Дни и ночи Невервинтера - М. Волошина

— Я знал, Кара, что ты это сделаешь. Ты не разочаровала меня. Однако, я здесь не для того, чтобы драться с вами. У меня есть к вам одно… дипломатическое предложение. Вы очень сильная и талантливая команда. А ваш лидер, — он взглянул на Эйлин, — вообще уникальная в своем роде личность. Держать в руках Серебряный Меч дано не каждому. А? Аммон.

Гариус посмотрел на нахмуренного Аммона Джерро.

— Каково это — дважды потерпеть поражение? Первый раз от своего заклятого врага, а второй, — Гариус криво усмехнулся, — от деревенской девчонки, недалекость которой сделал тебя посмешищем во всех девяти кругах ада. Повелитель демонов? — Гариус рассмеялся. — Знаешь, что тебя ждет, когда ты снова попадешь туда?

— Догадываюсь, — мрачно буркнул Аммон.

— Нееет, — покачал головой Гариус, — на простую смерть даже не рассчитывай.

Шандра со страхом посмотрела на деда, но тот скрипнул зубами и прохрипел:

— Я знаю, что ты хочешь мне предложить. Но ты обратился не по адресу. Слишком много пришлось на мой век игр с дьяволом и сомнительных сделок. Не лучше ли хоть раз в жизни попытаться достигнуть цели простым и прямым путем. — Аммон приподнял бровь и взглянул на Эйлин. — Некоторым это удается.

— Вот как? — Гариус с интересом уставился на капитана. — Хм. Простым и прямым. Я давно наблюдаю за тобой, Носитель Осколка, и должен сказать, я восхищен тобой. То, что в твоей груди сидит часть Серебряного Меча — это, конечно, случайность. В тебе есть нечто большее. Но ты даже не знаешь, насколько большее.

Гариус испытующе посмотрел ей в глаза. Эйлин нахмурилась. К чему клонит этот хренов дипломат?

— Я имею в виду твой талант чувствовать людей и повелевать душами. Ты не представляешь, насколько мало ты используешь его. Но согласись ты служить моему господину — и он раскроется, подобно прекрасному цветку. И сделает тебя могущественной.

Можно было, конечно, призвать на помощь свой талант красноречия и разразиться целой филиппикой в адрес Черного Гариуса и его покровителя. Но Эйлин порядком надоел этот разговор. Ее ответ был краток и вопиюще недипломатичен. Стоявший сзади Касавир одобрительно похлопал ее по плечу. Она был польщена. Нечасто Касавир хвалит ее манеру выражаться. Другой рыцарь тоже не остался равнодушным.

— Твои деревенские корни иногда освежают общение, — язвительно произнес он.

Гариус обратил внимание на Ниваля.

— А тебя я здесь не ожидал увидеть. Но, тем лучше. Вот еще один яркий талант пропадает даром. Ниваль, посмотри на себя. Неужели должность няньки при старом маразматике — предел твоих мечтаний?

— Нет, конечно, я мечтаю о большем, — спокойно ответил Ниваль. — Представляешь, какие возможности откроются передо мной, когда я войду в историю, как один из героев, уничтоживших Короля Теней и его приспешника Гариуса? В самый раз для моего непомерного тщеславия.

Гариус фыркнул и пробормотал.

— А я-то думал, ты не так безнадежен.

Он вновь обратился к Эйлин.

— Кстати, тебя не удивило отсутствие одного из твоих компаньонов? Вот это я понимаю, разумное решение. Собственно, выхода у нее не было. Зов крови, ничего не поделаешь.

— Нет! Это не правда! Не верь ему!

Темная фигурка бежала к ним со стороны замка. Эйлин улыбнулась. Нишка! Она бежала, прихрамывая, падая и вставая. Подбежав к Эйлин она снова упала и обхватила ее колени. Эйлин и Элани бросились поднимать ее.

— Это неправда! — Повторила Нишка. — Он похитил меня, пользуясь тем, что мне трудно сопротивляться голосу крови. Ты веришь? — Она с надеждой взглянула на Эйлин.

— Конечно верю, Нишка, — тепло ответила Эйлин, погладив тифлинга по голове и дотронувшись до рожек, — как тебе можно не поверить?

Нишка повернулась к Гариусу и злобно выкрикнула:

— Слышал, ублюдок! Она верит мне! Она — первый человек, который мне поверил. Я такого не забываю. Идите вы… к моему прадеду вместе со своим уродским королем! А я люблю людей, эльфов, дворфов и гномов. Я люблю мир живых, и пусть меня там похоронят, если я погибну. За моей могилой будут ухаживать и говорить: «Здесь лежит Нишка, которая нас спасла». Не хочу я вашей вечной жизни!

— Идиотка! — Сквозь зубы процедил Гариус.

Гариус подошел к Бишопу, как всегда стоявшему особняком. От его пристального взгляда следопыту стало не по себе. Он посмотрел на него угрюмо, исподлобья. Но Гариус не обратил на это внимание. Он заговорил с ним, точно со старым другом.

— Что помешало тебе открыть ворота, следопыт? А, понимаю, магия. Но ты еще можешь реабилитироваться.

Среди них предатель. Осознание этого произвело разный эффект на друзей. Большинство остались равнодушны, видно было, что они и так не особо доверяли Бишопу. Элани посмотрела на него с сожалением. Касавир — с холодным презрением и удовлетворением человека, убедившегося в своих подозрениях. Эйлин… она понимала, что Гариус сказал это неспроста, и все указывало на то, что он прав, но что-то скребло на душе и мешало ей поверить ему до конца. Она подошла к Бишопу и посмотрела ему в глаза. В них были отчаяние и горечь, но страха не было. Она обратилась к Гариусу.

— Позволь, я поговорю с ним.

Тот пожал плечами.

— Если тебе так угодно. — И злобно добавил: — Но не советую поворачиваться к следопыту спиной.

Она сделал Бишопу знак следовать за ней.

— Эйлин! — Окликнул ее Касавир.

Но она посмотрела на него жестким, не допускавшим возражений взглядом и бросила:

— Всем стоять. Оружие опустить.

Она стояла у кромки воды, скрестив руки на груди. Бишоп молчал, глядя на нее исподлобья. Тишину нарушал лишь тихий шепот воды, набегавшей на камни. Касавир смотрел на две освещенные фонарями фигуры, и глухое раздражение вновь готово было овладеть им. Неужели та самая женщина, которая сегодня на рассвете надевала на него доспех, и чей преданный взгляд проникал ему в самую душу, сейчас позволила себе так разговаривать с ним ради этого предателя? «Талант чувствовать людей и повелевать душами»? Вспомнив, как Эйлин вела себя с ним последние недели, что сказала ему на стене и как смотрела ему в глаза сегодня утром, Касавир упрямо сжал зубы. Нет. Ничто больше не заставит его сомневаться в ее искренности.

— Что происходит, Бишоп? — Спокойно спросила Эйлин.

— А разве Гариус не ясно объяснил? — Мрачно огрызнулся Бишоп и посмотрел в сторону. — Я предатель. Собаке собачья смерть. Так прикажи своим людям перерезать мне горло и утопить.

Эйлин кивнула.

— Не волнуйся, это я всегда успею. Но мне хотелось бы услышать историю твоего падения от тебя.

Бишоп криво усмехнулся.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что надеешься услышать от меня что-то иное? — Бишоп сказал это своим обычным презрительным тоном, однако в его голосе Эйлин почувствовала сомнение.

Она пожала плечами.

— Я бы на твоем месте просто рассказала все, как есть.

Подумав немного, Бишоп вынул из кармана невзрачное ожерелье «под золото». Обычная дешевая безделушка, какие деревенские подростки покупают за гроши на ярмарках, чтобы преподнести приглянувшейся девчонке. На ожерелье было привязано две тонкие истертые кожаные полоски — коричневая и красная.

— Я нашел это в траве у крепостной стены. Около ворот. Это, — он сглотнул, — обронили.

Эйлин посмотрела на убогое украшение, лежащее в ее руке и тихо сказала:

— Уна.

— Ты знаешь? — Резко вскинулся Бишоп.

Эйлин кивнула.

— Ты потерял голову. Тебе так захотелось ее увидеть… — Эйлин подняла взгляд на Бишопа и осеклась, увидев в нескольких дюймах от своего лица влажные янтарные глаза записного пьяницы, хама и дебошира. Глаза, которые кто-то так любит.

Она молча подала ему ожерелье. Бишоп взял его и сунул сжатые в кулаки руки в карманы. Он долго молчал, пиная гальку и глядя на бордовые волны, плескавшиеся у их ног. Эйлин не торопила его.

— Дело не в этом… не только в этом, — наконец, хрипло сказал он. — Эйлин, я не герой и никогда им не был. Я не трус, я привык вгрызаться зубами в свою никчемную жизнь. И это было единственной ставкой, которую я всегда был готов поддержать. А то, за что сражаешься ты… я этого никогда не понимал и не принимал.

— Тогда почему ты не ушел тогда, когда даже Дункан готов был забыть о всех твоих долгах, каковы бы они ни были?

Бишоп пожал плечами.

— Что бы я тебе ни ответил, всей правды я все равно не скажу, я ее и сам не знаю. Мне больше по вкусу версия, что в твоей крепости было вполне комфортно, и ты была достаточно умна, чтобы не действовать мне на нервы. У меня не было причин отказываться от такой жизни. Будем считать так.

— Почему же ты пошел с нами сюда?

Бишоп посмотрел в сторону товарищей. Среди них выделялась мощная фигура Касавира, сжимавшего молот. Бишоп усмехнулся.

— А может, я не хотел, чтобы твой дружок считал меня предателем. У меня ведь тоже есть гордость.