будет?

К сожалению, мне не пришлось ответить на это письмо. Письмо было послано по какому-то запутанному адресу и пришло ко мне чуть не через полгода.

Такой большой промежуток времени отбил у меня охоту сразу отвечать. Я отложил письмо, чтоб ответить после (все равно уж!). Так оно и завалялось. Прошу прощения у автора.

Если не поздно — могу посоветовать: «баловство» не бросайте. Пишите. И одновременно ликвидируйте нехватки своего образования.

Еще раз прошу извинить за мою небрежность.

Дельная критика

Это интересное письмо получено мною от рабочих М.-Б.-Б. ж. д.[87]

Москва, 2 января 1928

Дорогой т. Зощенко!

Простите, пожалуйста, нас, что надоедаем вам этим письмом, но просим не смотреть на него как на обычное письмо какого-нибудь поклонника (а они у вас, конечно, есть), расхваливающее ваши произведения и оканчивающееся слезной просьбой «пристроить рассказик». Этого вы здесь не встретите.

Вам пишут простые рабочие люди (не в смысле «мы, рабочие»), интересующиеся вашими рассказами, как рассказами совсем другого рода, чем юмористические рассказы других авторов, а именно: краткими, общепонятными, без размазывания и присюсюкивания, без подделыванья под чужой язык, и дающими здоровое развлеченье, но, вместе с тем, обрисовывая живых типов из стоячего болота обывательщины.

В 1924 году один из наших товарищей по общежитию купил сборник ваших рассказов издательства «Огонек» («Искусство Мельпомены», «Баня» и проч.)[88].

С первых же строк слушатели хохотали: рассказы были поняты, а затем мы не пропускали ни одного номера «Бегемота» и ни одного сборника ваших рассказов разных изданий.

Некоторая заминка произошла с «Веселым приключением» («Прожектор») и сборником «О чем пел соловей»[89], но потом стало очевидным, что там очень тонко, сквозь общий язык сентиментальных повестей, сквозит то же презрение к мещанской тине и остро высмеивается заезженный шаблон «изящной литературы».

«Сентиментальные повести» были поняты, и теперь, читая какой-нибудь роман, поневоле замечаешь эти шаблоны, выведенные вами.

Почему ваше имя знакомо всем, даже в среде с низким культурным уровнем, не говоря уже про более развитых рабочих и интеллигенцию?

Почему даже меланхолический человек при упоминании имени Зощенко оживляется? Почему на человека, не слышавшего о вас, смотрят с сожалением?

Объясняется это тем же простым стилем, общепонятностью и вообще тем, чего безуспешно добиваются современные авторы юмористических рассказов. Ведь иногда, читая ваш рассказ, смеешься не всему рассказу в целом, а одному удачно подобранному слову или фразе.

В этом-то