Прага. Инструкция по соблазнению - Анастасия Градцева

отрывалась бы от губ, от рук, дышала бы им, говорила бы с ним… Мир. Мирек. Миречек. Господи, ну почему так больно?

Лара, задыхаясь, протянула руку к телефону. Она еще может его увидеть. Может проводить его в аэропорт или просто успеть заехать к нему. Ничего не говорить, просто обнять и поцеловать. В последний раз. Можно же, да?

Нет!

Нельзя.

Лара швырнула телефон в сумку и обхватила себя руками. Она не сможет его отпустить, если увидит. Будет плакать, будет умолять жениться на ней, будет готова на всё, чтобы только рядом остаться с ним. Влюбленная дурочка. Такая большая и такая глупая.

Лара решительно вытерла слезы, которые все-таки успели пролиться, и задрала голову наверх: туда, где было недосягаемое пражское небо. Высокое, пронзительно-голубое и очень весеннее. Пахло травой и нагретым на солнце асфальтом, а птицы выводили какие-то невероятные рулады, словно это были не какие-нибудь дрозды, а по меньшей мере соловьи. Надо позвонить родителям учеников, надо написать письмо Миру, надо купить билет на самолет, надо собрать вещи, но это всё потом. А сейчас… Сейчас надо попрощаться с Прагой.

Глава 27. Так будет лучше

Через два дня Лара спокойно ехала в аэропорт и даже, что удивительно, не плакала, просто внутри было очень пусто и стыло — будто кто-то в морозный день забыл закрыть форточку и выстудил комнату до ледяного звона. Она себя ощущала как раз такой — ледяной. Прозрачной, твердой, холодной и очень хрупкой. Казалось, задень неосторожно — и тут же разлетится на звонкие кусочки.

Пройдя регистрацию и таможню, она нашла свой выход на посадку и взяла в руки телефон. Прежде чем чешская симка полетит в мусорку, надо еще кое-что сделать.

Соревнования должны были кончиться час назад, Мир прошел в финал, но результаты еще не объявляли. Хочется верить, что он займет призовое место и это его порадует.

В отличие от её сообщения.

«Мир, меня уволили и я улетаю домой. Уже в самолете. Прости, что не сказала раньше. У Тонды письмо, он тебе его отдаст — я там про все подробно написала. Спасибо тебе за все».

Пальцы дернулись, пытаясь добавить в конце «люблю». Это слово Лара мысленно повторяла Миреку много раз, но никогда не произносила его вслух. Вот и сейчас не надо. Легче от этого никому не станет, а вот хуже — вполне.

Лара нажала на «отправить» и тут же торопливо вытащила симку из телефона.

Вот и всё. Её русского номера Мир не знает. И никто в Праге не знает, если честно. Да, наверное, это трусость — сбежать, удалив все номера и контакты, но отрывать Мирека от себя постепенно — по маленькому кусочку, с кровью и болью — было бы еще хуже. А в том, что так рано или поздно случится, Лара не сомневалась. Сначала будут полные любви сообщения и ежедневные звонки, потом еженедельные, затем еще реже, ну а потом незнакомые девушки на фото в соцсетях, поздравление раз в год с днем рождения и огромная выжженная пустыня на том месте, где раньше было сердце. Нет.

Уж лучше сразу. Именно это Лара и попыталась объяснить Миру в письме. И именно поэтому сделала так, чтобы с ней было трудно связаться: выбросила симку, удалила свои страницы во всех социальных сетях и заблокировала Мира в мессенджерах. Это только на первый взгляд кажется бесчеловечной жестокостью и эгоизмом. На самом деле это милосердие, причем работает оно в обе стороны: и для неё, и для него.

Лара смотрела в иллюминатор на крохотные домики, ровные линии дорог и зеленые квадраты парков. Какой же это все-таки невероятный, сказочный, хоть порой и жестокий город. Прага вывернула её наизнанку, заставила повзрослеть, подарила ослепительную любовь, в которую Лара уже и верить отчаялась, а под конец преподала суровый урок о том, что «все тайное становится явным» и нельзя жить, пряча голову в песок. Рано или поздно любая спрятанная проблема вылезет на поверхность, и тогда будет мини-апокалипсис. Нет, Лара, конечно, и раньше это знала, но никогда это не было так больно и так доходчиво. Она грустно усмехнулась. А еще похоже, что надо благодарить Прагу за новую работу. Лара уже готовилась попрощаться со своими учениками, но у их родителей на этот счет оказалось другое мнение. Все мамы тут же заявили, что им не хочется терять такого учителя и что они согласны на онлайн-уроки. По той же цене. Лара все посчитала, перевела итоговую сумму в рубли и поняла, что даже с учетом налогов, у нее таким образом будет получаться в два раза больше денег, чем в родном универе. Что ж, хоть одна хорошая новость. Мирек бы ею гордился. Черт!

Лара еле слышно застонала. Как бы она ни пыталась думать о чем-то другом, мысли все равно сворачивали на Мира. Ничего, это сейчас тяжело. Пройдет время и станет легче. Наверное… Она зажмурилась и попыталась уснуть, но перед глазами вставало искаженное лицо Мирека, с которым он наверняка читал её ужасное сообщение. Больно от этого становилось так, что сухим спазмом перехватывало горло, и уверенность в том, что она поступила правильно, таяла на глазах.

* * *

— Лариса, нам надо поговорить, — мама без стука открыла дверь ее комнаты и решительно вошла внутрь.

— Мам, — Лара раздраженно обернулась, — у меня через полчаса занятие!

— Вот через полчаса в свой компьютер и уткнешься, — парировала мать, присаживаясь на узкий диванчик, а потом осторожно спросила. — Ларка, что все-таки случилось? Ты обещала, что потом расскажешь, просила тебя не трогать, но ведь уже неделя прошла.

Лара с силой потерла лицо руками. Черт, ну да, надо как-то объяснить всё это. Вот только как?

— Мне пришлось вернуться, потому что со мной раньше срока разорвали контракт, — она увидела, как мама нахмурилась. А это ведь она еще не сказала, почему. Кстати, надо отдать должное университету, они постарались не выносить сор из избы и указали, что причина была в «неотложных семейных обстоятельствах преподавателя, по которым ей пришлось срочно покинуть страну». И на том, как говорится, спасибо. Жаль, что маме эту версию, в отличие от руководства