Вторая мировая война. Полная история - Мартин Гилберт

атташе в Будапеште, ехавший на поезде в Москву, проехал между Львовом и Киевом семь военных эшелонов, «четыре из которых перевозили танки и механизированное оборудование, а три — солдат». Этот отчет, переданный по радио в Лондон британским военным атташе в Москве, был перехвачен немцами; Гитлер увидел его 25 апреля. В этот день Сталин позвонил советскому писателю Илье Эренбургу и сообщил ему, что теперь уже можно публиковать его роман «Падение Парижа» о событиях июня 1940 г., — свидетелем этого события был сам Эренбург. Сталин пообещал помочь с тем, чтобы он прошел цензуру, которая ранее отвергла произведение, особенно что касается третьей части. «А вы пишите, мы с вами постараемся протолкнуть и третью часть», — прокомментировал Сталин. Эренбург тут же понял, что звонок советского вождя мог значить только одно: Сталин готовился к войне с Германией. На следующий день советский вождь приказал генералу Жукову развернуть пять подвижных артиллерийских противотанковых бригад и один воздушно-десантный корпус; сделать это следовало к 1 июня. Кроме того, к 25 мая с советского Дальнего Востока должен был прибыть один стрелковый корпус[29].

25 апреля Роммель готовился продолжать наступление в Северной Африке. «Битва за Египет и канал в самом разгаре, — писал он жене в тот день, — и наш упорный противник отбивается всеми силами». Для Британии и в особенности для Австралии это был день первой высадки на Галлиполийском полуострове в 1915 г., — вооруженное британское торговое судно «Фиделити» высадило на Средиземноморское побережье Франции, в Этанж-дю-Кане, поляка Чеслава Битнера и мальтийского гражданского инженера Эдварда Риццо под кодовым именем «Отдушка», которые должны были начать работу в оккупированной немцами Франции. Той ночью на берег сошел бельгийский доктор Альбер-Мари Герисс, который под именем и в звании капитан-лейтенанта Патрика О’Лири позднее создал путь для побега пленных союзников, который те, кто им воспользовались, знали как «путь Пэта»; по нему от опасности скрылись более шестисот беглецов — не только солдат и авиаторов союзнических армий, но и много французов и бельгийцев, которые желали покинуть оккупированную Францию, чтобы сражаться в составе сил своих держав за границей.

26 апреля Гитлер покинул Мёнихкирхен ради поездки по только что аннексированным областям Северной Югославии и их главного города — Марибора, переименованного в Марбург. Вечером он выехал обратно в австрийский город Грац. «Фюрер очень счастлив, — записал в дневнике Вальтер Хевель, — прием фантастический». Ночью у берегов Греции семьсот выживших при бомбардировке транспортного судна, спасенные двумя эсминцами, подверглись бомбежке и на них; погибло 650 человек. На следующий день, когда немцы вошли в Афины, стал ясен масштаб потерь в битве за Грецию. Греки потеряли 15 700 человек; итальянцы — 13 755; британские экспедиционные силы — 3712; немцы — 2232; общие потери в боях превысили 35 000 человек. Позднее тем же вечером в Берлине узнали, что силы Роммеля перешли границу Египта и захватили Саллум, в то время как в Атлантике были потоплены новые британские торговые суда, а также крейсер.

28 апреля нанес удар еще один враг Джона Булля: Рашид Али аль-Гайлани, захвативший власть в Багдаде 2 апреля, окружил британскую воздушную базу и военный городок в Хаббании. В западне оказались 2200 бойцов и 9000 гражданских. У сил в Хаббании не было артиллерии, а на базе стояло 82 устаревших или тренировочных самолета. «Ситуация тяжелая, — отчитывался командир базы на следующий день. — Посол под впечатлением от того, что позиция Ирака — не блеф и может означать решительную поддержку оси».

В Берлине Риббентроп убеждал Гитлера отправить в Ирак самолеты и войска. Но Гитлер, нацелившийся на уничтожение британских сил на Крите, не хотел распылять свои военные ресурсы. В речи перед 9000 курсантами 29 апреля он заявил: «Если вы спросите меня: „Фюрер, сколько продлится война?“ — я смогу ответить только: „До тех пор, пока не будет достигнута победа! Чего бы это ни стоило!“» Слова «капитуляция», добавил Гитлер, в годы борьбы национал-социалистов за власть он «никогда не знал». Его он так и не узнал на посту вождя немецкого народа и верховного командующего: капитулировать пришлось его преемникам.

Военное превосходство было на стороне оси, но удача сопутствовала союзникам. Когда 29 апреля немецкий посол в Вашингтоне Ганс Томсен сообщил телеграммой, что, по сведениям «абсолютно достоверного источника», американцы взломали самый секретный японский способ коммуникации — кодированные сообщения «Мэджик», которые японские послы посылали по всему миру, в том числе в Берлин, ни немцы, ни японцы, предупрежденные о «возможной утечке», не могли поверить, что такой сложный и хорошо охраняемый код радиотехнической разведки вообще может быть взломан.

Успехи немецких субмарин в Атлантическом океане стали существенными и постоянными. В апреле тоннаж затопленных торговых судов союзников достиг 394 107 тонн; еще 187 054 тонны были потоплены в греческих портах при эвакуации. 30 апреля в Атлантике был торпедирован войсковой транспорт «Нерисса»; утонули 73 канадских солдата. Это были единственные канадские военнослужащие, погибшие за все время в море на пути из Канады в Британию. Той ночью немецкий воздушный налет на Плимут увеличил число гражданских жертв от бомбардировок за апрель до 6065. «Тяжелые времена, — написал Черчилль своему коллеге, вернувшись из Плимута, где он созерцал сцены разрушения, — но в конце концов мы отплатим!»

Готовясь встретить нападение Германии, Сталин делал все возможное для того, чтобы ее не спровоцировать. В апреле поставки сырья в Германию достигли пика с момента подписания нацистско-советского пакта в августе 1939 г.: 208 000 тонн зерна, 90 000 горючего, 8300 тонн хлопка, 6340 тонн меди, олова, никеля и других металлов и 4000 тонн каучука. Каучук закупался СССР за морем, импортировался в дальневосточные порты, а затем перевозился в Германию по Транссибирской железной дороге. 1 мая, в день парада в Москве, Сталин поставил недавно назначенного полпреда в Берлине Владимира Деканозова на почетное место рядом с собой на трибуне Мавзолея Ленина. В тот же день информационный бюллетень советского Генштаба, посланный командирам особых военных округов, прямо сообщал: «На протяжении всего марта и апреля с Западного фронта, из западных областей Германии немецкое командование проводило ускоренную переброску войск к границам Советского Союза». Концентрация их особенно была заметна в регионе Мемеля, к югу от самой западной военно-морской базы СССР, Либавы. Два порта разделяли всего сто километров.

2 мая, будто чтобы преувеличить неминуемость опасности, Рихард Зорге информировал свое советское начальство из Токио, что «Гитлер исполнен решимости разгромить СССР и получить европейскую часть Советского Союза в свои руки в качестве зерновой и сырьевой базы для контроля со стороны Германии над всей Европой…». Зорге сообщал: «Решение о начале войны против СССР будет принято только Гитлером либо уже в мае, либо после войны с Англией».

Гитлер вновь выразил свое намерение в речи в Берлине 4 мая. «В этот век еврейского капитализма, — заявил он, — национал-социалистическое государство выступает прочным монументом здравого смысла. Оно продержится тысячу лет». В тот день в Варшавском