По правде говоря (СИ) - Риз Екатерина

- У нас видео есть, хочешь посмотреть?

Я встретила его взгляд и честно сказала:

- Не хочу. Я хочу знать, где моя сестра.

- В этом мы тебе помочь не можем. – Он снова улыбнулся мне, совсем, как отец, с той же сдержанностью и холодом. – После этого она исчезла, и больше мы её, к счастью, не видели.

- А никому не пришло в голову сообщить о её появлении моей семье?

- Вика, к тому моменту мы уже перебрались в Москву, - удивился Андрей моим словам. - Между прочим, с поспешностью, что последовала за скандалом с её исчезновением. И больше этой историей не интересовались. Из правоохранительных органов нас больше не беспокоили, и мы знать не знали, вернулась твоя сестра домой или нет. Точнее, мы ещё ждали какой-то информации, а уж когда она объявилась на свадьбе, стало понятно, что с ней всё нормально. Наоборот, захотелось забыть, что когда-то были знакомы.

Тон Андрея был практически обличительным. И на какую-то секунду ему даже удалось убедить меня в том, что это я и моя семья причинили им неудобства, а они пострадали совершенно безвинно. Но я посмотрела на Гришку, на его понуро опущенную голову, и вспомнила, что виноваты не мы. По крайней мере, не я и родители. Мы заслуживали знать правду, узнать о том, что Ксения жива и невредима спустя четыре месяца после исчезновения, но нам никто не подумал сообщить.

- А куда она делась потом? – Я даже не спросила, скорее, проговорила в тишину.

- Слава Богу, об этом нам ничего неизвестно, - наставительно проговорила Елизавета Витальевна. Она смотрела на меня с претензией. – Надеюсь, мы ответили на все твои вопросы?

Стало понятно, что меня настойчиво из этого дома выпроваживают. Я моргнула, снова взглянула на Гришку, и в который раз со дня приезда в Москву, подумала о том, что от него осталась лишь тень того былого Гриши Веклера, весельчака, смельчака и балагура. Сейчас передо мной сидел подурневший, потускневший мужчина средних лет, который временами ещё пытался цепляться за себя прошлого, язвил и шутил, но выходило у него всё нелепее и нелепее. Но если принять во внимание ту информацию, что мне сегодня неохотно, но всё-таки поведали его родственники, о его былой алкогольной и наркотической зависимости, удивительного в его внешних переменах ничего не было. По всей видимости, большая часть его внутренних ресурсов ушла на то, чтобы избавиться от пагубных пристрастий.

Я нащупала рукой свою сумку, что лежала рядом на кресле, и поднялась. Чувствовала, что Андрей за мной внимательно наблюдает, но я запретила себе смотреть на него. А Елизавете Витальевне сказала:

- Надеюсь, что да. Хотя, должны были сделать это, куда раньше.

- Мы ещё что-то и должны!.. – возмутилась Света, но проговорила это уже мне в спину. Я не стала ждать, пока меня открытым текстом попросят удалиться, сама направилась к выходу. Дошла до входной двери, с каким-то внутренним отчаянием дёрнула её на себя, вышла на свежий воздух, и тогда уже сделала судорожный вдох. Медленно, шаг за шагом дошла до кованой калитки, вышла за ворота, и там остановилась. Сердце билось, кровь больно колотилась в висках, и я потёрла их пальцами.

- Я вызвал тебе такси.

Я испуганно обернулась, услышав голос Андрея за спиной. Даже не слышала, как он вышел, как открыл калитку. Та даже не скрипнула. То ли я была настолько поглощена своими мыслями, что не слышала и не воспринимала ничего вокруг.

- Я бы добралась сама, - проговорила я негромко, отворачиваясь от него. Не могла на него смотреть, не могла. Он почему-то глядел на меня с обвинением, и это казалось мне жутко несправедливым.

- Ты не знаешь, как отсюда уехать, - сказал он.

Я разозлилась.

- Тебя это волнует?

Он не ответил, но сделал пару шагов, приближаясь ко мне. Подошёл, но не коснулся. Наоборот, сунул руки в карманы брюк. Остановился рядом со мной и напряжённо уставился вдаль.

- Ты меня обманула, - обвинил он меня, и его голос прозвучал будто набат.

Я заставила себя расправить плечи, чтобы не выглядеть на его фоне жалкой и сломленной.

- И в чём же? – поинтересовалась я упрямо. Прекрасно знала, в чём он меня обвиняет, но соглашаться не спешила, хотя, сама много раз думала об этом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Вика, не притворяйся, - попросил он.

Я к нему повернулась, глянула ему в лицо. В этот момент я буквально ненавидела его уверенность в себе, гордыню, обвиняющий взгляд. Чувствовала себя преступницей, но быть ею не хотела.

- Не собираюсь, - ответила я. – Хочешь считать, что я тебя обманула? Пусть будет так. – Я решительно кивнула. – Я пришла к тебе на встречу, не собираясь соглашаться на работу, я пришла посмотреть на тебя. После десяти лет безысходности, один из членов семьи Веклер объявился в городе, и у меня появился шанс на встречу. Я не думала, что что-то узнаю, но, возможно, что-то почувствую. Я понимала, на что иду, и ради чего это делаю. Даже не ради Ксении, с ней я давно простилась. Я сделала это ради родителей. Считаешь это обманом? Ради Бога. Это твоё право.

В глазах Андрея появилась холодная насмешливость, она, буквально высасывала из меня последние силы. Руки и ноги стали ватными, стало трудно дышать, а ещё в груди нестерпимо больно, каждое его слово и нетерпимый взгляд ударяли меня в самое сердце.

- И ради этого ты легла со мной в постель?

Мои глаза невольно распахнулись, обиженно и изумлённо.

- Ты и в этом меня обвиняешь?

- Ты позволила мне привезти тебя в Москву, ты пришла в дом моих родителей. Чтобы что-то узнать.

Я лишь головой качнула, затем отвернулась от него. Лишь бы он не видел моего лица, слёз безумной обиды и несправедливости, подкативших к глазам.

- Мне не интересны ваши тайны и секреты, - заставила я себя проговорить. – Но, думаю, я имею право знать то, что касается моей семьи.

Слава Богу, из-за угла показалось такси, я выдохнула и направилась навстречу машине.

- Вика!

Я не смогла заставить себя обернуться и посмотреть на него. У меня от волнения горели щёки, горели уши, в глазах блестели слёзы. Разве я могла позволить себе обернуться? Не хотелось показывать свою слабость. Только попросила:

- Дай мне пару часов, доехать до твоей квартиры и собрать вещи. – Задохнулась, но улыбнулась через силу. – Спасибо тебе, Андрюш. Нам с тобой было хорошо. Ты помог мне многое понять. Прощай.

Не знаю, чего я ждала. Умом понимала, что он меня отпустит, наверное, даже с облегчением, считая меня обманщицей и авантюристкой, под стать сестре. Но та влюблённая женщина внутри меня, которая ещё сегодня утром с трепетом наблюдала за этим мужчиной, за каждым его движением, ловила каждое его слово и интонацию, эмоцию, она ждала каких-то невероятных действий, решений, поступков от него. Что Андрей догонит, возьмет за руку, скажет, что ему всё равно, что всё услышанное сегодня, ничего лично для нас двоих, не значит. Вновь повторит, что не хочет меня отпускать, что я ему нужна. И даже моё «прощай» прозвучало несколько жалко, с ожиданием чуда, но никакого чуда не произошло. Я даже слов прощания от Андрея не услышала. Он лишь сказал:

- У тебя два часа. – И за моей спиной хлопнула железная дверь калитки.

Я даже не посмотрела на него в последний раз. Не увидела, но его образ, кажется, напрочь застрял в моём сознании. А ещё последние, услышанные мной, насмешливо-холодные интонации в голосе, колкий взгляд, и обвинения в продуманности и коварстве.

Я села на заднее сидение такси, захлопнула дверь и чуть сбивчиво назвала нужный адрес.

Мне понадобилось меньше двух часов. К тому же, когда я вернулась в квартиру Андрея, там оказалась Ольга, признаться, я совсем забыла о том, что она должна сегодня прийти. Домработница, привыкшая к моему присутствию за последние две недели, попыталась рассказать мне о своих планах на уборку и стирку, сообщила, что собирается забрать из химчистки два костюма Андрея, которые я просила её туда отнести в начале недели. Ольга протараторила всё это, когда я ещё была в прихожей, а я лишь кивала. Отдала ей квитанцию из химчистки, как она просила, и молча отправилась собирать вещи. Точнее, я их не собирала. Я складывала в чемодан всё, что попадалось мне на глаза, не переживая о том, забуду что-нибудь или нет. Меня куда больше беспокоило то, успею ли я уложиться в определённое время. Словно Андрей за мной наблюдал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})