Третье пришествие - Алексей Владимирович Барон

тогда подумалось, что он так и спит. В галстуке, с телефоном в руке. Или под подушкой.

– Простите, Владимир Петрович. Президент Соединенных Штатов.

– Дима, переодевайся во что-нибудь дачное, – сказал я. – Сейчас нас позовут в гости. Визит неформальный.

– Джинсы подойдут?

– Конечно.

– Клод Анри был бы расстроен.

– А вот Джимми – нет. Это знак уважения к американской одежде. Не худо добавить еще что-то наше. Да, я как-то видел у тебя майку с надписью «ай лав Раша».

– Надеть?

– Нет, подарить.

– Э, э. Петрович, погоди. Она у меня предпоследняя.

– У бедного Джимми совсем нет, – пристыдил я. И, отрезая возражения, взял трубку.

– Yes. When? I’ll be ready. Thank You, Mr. President.

Трубка пискнула, отключилась. Потом зачем-то сыграла российский гимн.

– Я нужен? – бесстрастным тоном осведомился посол.

За его спиной Дима подмигивал обоими глазами. Сигнализировал. Боялся, что спросонья сам я не соображу.

– Непременно, Сергей Вениаминович. Отправляемся все вместе.

– Вызвать лимузин?

– Нет. Робинсон сейчас в Кемп-Дэвиде. За нами пришлют вертолет. – Площадка на крыше свободна?

– Там есть место для второго вертолета. Сейчас распоряжусь, чтобы подготовились к встрече.

– Вот видите, шев, – сказал Дима, закуривая местный «Мальборо». – Россия тоже способна кое-что сделать для Штатов.

Сергей Вениаминович на это промолчал. После одиннадцати лет в Вашингтоне он мог бы порассказать немало. В том числе и о том, что мы реально можем сделать для Штатов. Но вместо этого лишь посоветовал прихватить свитерочки, поскольку в Кемп-Дэвиде зверские кондиционеры. Еще со времен холодной войны.

– Очень особые такие кондиционеры, Владимир Петрович. Чувствуешь себя хорошо и приятно, а потом – глядь, из носа потекло.

– С американцами всегда так? – спросил Дима, наслаждаясь своим «Мальборо».

– Как? – спросил посол.

– Ну, улыбаются-улыбаются, а потом – бац. Из носа потекло.

– С американцами бывает по-разному.

– Вы думаете, они будут ловчить на фоне протуберанца? – живо спросил Дима. – Владельцы кондиционеров?

Мне показалось, он давал возможность послу продемонстрировать степень профессионализма. Посол это, конечно же, уловил.

– Власть любой страны исповедует своего рода государственный эгоизм. Беда в том, что американцы возвели этот принцип едва ли не в абсолют. Они до сих пор искренне отождествляют благополучие Соединенных Штатов с благополучием всего человечества. А во имя человечества допустимо ущемление недоразвитых стран и не слишком строгое выполнение обещаний к прочим. Для их же собственного блага, разумеется. Увы, такова психология Белого дома. Хотя умных людей там достаточно.

Дима мастерски наморщил лоб. Я понял, что сейчас мой помощник применит свой излюбленный метод провокации. Так он обычно добивался откровенности. Потому что разозленные люди врут редко. Часто врут испуганные.

– Ну, тогда глупо о чем-то договариваться с ними. Вообще. Разве не так?

Скрытую насмешку посол уловил. И отрезал адекватно:

– Речь идет не о переделе картофельного поля. И даже не о квадратных милях реголита в Море Спокойствия.

Ничего мужик попался, с норовом. Было похоже, что наш дипломат почти обиделся. Пришло время вмешаться мне.

– Сергей Вениаминович, поясните.

– Придется начинать с довольно известных вещей, – немножко нагрубил амбассадор.

– Вы же понимаете, в международных отношениях мы не специалисты, – потупился я.

– Тогда давайте не забывать, что в восемнадцатом веке американцы поставляли зерно в голодающую Францию. Они же строили заводы в Советской России после гражданской войны, помогли выжить Англии, когда та в одиночку билась с Гитлером. Внесли решающий вклад в победу над тоталитарными режимами, включая СССР. А сейчас финансируют несметное число благотворительных проектов. США в основном содержат аппарат ООН, с трибуны которой только ленивый не ругал США.

– То есть они как серебряный доллар: могут повернуться либо одной стороной, либо другой?

– Бывает и так.

– И чего ожидать на сей раз? Какой стороной доллар повернется?

– Если они сочтут угрозу протуберанца реальной…

– Сочтут, – заверил Дима, потягиваясь.

– …тогда ответ будет положительным. Даже превзойдет ожидания.

– Вы думаете?

– Да. Насколько я понимаю, мы предоставили очень ценную информацию. Чисто по-русски, на три «Б». То есть бесплатно, безоглядно и безвозмездно. Но президент Робинсон – классический янки. О, это размашистая нация! Уинстон Черчилль однажды заметил, что если истинному американцу сделать добро, он непременно постарается отплатить вдвойне.

– У нас хороший шанс это проверить, – усмехнулся я.

* * *

Черчилль не ошибался. Оказалось, что за несколько часов российско-американские отношения улучшились кардинальным образом и у нас уже нет спорных территорий ни в Море Спокойствия, ни вообще по всей Луне. После удивительно продуктивных переговоров, когда на любое предложение мы получили твердое «Yes», президент Робинсон попросил народ России принять шесть ультрасовременных проходческих комбайнов для подземных работ. Бесплатно. В качестве дара американского народа дружественным народам великой России.

– Комплексы можно будет забрать с авиабазы Ванденберг через трое суток, – сказал Джимми. – Военные авиадиспетчеры уже готовят коридоры для ваших тяжелых самолетов типа «Руслан».

– И что, проблем с визами больше не будет? – наивно поинтересовался Дима.

Друг Джимми расхохотался, не дожидаясь перевода (Гарвард, господа, Гарвард).

– Гуд джоук. В Госдепартаменте уже готов законопроект об отмене виз поголовно для всех русских. Ну, за исключением этих ваших… crime. Потому что нам и своих достаточно.

– Ой. Сэнк ю, – сказал Дима.

Президент улыбнулся.

– Понимаю вашу иронию, мистер Оконешников. Нет, мы не намерены откупаться мелочами. Вы подарили нам уникальные технологии. Тем самым даете время, которое спасет миллионы граждан Соединенных Штатов. Я способен понять, что подарка, хотя бы отдаленно сравнимого по масштабам, наша страна не получала с момента провозглашения независимости. Уверяю вас, американцы такое не забывают. Завтра об этом будут знать все масс-медиа. Я выступлю с обращением к нации. Это – утром. Вечером состоится совместное заседание Сената и Конгресса, на котором я внесу предложение о заключении союза с Российской Федерацией. Более тесного союза, чем во времена Второй Мировой войны. Думаю, результат голосования вполне предсказуем, друзья мои. Очень рад, что русских можно так назвать…

Тут президент на секунду задумался, а потом с чисто американской непосредственностью заявил:

– Знаете, мистер Черешин, Баб многое мне рассказал. Берусь предсказать вам большое политическое будущее. Я и моя жена Эллисон просто обязаны пригласить вас на поздний ужин. Будет крайне досадно, если мы упустим шанс поближе познакомиться с личностью вашей величины.

Это прозвучало и мило, и лестно, и очень соблазнительно. Над атлантическим побережьем Штатов царила глубокая ночь. Горы Катоктин переползали угрюмые тучи. Моросил дождь. А в загородной резиденции, основанной президентом Франклином Рузвельтом, но названной в честь Дэвида, внука президента Эйзенхауэра, было сухо, светло, уютно. Несмотря на зверские кондиционеры, чувствовался дразнящий запах барбекю. Судя по характерному позвякиванию, в соседней столовой накрывали столы. Однако на ужин мы остаться никак не могли. И