Ленин в судьбах России - Абдурахман Авторханов

Энгельс расширил круг государств, в которых социал-демократы могут прийти к власти через парламенты, но исключил из этого круга Россию, как государство абсолютной монархии. Произошла Февральская революция, свергшая монархию и установившая режим неограниченной демократии. Вне всякого сомнения, что Энгельс включил бы демократическую Россию в число держав, где социал-демократы к власти могут прийти мирным путем.

Что же делает Ленин? Ленин пишет, ссылаясь на Маркса и Энгельса, целую книгу за два месяца до большевистского переворота, доказывая, почему надо уничтожить демократию в России, чтобы построить социализм — уже названную книгу "Государство и революция".

"Государство и революция" носит подзаголовок "Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции". На первый взгляд можно подумать, что перед вами академический трактат на указанную тему, на деле — перед вами классический памфлет с апологией диктатуры и анафемой демократии. Ленин готовится к уничтожению русской демократии и провозглашению в России "диктатуры пролетариата". Для этой цели ему важно поставить к себе на идеологическую службу Маркса и Энгельса. Для этой же цели он вынужден произвести над ними небольшую хирургическую операцию, исключая из марксизма все, что не укладывается в концепцию ленинизма, объявляя все, что внесли в марксизм марксистские теоретики западной социал-демократии, антимарксистскими творениями. Поскольку ни Маркс, ни, тем более, Энгельс не могут оказать Ленину при подобной операции прямую помощь, Ленину приходится прибегать к методам не только антинаучным, но и предосудительным. Во-первых, он пользуется не трудами Маркса, предназначенными к публикации или опубликованными, а его частными письмами, которые не принадлежали огласке; во-вторых, он манипулирует цитатами Маркса, допуская передержки и фокусы по классическому методу софистов; в-третьих, он намеренно игнорирует все то, что не укладывается в рамки поставленной им цели или даже опровергает эту цель. При всем этом Ленин совершенно резонно рассчитывает на низкую культуру и марксистское невежество русского пролетариата, а что скажут об его операциях над Марксом и Энгельсом европейские марксисты и русские меньшевики, ему абсолютно безразлично, к тому же он заранее застраховал себя от их ударов, объявив их всех "ренегатами” марксизма и "изменниками пролетариата". Кроме того, Ленин отличался редким талантом вкладывать в уста своих учителей мысли, до которых они сами не доходили, но рассуждения которых давали ему повод делать это самому от их имени. Вот такими методами Ленину удается то, что в Москве называется "дальнейшим развитием марксизма". Яркими образцами такого рода манипуляций и изобилует книга Ленина "Государство и революция", которую он писал в подполье в августе-сентябре 1917 г., но опубликовал после своего переворота — в 1918 году.

Вот некоторые примеры:

1) Мысль об "отмирании государства", когда к власти приходит рабочий класс, принадлежит Марксу. Конкретизация этой мысли принадлежит Энгельсу в его "Анти-Дюринге", в котором он утверждал, что после национализации средств производства государство отмирает, подчеркивая, что "государство не отменяется (это выпад против анархистов — А.А.), оно отмирает”. Ленину страшно не нравится такое мирное "отмирание” при отсутствии "скачков, бурь и революций” (стр.15). Ленин говорит, что так толкуют Энгельса все оппортунисты и ренегаты. Ленин приписывает Энгельсу то, чего он никогда не писал и не говорил. Например: "На деле здесь Энгельс говорит об "уничтожении" пролетарской революцией государства буржуазии, тогда как слова об "отмирании” относятся к остаткам пролетарской государственности после социалистической революции. Буржуазное государство не "отмирает", по Энгельсу, а "уничтожается пролетариатом в революции. Отмирает после этой революции пролетарское государство или полугосударство" (стр.17). В явном противоречии с Энгельсом Ленин делает вывод: "Смена буржуазного государства (то есть демократической республики — А.А.) пролетарским невозможна без насильственной революции" (стр.21). Только после ленинской "пролетарской революции" это "полугосударство" собственно и превратилось, по его же словам, в "новый тип государства" — в полное тоталитарное государство беспримерной в истории концентрации, централизации и абсолютизации власти. Получилось все наоборот. Энгельс писал: "Вместо управления людьми будет управление вещами". Вот уже восьмое десятилетие ленинское "полугосударство" тотально распоряжается и "людьми" и "вещами". Такое управление сегодняшние кремлевские "новомышленники" называют на убогом жаргоне канцеляристов "административно-командной системой" и приписывают ее рождение тоже не Ленину, а Сталину. Но ведь "административно-командный стиль" — атрибут и привилегия любой бюрократии в любом государстве, так что ни Ленин, ни Сталин тут не были оригинальны. Оригинален их тоталитаризм.

2) Ленин утверждает, что "учение о классовой борьбе, примененное Марксом к вопросу о государстве и социалистической революции, ведет необходимо к признанию политического господства пролетариата, его диктатуры, то есть власти, неразделяемой ни с кем и опирающейся непосредственно на вооруженную силу масс” (стр.24). Если таково учение Маркса, то почему надо доказывать это на десяти страницах вместо того, чтобы привести хотя бы одну цитату из самого Маркса? Потому, что таких цитат о "неразделяемой ни с кем власти, опирающейся на вооруженную силу" у Маркса нет.

3) Еще грубее поступает Ленин с Марксом, когда прибегает к цитатам из его работы "Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта". Ленин пишет, что "все прежние революции усовершенствовали государственную машину, а ее надо было разбить, сломать. Этот вывод есть главное, основное в учении марксизма о государстве" (стр.26). У Маркса речь идет о разрушении и сломе машины абсолютистского государства, чтобы закрыть путь к реставрации старых порядков. Маркс пишет, что "все перевороты усовершенствовали эту машину вместо того, чтобы сломать ее… Партии, которые, сменяя друг друга, боролись за господство, рассматривали захват этого огромного государственного здания, как главную добычу при своей победе".

А вот комментарий Ленина: "Мысль Маркса состоит в том, что рабочий класс должен разбить, сломать "готовую государственную машину", а не ограничиваться простым захватом" (стр.35). Маркс ни одним словом не обмолвился о "рабочем классе", у него речь идет о революционных демократических "партиях", которые руководили не социалистическими, а демократическими, буквально "народными революциями".

Это видно даже и из письма Маркса Кугельману (апрель 1871 г.), которое цитирует Ленин: "Не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину, а сломать ее… И именно таково предварительное условие всякой действительной народной революции на континенте" (стр.35). Это Маркс писал, расшифровывая тезис из "Брюмера" о демократических "народных революциях", которые терпели поражения из-за того, что не сломали старой "бюрократи-чески-военной машины". Русская "народная революция" в феврале 1917 г. радикально уничтожила государственную машину самодержавия и установила в стране демократический строй с неограниченными политическими свободами и гражданскими правами. Ленин упорно, настойчиво доказывает необходимость уничтожить этот демократический строй путем насилия, опирающегося на вооруженные силы повстанцев, ложно ссылаясь на тезис Маркса, в котором Маркс говорит о сломе старой "бюрократически-воен-ной машины" старых абсолютистских режимов. О сломе государственной машины демократической республики ничего ни у Маркса, ни у Энгельса, разумеется, Ленин не нашел. Наоборот, как мы уже видели, Маркс в замечании к "Готской программе" утверждает, что в демократических странах к социализму можно прийти мирным путем. Интересно, что Ленин, как бы мимоходом, приводит высказывание Энгельса, которое собственно опровергает все главные тезисы "Государства и революции". Энгельс, говорит Ленин, "признает, что в странах с республикой и большой свободой можно себе представить (только "представить"!) мирное развитие к социализму" (стр.64). Но Ленин неумолим: "Постоянно забывают, — пишет он, — что уничтожение государства есть уничтожение демократии" (стр.76). Уничтожить государство

Ленину не удалось, тем успешнее ему удалось уничтожить демократию. Ближе к концу книги Ленин выставил новый тезис, который нам хорошо знаком больше из Прудона и Бакунина, чем из Маркса и Энгельса: "Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства" (стр.88). Ленин, вероятно, хотел сказать, что при коммунистическом государстве не будет свободы, но когда будет свобода, то тогда уже не будет самого коммунистического государства. Опыт Советского Союза говорит в пользу этого тезиса.