Академия для старшей дочери графа (СИ) - Хегбом Юлия

— Интересно, Рейнальд — это фамилия или имя? — отстраненно подумала я.

Рейнальд присоединился к воздушному фейерверку вокруг прозрачной копии метки, пока метка не разделилась в клинья. Сиерлен вскрикнул, так, словно метка взорвалась не в воздухе, а прямо в его теле — и потерял сознание.

— Сильная дрянь, еле справились. А ведь и мальчик не из слабых, и мы два старых вояки, лучшие проклятийники Империи, — тихо сказала моя мама, — Для того, чтобы это снять, я свяжусь с нашими ребятами, с факультета. Слишком уж сильная меточка. Интересно, это кто же у нас в Империи смертельными проклятьями такого уровня разбрасывается? И не сообщить ли мне об этом нашему дорогому сокурснику Императору?

Ректор кивнул, соглашаясь. А я почувствовала, как парализующее заклятье слетело с меня и метнулась к дракону. Проверила пульс, дыхание…

— Да дышит он, дышит, — ворчливо сообщила мне мама, — Неженка какой. Забирай свое сокровище. У Рейнальда под дверью уже целый табун из «добровольных помощников» образовался. И спасибо, дочка, за лекарства. Без них бы наш замок превратился в могильник.

Мама поцеловала меня в макушку, создала портал и шагнула в свою и отца спальню.

А я осталась сидеть рядом с драконом оборотнем. Метка на его спине приобрела тот же оттенок, который я увидела при первом осмотре. Осложнения — пропали.

А в дверь ректора раздался робкий стук.

Глава 65

Привести дракона в чувства за какие-то пять минут — та еще задачка, особенно, когда в дверь ректора стучат. Но дверь была на замке, а ректор не спешил ее открывать. Сиерлен приходить в себя не желал совершенно, но у меня было несколько действенных методов. Ректор с ухмылкой наблюдал, пока я использовала весь мой (точнее Каэри) арсенал для приведения в чувства после студенческой попойки/альтернатива потери сознания. Но от комментариев отказался. И что-то мне резко расхотелось, чтобы в проблемы Сиерлена был посвящен весь учительский состав Академии, а заодно и все учащиеся. Так что я вежливо поблагодарила ректора за помощь, получила заверения ректора в том, что «всегда пожалуйста», создала портал в свою комнату, помогла Сиерлену кое-как принять вертикальное положение, разрешила ему снова облокотиться на мое плечо, в другую руку взяла его одежду и совершенно беззастенчиво сбежала вместе со своим как-то сразу поникшим драконом.

В нашей студенческой комнате ничего не изменилось. Сиерлен с моей помощью, чертыхаясь на своем драконьем диалекте, дошел до кровати, и буквально рухнул поверх покрывала.

Я не стала зудеть по поводу: «В-обуви-на-застеленную-кровать-нормальные-принцы-не-ложатся».

Сняла обувь, развязала какие-то шелковые ленточки, которыми были обвязаны ноги мальчишки — и это вместо нормальных носков, (немного подивилась, как драконы тут вообще ходят в таком шелковом кошмаре, ведь в отличие от моего дракона я сразу создала себе целый ворох носков и не заморачивалась с освоением наматывания на ноги их замены), вытащила шерстяные носки (хорошо у меня целая шкатулка с носками имелась, так что поделиться было чем) а после того, как мальчик тяжело вздохнул, «стянула» со своей кровати одеяло и укрыла им Сиерлена.

Дракон «наградил» меня взглядом, полным отрешенности и обреченности, как узник, только что узнавший о том, что приговорен к смерти, без права на апелляцию или помилование.

— Вот только не говори мне, что под дверью стоял этот чертов полукровка и подслушивал, — возмутилась я, — Что он опять насмехался над тобой, что он уверял тебя, что ты ничего для меня не значишь, и ты опять ему поверил!

— Я не поверил. Но он вызвал меня на магическую дуэль, отказаться — бесчестье для дракона. Галактион никогда не будет другом трусу, — безразлично ответил Сиерлен, — А если ты или ректор вмешаетесь, это тоже будет означать для меня бесчестье. А я ведь под проклятием. И завтра драться с ним не смогу. Это будет… просто убийство, не дуэль.

— А теперь поподробнее, пожалуйста. Тебя вызвал на драконью дуэль другой дракон, — начала перебирать условия я.

— Не дракон, полукровка, способный к полному обороту, — поправил Сиерлен.

— Хорошо, полукровка, — согласилась я, — Но ты магически истощен и под проклятием. Какая же это честь, добивать раненного? Это бесчестье!

Сиерлен пожал плечами: «Среди драконов отсрочки по причине проклятья или просто по здоровью не предусмотрено».

Я тихо выпала в осадок. Это значит, отказаться от поединка из-за того, что ты серьезно болен — бесчестье, а вот добить раненного, который тебе ничего не сделал, просто стоит у тебя на пути, скорее, на пути твоих «хотелок» — доблесть? Что это за вывороченные на изнанку представления о доблести?

— Драконы не любят слабость, добить раненного не считается неэтичным поступком. Я потому и изумился, когда ты решила меня спасти. Это не принято у драконов, это не принято у людей. Полудохлых ящериц добивают. Благо, что могут, — спокойно пояснил Сиерлен.

— И что, никакого решения нет? — обреченно пробормотала я.

— Решение есть, но я лучше сдохну, — спокойно ответил мой дракон. И на мои расспросы больше не отвечал. Отвернулся к стенке и сделал вид, что уснул.

— Ну и ладушки, ну и не нужно. Если что, у меня и другие драконы знакомые есть, которые могут объяснить, в чем дело, — пробормотала я, создавая портал к маме Сиерлена. Раз уж у нас теща сегодня отличилась, я и свекровь задействую, как источник информации о драконах.

Свекровь нашлась в своей комнате. На мой сбивчивый рассказ и просьбу о помощи откликнулась сразу. И, кажется, решение она знала. Какая удача!

— Решение то я знаю. Но это репутационные потери для Сиерлена, он прав. И я не уверена, что мне действительно нужно говорить об этом, — моя свекровь покачала головой, — Ох уж эти полукровки, недоучки, отщепенцы. Вечно у них в голове один ветер, и знаний о драконах почти никаких. Попытаться разбить истинную пару — это безумие…

Сиерлен рявкнул что-то на драконьем своей маме.

Моя свекровь, то ли будущая, то ли уже нынешняя, что-то прорычала в ответ Сиерлену на драконьем, а потом ответила Сиерлену на драконьем.

— А это ты девочке позволь решать. Ты знаешь, у нас, драконов, матриархат. Она в своем праве оттрепать за ухо надоедливого ухажера, — свекровь явно наслаждалась «представлением».

А я все, что она сказала по драконьи, поняла. Сама не знаю, как именно.

Сиерлен в ответ что-то пробормотал на драконьем, а я, к моему изумлению, и на этот раз поняла, что он сказал. Как это у меня получилось, я не понимала. Ведь драконьим диалектом я не владела! Что это за гугл-перевод такой?

— Но Каэри — не дракон! — возмущенно воскликнул Сиерлен, — Даже думать забудь, ей что — то рассказать! Достаточно того, что я обмолвился! Я навсегда останусь в ее глазах трусом! Это просто непозволительной риск для человеческой девушки! Если с ней что-то случится, это будет моя вина! И даже если она справится, мне потом лучше среди драконов не появляться! Спасен от дуэли даже не девчонкой-драконом… а человеческой девчонкой!

— О, она посильнее дракона будет! — возразила моя свекровь.

— Ты, наверное, удивляешься, почему понимаешь драконий, и тебе интересно найти решение этой головоломки: «Как защитить своего раненного дракона от навязанной ему дуэли, так?» — спросил детский голосок. Знакомый детский голосок.

Я вздрогнула. Лабиринт пришел за своей платой, а у меня еще и конь не валялся — его загадку я не разгадала!

Эльфенок с грустью посмотрел на меня, и сказал: «Каэри, я же дал тебе время подумать над решением. Я умею ждать. А сейчас я просто пришел помочь тебе решить дилемму, которую Сиерлен, пусти я это дело на самотек, не позволит тебе решить. А его мама не осмелится перечить своему «сокровищу», даже если сокровище решило самоубиться. Честь в драконьей среде — не пустой звук.»

— Так это ты разрешил мне подслушать и понять, о чем ругаются драконы? — спросила я у эльфенка, а сама подумала: «Может, мне этого полукровку самой на дуэль вызвать»?