Покоряя Эверест - Джордж Мэллори

Хазард руководил операциями снизу, и все двенадцать грузов все же затащили наверх. От тех двоих, что их затаскивали, и от двух или трех носильщиков, которые им помогали, наверняка потребовались тяжелейшие усилия. На это потратили два с половиной часа. Проводив Хазарда до подножия последнего склона, Сомервелл и Ирвин вернулись. Согласно плану, весь следующий день носильщики должны были отдыхать в Лагере IV, прежде чем отправиться с Брюсом и Оделлом в Лагерь V. Эту операцию решили проводить с использованием кислорода, так что Ирвину требовалось быть в лагере, чтобы подготовить аппарат к следующему дню. Сомервелл рассудил, что в такую непогоду у Ирвина должен быть напарник на спуске.

Тревожная ночь

Еще одна иллюстрация к тому, как трудно альпинистам было добраться до Лагеря IV, – это история отряда, которым руководили Брюс и Оделл 23-го числа, вышедшего на день позже, чем они должны были подниматься. Свежевыпавший снег сильно испортил подъем, предполагавшийся легкой прогулкой по каменному леднику. Вместо короткого часового подъема к подножию склонов потребовалось почти три часа. Снег же, лежащий на самих склонах, оказался в самом неприятном состоянии. Хазард, по-видимому, так и не услышал их криков, и в течение часа или около того оба отряда так и не вышли на связь.

Две эти истории с новостями о том, что не вся группа Хазарда спустилась, мы тем вечером услышали в Лагере III, лежа в палатках. Эти вести сопровождались шумом все усиливающегося снегопада, вызвав самое близкое к унынию чувство за все время экспедиции, что я помню. С наступлением ночи снег стал более влажным и липким. Неужели и вправду пришел муссон? Четыре человека были застигнуты на Чанг-Ла первым муссонным снегом. Один из них сообщил об обморожении. Именно это обстоятельство вынудило спасать их не позднее следующего же дня. В начале ночи я проснулся из-за приступа кашля. В палатке стало светлее, и Нортон пробормотал: «Луна». И действительно, оглянувшись, я разглядел сквозь ткань палатки яркую луну на безоблачном небе. Снегопад прекратился. На сей раз это был не муссон.

Видал ли кто-либо еще отряд, подобный нашему, что следующим утром карабкался по заснеженным камням? Нортон, Сомервелл и я – трое бравых парней, что раньше вместе взбирались на Эверест, – теперь наверняка напоминали стайку побитых дворняг. Полагаю, мы были наполовину больны из-за холода и высоты. Никогда еще трое мужчин не выглядели менее похожими на себя самих при выполнении трудной миссии, и, признаюсь, еще никогда успех миссии не казался мне столь далеким и недостижимым. Но так или иначе мы тащились по свежему снегу ледниковой котловины, а затем выше и вверх медленно и устало, пыхтя и кашляя. «Если бы только не этот проклятый кашель, – подумал я, – даже в снегу по колено я мог бы идти вполне неплохо».

Мы стартовали в 8 утра. В 1:30 дня мы были у подножия крутого участка под ледяным камином. Каждый выступ и ступеньку замело снегом. Но зато, как тонкая путеводная нить, осталась спускающаяся сверху веревка, закрепленная отрядом Сомервелла для помощи носильщикам. Ах эта благословенная веревка! Как мы были рады ухватиться за нее обеими руками и подтягиваться, преодолевая крутые отрезки! На двух опасных участках над расселиной Нортон и Сомервелл по очереди продвигались вперед по длинной веревке, пока остальные двое их страховали.

Пока Сомервелл вел нас наверх и через последний склон, мы услышали, как четверо носильщиков над нами вели увлеченную беседу. Забравшись к ним, поскольку нельзя было терять время, мы сразу спросили, все ли готовы идти. Этот вопрос их явно озадачил. Затем один из них переспросил: «Вверх или вниз?» Ответ Нортона, казалось, удивил их не меньше, чем обрадовал, – столь мало они осознавали серьезность ситуации или недооценивали угрозу дальнейшего ухудшения погоды. Было 4:30 вечера, и нас уже накрыла холодная тень, когда Сомервелл добрался до шельфа или, скорее, до расстояния в несколько футов от него, поскольку веревка, на которой мы его держали, была слишком коротка для этой цели. Мы решили, что самым быстрым способом было сделать веревочные перила и спускать людей по одному туда, где разместились мы с Нортоном. Но оказалось, что предложенные перила не доходили достаточно далеко, и людям пришлось сделать две или три ступени, прежде чем они смогли до них дотянуться.

Мэллори и Ирвина в последний раз видели на высоте примерно 8 604 м 8 июня.

С некоторой тревогой наблюдая за процессом, мы с Нортоном вдруг увидели, как двое из четверых мужчин скатываются по крутому снежному склону. Каким-то чудом они остановились примерно в 15 футах[420] ниже. Сомервелл сориентировался мгновенно. Мы слышали, как он крикнул: «Как по-непальски[421] “замрите”?» Нортон точно перевел, и эти двое, впившиеся пальцами в снег – ни у одного из них не было ледоруба, – должным образом были проинструктированы не шевелиться ради спасения своих жизней в этой опасной ситуации. Остальных переправили по веревке. Сомервелл воткнул свой ледоруб в снег, обмотал его веревкой, и спустя несколько минут мы увидели, как он вытягивает оступившихся носильщиков, принимая их в свое лоно в отеческой манере, достойной Авраама[422]. Этих двоих также переправили по веревке.

Нам крайне повезло обнаружить, что обмороженный участник отряда носильщиков повредил не ноги, а руки. Единственному носильщику, которого привел Нортон, не пришлось его нести. Он смог спуститься вниз на собственных ногах. Тем не менее он был очень болен. Ледяной камин был неподходящим местом для того, кто едва держался за закрепленную веревку, и в гонке с надвигающейся темнотой он бы обязательно пострадал. Но и к его, и к нашему счастью, в этой гонке мы побеждали.

Когда я возглавлял отряд, угрюмо бредя через ледниковую впадину в меркнущем свете, я смутно различил приближающуюся группу людей. Это были Ноэль и Оделл с двумя или тремя носильщиками, несущими горячий суп в термосах. Sic itur ad astra[423]. Они заслужат свои престолы на Небесах. Не каждый отряд, спускающийся с Чанг-Ла, найдет не заметенный маршрут, их редко ждет вечер без тревог, а еще реже их встретят горячим супом. Но теперь мы знаем, что нам нужно сделать, чтобы обезопасить путь. Возможно, у нас получится, если Эверест не снизойдет до особого внимания к крошечной группке людей, копошащихся на его великой северной стене. Или если он хотя бы не заметит, что среди остатков разметенных им и наполовину обращенных в бегство отрядов все еще горит воля к победе, – или даже осталась сила, способная