Плетеная сказка - Антон Чернов

не стал, караван шёл, чувства квеста не возникало, так что продолжил я путь. И выехал на побережье реки, впадающей в Дунай. Не самое, конечно, удобное место для пути, но не моей бессмертной персоне ныть.

Ехал до сумерек, заночевал на берегу. И к следующему полудню добрался до Дуная. Чувство пути на “перелёты” через притоки алярма не било, но вот отсутствие событий меня не то, чтобы напрягало…

Да напрягало, блин! Я бы предпочёл печке-другой помочь. Пейзанам каким или даже свинотрахам. Просто вот стопроцентно — просто не будет. А Дунай, до которого я добрался, находился уже в “зоне Титанов”. Это даже чувствовалось, хотя не как колебания небывальщины, а именно душевно. То есть свет, ветер, вода, да даже земля — ощущались в небывальщине не столько как объекты, а как “места” и, одновременно, часть чего-то разумного и обладающего волей. Такое, специфическое ощущение, хотя скорее успокаивающее. Разумно-волевые, конечно, но пофигистичные, не менее очевидно.

И если бы не подлючий путь без приключений от столицы — я бы даже расслабился. Но блинские вурдалаки с навьями и по-мелкому хулиганящие Лешие… ну, может быть, “приключения”. Чёрт знает, прямо скажем.

А Дунай нёс волны. Удивительно, но факт. Кроме того, что меня если не поразило, то расслабило ещё на полопроцента: по Дунаю аж два раза проплыли какие-то невнятные шаланды, одна, видно, транспортная, одна — точно рыболовная. И внутри этих калош были люди, хоть и зачарованы были эти суда от души. Но души — чувствовались, так что люди или металюди. Ну и маги были, факт.

Но плавают и даже рыбачат. А значит, “титанское иго” не изводит человеков под ноль. И на ихнее копошение не злобятся и вообще — может, и пронесёт.

И тут меня прошило… предчувствием квеста. Не знаю, как иначе сказать, но тросы, которые я отчётливо указывали, что связываться надо. А связыватся надо было, похоже, с бабой. Ну ладно, дамой. Довольно симпатичной, размахивающей свободной лапой в мой адрес, опираясь второй на посох-копьё.

Странная мадама, явная металюдиха, притом в довольно комичном варианте бронебикини. Так-то понятно, что есть панцири с открытыми руками и ногами, но у этой мадамы, поверх складчатого белого платья бронзовел панцирь с открытым животом. В дыре, конечно, платье, но в таких раскладах смысл броньки исчезает напрочь.

Далее, металюдство дамочки было “тяжёлым”, уровня Дурака-Горыныча-Ильича. Да и меня, если начистоту. Но не некротическим, ближе, наверное, к Дураку… хотя бурлящие водяные потоки в ощущениях точно указывали на какой-то вариант стихийного духа или хозяина.

В принципе — ничего невозможного, но учитывая “титаньи владения” — как бы не титаниха эта дамочка. Но слабовата, блин! Её Малахитница на правый мизинец положит, левым прихлопнет. На Урале, правда, но тем не менее. А известные металюди повышенной лютости — вполне могут по силе в небывальщине потягатся.

Хотя, с другой стороны, титаны “глобальные” — это могут быть толстые батьки. А кто сказал, что мелких не бывает? И, например, что они не металюднулись, а не явились сами? Ну, возможный вариант металюдства, скажем так.

И тогда… а хрен знает, хорошо это или плохо. Человек, вообще-то, человеку люпус эст. А бывают не эст, ну и судя по относительной пассивности — вроде и неплохо.

Но что от меня этой воевательнице в белом платьице нужно-то? Внимание, понимаешь, привлекает. И, кстати, в пользу “титанистости” говорит рост — под два метра. А так… ну не знаю, какая-то она… да красивая, не до одури, но красива, факт, невзирая на богатырские габариты. Но не зелёная, не вредная и вообще — не Ленка, так что неинтерена. А вот как “квест” — интересна, чувство к ней ведёт.

Так что я, на всякий, рогатку приготовил, да и притормозил у девицы, вопросительно на неё уставившись. А она на меня, и лыбится ещё так… непонятно. Не-не-не, я Кащей верный и вообще! И с незнакомыми дамами сексом трахаться не намерен! Да и со знакомыми не особо, факт.

— Геа шу полимести! — с улыбочкой, ни с хрена, обозвала меня эта девица.

Вот ничего плохого не делал, сама лапой махала, и обзываться не по-русски. Сволочь, наверное. И свиноложица, хоть и титаниха.

— Сама геа и шу, — резонно буркнул я. — Ай донт андестенд ю, — обозвался я в ответ, и тоже не по-русски.

— Рюски воин?

— В некотором смысле, — несколько подобрел я к владеющей человечьей речью девице. — Здрасти.

— Приветствую, воин! Рада пригласить тебя отдохнуть…

— Какое нахрен отдохнуть? — возмутился я. — День кромешный! Дел у меня невпроворот! И я — Кащей, — представился вежливый Кащей я.

— Кашей? — прищурилась девица, на что я просто кивнул, а она заулыбалась снова, хотя и поколебалась в небывальщине.

Но не вполне в мой адрес, так, причувствовалась к чему-то, скорее, что и понятно.

— Кори Фалассас, — ругнулась она, хотя — вроде представилась.

И пырится на меня, как будто ждёт чего-то. Не знаю я таких, может, Кащей и знал, но и пофиг — вот Малахитница сразу сказала, кто мы и всё такое. А тут — нафиг. Вот дал бы по газам, если бы не чувство “квеста”. Ну да ладно.

— С чем тебя и поздравляю, — фальшиво поздравил я эту Корю. — Так, мне недосуг. Дела. И приглашаться я никуда не желаю. Могу помочь, за плату, с нечистью, нежитью и метазверями. Если есть проблемы — говори. Ну а нет — поеду…

— Постой, Кашей, есть, — сделала жалобную морду лица девица.

И… не врала, но что-то странное, непонятное. Блин, мне начинает вся эта фигня не нравиться, отметил я. Но и выбора не наблюдается — бросать квест и рисковать ленкиным пробуждением я точно не буду.

— Но не здесь же говорить? Пройдём ко мне! Накормлю, напою…

— В баньке попарю и спать уложу, — ехидно продолжил я.

— Ну да, — поиграла ресничками Коря.

— Я чист и женат, — отрезал я. — А вот насчёт дела — можно и поговорить, — мысленно вздохнул я.

Дело в том, что тросы меня подталкивали к этому. Я даже мысленно возмутился: мол, какого, извиняюсь, мужского полового хера? Ответом на что стало внутреннее ощущение: “ну ты сама, насяльника, на кой-то хрен, хрен знает куда, хрен знает зачем прёсси. Если не надо — так над нами не капает, а так, как мы говорим — ПРАВИЛЬНО.”

Гадство, в общем, хоть и впрямь жалей, что от таллида так мало осталось. Хотя мне, к букету моих милых отклонений, ещё и расщеплённой личности не